Советы корпорациям и их участникам: как изменились за четыре года способы защиты корпоративных прав и что делать с новым видом ценных бумаг?

Elnur_ / Depositphotos.com

За последние четыре года произошло много изменений в части регулирования корпоративных правоотношений: от урегулирования косвенных и коллективных исков до поправок в законодательство о регистрации юрлиц и ИП. Кроме того, совсем скоро вступят в силу (с 16 октября) изменения в законодательство о ценных бумагах в части закрепления их нового вида – структурных облигаций. Рассуждая о значимости этих изменений и об их практической реализации на состоявшемся конгрессе "Корпоративное управление: правовые аспекты 2018 Осень", организованном агентством "АСЭРГРУПП", эксперты дали некоторые рекомендации хозяйствующим обществам и их участникам.

Бремя защиты прав участника ООО и запись о недостоверности сведений в ЕГРЮЛ

Бремя защиты указанных прав лежит на самом участнике общества, отметила заместитель председателя Совета Исследовательского центра частного права им. С. С. Алексеева при Президенте РФ, член Совета по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте РФ, заслуженный юрист РФ, профессор, д. ю. н. Лидия Михеева. Участникам необходимо осуществлять постоянный контроль за собственным статусом. "По большому счету, не грех раз в день заходить в ЕГРЮЛ и смотреть – вы еще остались участником ООО или нет", – указала эксперт.

В отношении ООО, заметила профессор, работает п. 3 ст. 65.2 Гражданского кодекса, согласно которому участник коммерческой корпорации, утративший помимо своей воли в результате неправомерных действий других участников или третьих лиц права участия в ней, может требовать возвращения ему доли, перешедшей к иным лицам, с выплатой им справедливой компенсации, определяемой судом, а также возмещения убытков за счет лиц, виновных в утрате доли. При этом к акционерным обществам применяется другая норма, специально предусмотренная ст. 149.3 ГК РФ о защите нарушенных прав правообладателей бездокументарных ценных бумаг.

Проблема обеспечения прав участников ООО, отметила Лидия Михеева, подтолкнула законодателя к созданию такого механизма, как внесение в реестр "отметки о недостоверности", который был предусмотрен поправками, вступившими в силу с 1 января 2016 года. Так, согласно п. 5 ст. 11 Федерального закона от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" (далее – Закон № 129-ФЗ) по соответствующему заявлению физлица в ЕГРЮЛ регистрирующим органом вносится запись о недостоверности сведений о юрлице.

Однако профессор считает норму неоднозначной. Прежде всего, по ее мнению, "смущает" отсутствие в законе конкретизации круга лиц, имеющих право обращаться в регистрирующий орган с заявлением о недостоверности. Закон указывает просто на "физическое лицо", то есть по сути любое. В то же время теми, кто обладает правом на обращение с таким заявлением, должны быть лица, непосредственно связанные с деятельностью общества (директор ООО, бывшие участники общества), полагает эксперт.

Кроме того, существует, по мнению Лидии Михеевой, риск того, что внесение в реестр отметки о недостоверности и, как возможное следствие, инициация процесса прекращения юрлица путем его исключения из ЕГРЮЛ регистрирующим органом, пройдут незаметно для общества. Согласно п. 6 ст. 11 Закона № 129-ФЗ в случае, если по результатам проведения проверки будет установлена недостоверность содержащихся в реестре сведений (об адресе юрлица, учредителях (участниках), о держателях реестров в отношении АО, размерах и номинальной стоимости долей, передаче долей в залог или об ином обременении, о лице, осуществляющем управление долей, переходящей в порядке наследования, о лице, имеющем право действовать без доверенности от имени юрлица) регистрирующий орган направляет соответствующему обществу, а также его учредителям (участникам) и лицу, имеющему право действовать без доверенности, уведомление о необходимости представить достоверные сведения. При этом такое общество должно сделать это и направить подтверждающие документы в регистрирующий орган в течение 30 дней с момента направления последним уведомления о недостоверности. Если юрлицо не исполнит такую обязанность в установленный срок либо представит документы, не свидетельствующие о достоверности сведений, регистрирующий орган внесет в ЕГРЮЛ запись о недостоверности.

