ВС РФ напомнил, как исчисляется срок исковой давности по действующему договору

© ingka.d.jiw / Фотобанк Фотодженика

По общему правилу срок исковой давности по гражданско-правовым обязательствам составляет три года и начинает течь со дня, когда лицо, чье право нарушено, узнало или должно было узнать о таком нарушении и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите права (ст. 196, ст. 200 Гражданского кодекса). Если срок исполнения обязательства определен, течение срока исковой давности начинается по окончании срока исполнения. Если не определен или определен моментом востребования – со дня предъявления кредитором требования об исполнении обязательства либо – в случае, когда должнику предоставляется время на