Лидия Михеева подчеркнула, что обозначенный 30-дневный срок начинает течь не с момента получения адресатом уведомления, а с момента направления его регистратором, при этом отследить дату такого направления может быть проблематично для общества. Соответственно, период доставки юрлицу такого уведомления включается в обозначенные 30 дней. Между тем пропуск срока грозит появлением в реестре записи о недостоверности, которая в свою очередь может привести к исключению общества из ЕГРЮЛ. Так, в соответствии с п. 5 ст. 21.1 Закона № 129-ФЗ, вступившим в силу с 1 сентября 2017 года, регистрирующий орган может исключить юрлицо из реестра в случае наличия записи о недостоверности сведений о нем в течение более чем шести месяцев с момента внесения такой записи. При этом, как отметила профессор, остановить процедуру такой "упрощенной ликвидации" без участия третьих лиц (например, если не привлекать кредиторов, в отношении которых у общества имеется задолженность и которые вправе согласно п. 3-4 ст. 21.1 Закона № 129-ФЗ подать заявления регистратору о том, что исключением юрлица из реестра затрагиваются их права, и этим приостановить ликвидацию) можно только решением суда. В нем должно быть напрямую предписано регистратору признать спорные сведения достоверными, включить их в реестр, исключив соответственно запись о недостоверности. Законодательством не предусмотрено какой-либо специальной возможности самостоятельного приостановления обществом процесса его исключения из ЕГРЮЛ ввиду наличия отметки о недостоверности. Эксперт считает, что такая "новелла" может использоваться "как во благо, так и во зло". По ее мнению, запись о недостоверности – это не выход для урегулирования корпоративных споров. Профессор считает, что поправка оказалась "полезной" только для повышения статистики исключения юрлиц из реестра, но не для самих обществ. Юрлицам в связи с этим следует отслеживать поступающую к ним корреспонденцию, информацию в ЕГРЮЛ и, в случае появления в реестре записи о недостоверности, добиваться ее исключения в судебном порядке. Эксперт полагает, что в любом случае необходимо скорректировать законодательство и хотя бы ограничить круг лиц, имеющих право подавать в регистрирующий орган заявление о недостоверности.

Косвенные, коллективные и групповые иски в корпоративных спорах

Доцент кафедры гражданского права НИУ ВШЭ, адвокат, к. ю. н. Мария Ерохова прежде всего обозначила ключевые причины появления косвенных и коллективных исков в ГК РФ:

• с помощью первых разрешили проблему предъявления обществом (директором) исполнительных листов к самому себе в ситуациях, когда участник (акционер) выигрывал дело по оспариванию сделки общества или взысканию убытков. При этом до реформы, когда каждый участник или акционер имел право на подачу иска, презюмировалось, что он защищает собственные интересы, но путем присуждения обществу. Поэтому исполнительный лист выдавался тоже обществу, а не участнику (акционеру), что и приводило к обозначенной абсурдной ситуации;
• с помощью и косвенных, и коллективных исков решили проблему так называемой "мультипликации" процесса – то есть возможности каждого из участников или акционеров последовательно оспаривать одно и то же.

Эксперт пояснила, что в теории по косвенному иску присуждение осуществляется не лицу, предъявившему иск, а тому, в чью защиту было предъявлено требование. Предъявивший иск непосредственно защищает право того, в чью пользу предполагается присуждение, а свое право или интерес – косвенно. Процессуалисты выделяют в связи с этим так называемых процессуального и материального истцов. Первый ведет дело в интересах другого, несет судебные расходы, и его полномочия вытекают из закона. Второй же получает присуждение. Косвенные иски как таковые не являются принципиально новыми для правопорядка в целом, но сравнительно недавно (с 2014 года) их применение урегулировали по отношению к корпоративным спорам (п. 1 ст. 65.2 ГК РФ). Например, и до этого существовала (и существует) возможность подачи косвенных исков в защиту прав граждан, публичных субъектов (Российская Федерация, ее субъекты, муниципальные образования) и неопределенного круга лиц прокурором и иными лицами (прежде всего в соответствии со ст. 45-46 Гражданского процессуального кодекса, ст. 52-53 Арбитражного процессуального кодекса).

Согласно п. 1 ст. 65.2 ГК РФ участники корпорации вправе оспаривать, действуя от имени корпорации (п. 1 ст. 182 ГК РФ – по нормам о представительстве), совершенные ею сделки по основаниям, предусмотренным ст. 174 ГК РФ (выход органа юрлица за пределы полномочий или действие в нарушение интересов общества) или законами о корпорациях отдельных организационно-правовых форм, и требовать применения последствий их недействительности, а также применения последствий недействительности ничтожных сделок корпорации. Учредители (участники) юрлица, выступающие в его интересах, вправе также требовать от лица, которое уполномочено выступать от имени общества, возмещения убытков, причиненных обществу по вине этого лица (п. 1 ст. 53.1 ГК РФ). Кроме того, право требовать возмещения причиненных корпорации убытков и оспаривать совершенные корпорацией сделки по основаниям, предусмотренным ст. 174 ГК РФ и отдельными законами о корпорациях, имеют члены коллегиального органа управления корпорации (п. 4 ст. 65.3 ГК РФ).

Теперь, отметила Мария Ерохова в отношении статуса участников дела, в иске нужно, ссылаясь на п. 1 ст. 65.2 ГК РФ, указывать корпорацию в качестве материального истца, а учредителя (участника) юрлица – как представителя в силу закона либо процессуального истца (это "дело вкуса"). До изменений в качестве истца указывался учредитель (участник), а корпорация значилась ответчиком.

Разъяснения относительно статуса участников дел об оспаривании сделок и взыскании убытков в корпоративных спорах дал Верховный Суд Российской Федерации в п. 32 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее – Постановление Пленума ВС РФ № 25). Он указал, что в таких случаях участник корпорации в силу закона является ее представителем, в том числе на стадии исполнения судебного решения (то есть когда получает исполнительный лист), а истцом по делу выступает корпорация. Между тем на практике, заметила эксперт, суды, включая ВС РФ, иногда не принимают в расчет то, что по сути косвенные иски заявляются участниками как прямые. Именно так, считает Мария Ерохова, поступил ВС РФ, отказывая в удовлетворении требований в деле по иску единственного участника общества к банку и обществу об оспаривании договора ипотеки по ст. 169 ГК РФ, не обратив внимания на косвенную природу иска (определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВC РФ от 18 апреля 2016 г. № 308-ЭС15-18008).

В связи с этим особенно важно указать на те материально-правовые последствия, которые уже реализуются (в отличие от процессуальных, подразумевающих "грамотную расстановку" участников дела) благодаря институту косвенного иска в корпоративных спорах. Теперь участник корпорации может в ее интересах оспаривать сделки или взыскивать убытки, совершенные или причиненные в то время, когда это лицо еще не являлось участником общества. Участник корпорации защищает не свое право, отметила эксперт, которого у него не было в момент совершения "вредной" сделки, а имущественное право корпорации. После приобретения акций или долей участник становится законным представителем корпорации и имеет право на оспаривание любых сделок. При этом возникает вопрос о том, с какого момента в таких случаях начинает течь исковая давность. Здесь, по мнению Марии Ероховой, неизбежно возникает развилка. В ситуации универсального или сингулярного правопреемства (наследование, реорганизация юридического лица, уступка права требования и пр.) давность не начинает исчисляться заново, право переходит к преемнику в том состоянии, в котором оно принадлежало предшественнику (п. 6 Постановления Пленума ВС РФ от 29 сентября 2015 г. № 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности"). Иными словами, если акции (доли) купили – новой давности не будет, пояснила эксперт. Однако иначе дело обстоит в случаях "кражи" акций или долей: при таких обстоятельствах исковая давность начинает течь с момента восстановления в правах "истинного" участника (акционера) – только тогда у него появляется возможность подать иск. Подобную позицию, указала эксперт, занял, например, Арбитражный суд Республики Башкортостан в решении от 30 августа 2017 г. по делу № А07-14085/2017, признав срок исковой давности, вопреки мнению ответчиков, не пропущенным. Суд обосновал это тем, что срок исковой давности необходимо исчислять с того момента, когда законный собственник акций общества-материального истца получил реальную возможность узнать о нарушении прав этого общества со стороны ответчиков. Кроме того, необходимость применения обозначенного подхода к исчислению давности объясняется тем, подчеркнула Мария Ерохова, что с момента "кражи" акций или долей может пройти немало времени прежде, чем участник корпорации узнает об этом. Кроме того, ему может требоваться год, два или даже больше для того, чтобы восстановить права. Таким образом, восстановленный в правах участник корпорации, конечно, как указала эксперт, может оспаривать сделки или взыскивать убытки, совершенные или причиненные в период, когда он был лишен прав участия, и давность при этом начнет для него исчисляться с момента их восстановления, ведь ситуации правопреемства здесь не возникает.

Пункт 2 ст. 65.2 ГК РФ закрепляет норму о том, что участник корпорации или корпорация, требующие возмещения причиненных корпорации убытков либо признания сделки недействительной или применения последствий недействительности, должны принять разумные меры по заблаговременному уведомлению других участников корпорации и в соответствующих случаях самой корпорации о намерении обратиться с такими требованиями в суд, а также предоставить им иную информацию, имеющую отношение к делу. Кроме того, согласно п. 6 ст. 181.4 ГК РФ лицо, оспаривающее решение собрания, должно уведомить в письменной форме заблаговременно участников соответствующего гражданско-правового сообщества о намерении обратиться с таким иском в суд и предоставить им иную релевантную информацию по делу. Именно таким образом представлен в ГК РФ коллективный иск.

Мария Ерохова отметила, что коллективный иск характеризуется множественностью процессуальных истцов (законных представителей), каждый из которых имеет право вести дело. Эксперт обозначила ключевые элементы коллективного иска:

• извещение других участников и (или) корпорации;
• право знающих об иске присоединиться к участию в деле;
• запрет на "повторение процесса".

Эксперт, говоря о процедуре извещения, пояснила, что если в отношении участников ООО еще возможно уведомление каждого из них по личному адресу, то в акционерных обществах, как правило, это невозможно, поэтому уведомлять участников можно через корпорацию, хотя в таком случае, конечно, информация о подготавливаемом иске компании раскрывается. Мария Ерохова считает, что прописать порядок уведомления можно в уставе общества, например, закрепив положение об осуществлении уведомления через сайт (при этом желательно не сайт корпорации, а некий сторонний ресурс, поскольку сайт корпорации находится под контролем менеджеров компании, интересы которых могут противоречить интересам участников). Важно отметить, что санкции за ненаправление уведомления иным участникам в отношении участника, инициирующего процесс, не предусмотрено. В то же время санкции могут применяться по отношению к корпорации, ответственной за уведомление. Так, суд может указать на обязанность юрлица уведомить о возбуждении производства по делу, предмете и об основании заявленного в арбитражный суд требования, об иных обстоятельствах спора участников этого юрлица, лиц, входящих в его органы управления и органы контроля, а также держателя реестра владельцев ценных бумаг этого юрлица и (или) депозитария, осуществляющих учет прав на эмиссионные ценные бумаги. При этом в случае неисполнения такой обязанности на лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа или возглавляющее коллегиальный исполнительный орган юрлица, судом может быть наложен судебный штраф (ч. 3-4 ст. 225.4 АПК РФ).

Важно грамотно реализовывать право присоединения к коллективному иску, отметила эксперт. Так, обратившийся в суд с требованием участник корпорации в случае присоединения к иску иных участников не имеет права отказаться от иска, изменить основание или предмет иска, заключить мировое соглашение и соглашение по фактическим обстоятельствам без согласия всех таких участников. Соответственно, уведомленные и согласные с требованиями участники могут стать сопредставителями (или процессуальными соистцами). Иные участники корпорации, несогласные с заявленными требованиями, вправе вступить в дело на стороне ответчика в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований (п. 32 Постановления Пленума ВС РФ № 25). Однако на практике часто, игнорируя предписания ВС РФ, и согласные с требованиями по иску участники корпорации присоединяются в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований, заметила Мария Ерохова. Между тем "правильное" присоединение к иску может иметь в некоторых ситуациях решающее значение. Эксперт привела пример: если на собрании принято решение о согласии на совершение крупной сделки, и все акционеры, за исключением одного, даже не извещенного о собрании, были извещены и присутствовали на этом собрании, но хотят оспорить сделку, а срок исковой давности уже истек, то право оспорить сделку остается у этого одного акционера, который не знал о собрании. Если он узнал о сделке только из уведомления о намерении подать иск об оспаривании сделки, то исковая давность в его отношении начнет течь именно с момента получения им этой информации. В связи с этим и важно то, в каком качестве такой акционер, желающий оспорить сделку, вступает в процесс после получения уведомления: процессуального соистца ("правильно") или третьего лица без самостоятельных требований. Если он вступит в качестве соистца, то срок исковой давности по коллективному иску не будет считаться пропущенным. В противном случае – будет (подп. 1 п. 3 Постановления Пленума ВС РФ от 26 июня 2018 г. № 27 "Об оспаривании крупных сделок и сделок, в совершении которых имеется заинтересованность").

Если говорить о запрете на повторение процесса, то применительно к коллективным искам речь идет о невозможности надлежащим образом уведомленных лиц при отказе присоединиться к иску обратиться впоследствии в суд с тождественными исковыми требованиями (п. 2 ст. 65.2 ГК РФ) или невозможности оспаривания тех же решений собрания, в том числе по иным основаниям (п. 6 ст. 181.4 ГК РФ). В то же время и то, и другое возможно, если только суд признает причины того или иного обращения уважительными.

Мария Ерохова напомнила также о том, что не следует путать коллективный иск с групповым (ст. 225.10 АПК РФ). Групповой иск – это иск участника юрлица, обратившегося в защиту группы лиц, к которому присоединились минимум пять участников (ч. 2 ст. 225.10 АПК РФ). По групповому иску права ведения дела принадлежат в полном объеме только одному лицу, обратившемуся с иском. Поэтому групповой иск – "для ленивых", отметила эксперт. Ведь остальные участники группы являются пассивными. Тем не менее АПК РФ наделяет таких присоединившихся некоторыми правами: ходатайствовать о замене лица, ведущего дело в интересах группы (п. 2 ч. 4 ст. 225.12 АПК РФ), продолжить ведение дела после отказа от иска лица, обратившегося в суд (ч. 7 ст. 225.15 АПК РФ), знакомиться с материалами дела (ч. 3 ст. 225.16 АПК РФ). Кроме того, такой иск – "для жадных", так как присоединившиеся участники группы не несут судебных расходов. Однако на практике групповые иски почти не встречаются, заметила Мария Ерохова.

Изменения в законодательстве о ценных бумагах: структурные облигации

Старший юрист "АЛЬТХАУС Лигал" Игорь Федотов напомнил о том, что с 16 октября текущего года вступят в силу изменения в Федеральный закон от 22 апреля 1996 г. № 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" (далее – Закон о рынке ценных бумаг) в части регулирования структурных облигаций. Структурные облигации предусматривают право их владельцев на получение выплат по ним в зависимости от наступления или ненаступления одного или нескольких обстоятельств (изменения цен на товары, ценные бумаги, курса соответствующей валюты, величины процентных ставок, уровня инфляции, значений, рассчитываемых на основании цен производных финансовых инструментов и т. д.). При этом, если от наступления или ненаступления соответствующих обстоятельств зависит только размер дохода (цена размещения и (или) размер процента) по облигациям, то они не являются структурными. Размер выплат по структурной облигации может быть меньше ее номинальной стоимости (ч. 1 ст. 27.1-1 Закона о рынке ценных бумаг в редакции от 16 октября 2018 года, п. 5 ст. 1 Федерального закона от 18 апреля 2018 г. № 75-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О рынке ценных бумаг" в части регулирования структурных облигаций", далее – Закон № 75-ФЗ).

Реформа основ регулирования финансовых сделок в ГК РФ, отметил эксперт, коснулась и облигаций: ушло определение облигации как формы договора займа. А после Законом № 75-ФЗ, помимо установления нового вида ценных бумаг, закрепили и актуализированное понятие облигации. Под облигацией будет пониматься эмиссионная ценная бумага, закрепляющая право ее владельца на получение, если иное не предусмотрено законом, в срок, предусмотренный в ней, от эмитента облигации ее номинальной стоимости или иного имущественного эквивалента. В то же время облигация при соблюдении условий, установленных законом, может не предусматривать право ее владельца на получение номинальной стоимости облигации в зависимости от наступления одного или нескольких указанных в ней обстоятельств (ч. 3 ст. 2 Закона о рынке ценных бумаг в редакции от 16 октября 2018 года). Таким образом, подчеркнул Игорь Федотов, очевидно, что облигация выходит за пределы концепции договора займа, поскольку не обязательно должна отвечать принципу возвратности денежных средств. В этом заключается основная особенность структурных облигаций – они могут выпускаться без гарантии обеспечения. То есть эмитентом в решении о выпуске структурных облигаций может быть предусмотрено, что в зависимости от наступления или ненаступления тех или иных обстоятельств, выплаты по облигации не осуществляются (п. 2 ч. 3 ст. 27.1-1 Закона о рынке ценных бумаг в редакции от 16 октября 2018 года).

Игорь Федотов пояснил, указывая на значение нововведений с практической точки зрения, что любая компания, которая хочет повысить капитализацию либо привлечь высокорисковые денежные средства (банки, профессиональные участники рынка), может выпустить такие ценные бумаги (структурные облигации), в которые будет "зашита" определенная инвестиционная стратегия (в международной практике обычно "встраивается" таким образом базисный актив – доходность по акциям, собственным облигациям, фьючерсам). Такие финансовые инструменты называются в целом структурными продуктами. Инвестор, который приобретает структурные облигации, отметил эксперт, либо делает это для увеличения спекуляционного оборота своих денежных средств (так как процент по структурным продуктам довольно высок), либо также в рамках капитализации компании.

Важно отметить, что эмитентами структурных облигаций могут быть лишь кредитные организации, брокеры, дилеры, а также специализированные финансовые общества, которые в соответствии с целями и предметом их деятельности вправе эмитировать структурные облигации. При этом брокеры, дилеры и специализированные финансовые общества вправе размещать только структурные облигации, обеспеченные залогом денежных требований и (или) иного имущества (ч. 2 ст. 27.1-1 Закона о рынке ценных бумаг в редакции от 16 октября 2018 года).

Согласно ч. 6 ст. 27.1-1 Закона о рынке ценных бумаг в редакции от 16 октября 2018 года структурные облигации являются ценными бумагами, предназначенными для квалифицированных инвесторов. При этом Банк России уполномочен устанавливать критерии структурных облигаций, не предназначенных для таких профессионалов.

Игорь Федотов обратил внимание на то, что поскольку не исключается возможность приобретения физлицами структурных облигаций, специально определенных Банком России, но которым все равно свойственна высокая степень риска, законодатель предусмотрел так называемый "период охлаждения". Так, физлицо, не являющееся квалифицированным инвестором или ИП и приобретающее соответствующие структурные облигации, в течение 10 рабочих дней с даты заключения договора, на основании которого размещаются такие структурные облигации, вправе расторгнуть его в одностороннем порядке и потребовать возврата внесенных в оплату облигаций денежных средств. Эмитент при этом обязан вернуть эти средства в течение семи рабочих дней с даты получения уведомления о расторжении договора (ч. 9 ст. 27.1-1 Закона о рынке ценных бумаг в редакции от 16 октября 2018 года). Такой механизм, по мнению эксперта, направлен на устранение брокерских ошибок и злоупотреблений со стороны финансовых компаний.

***

Если резюмировать ключевые положения рассмотренных изменений законодательства за последние четыре года и позиции экспертов, то можно сказать следующее:

• "защита прав участников ООО – дело рук самих участников";
• корреспонденцию на адрес юрлица и информацию в реестре необходимо постоянно отслеживать, так как если запись о недостоверности сведений о юрлице "провисит" в реестре более шести месяцев с момента ее внесения, то регистратор может исключить общество из ЕГРЮЛ;
• по косвенным искам участник корпорации может в ее интересах оспаривать сделки или взыскивать убытки, совершенные или причиненные в то время, когда это лицо еще не являлось участником;
• если акции или доли участника корпорации "украли", то представляется, что исковая давность по косвенным искам начнет течь только с момента его восстановления в правах;
• к коллективному иску нужно присоединяться "грамотно": если лицо согласно с иском, то оно должно вступить в процесс в качестве соистца (сопредставителя), но не третьего лица без самостоятельных требований;
• структурные облигации могут выпускаться без гарантии обеспечения;
• новый вид ценных бумаг в основном предназначен для профессионалов, но физлица, не являющиеся квалифицированными инвесторами тоже могут приобрести структурные облигации, разрешенные для этого Банком России, причем с возможностью в течение 10 дней расторгнуть договор в одностороннем порядке.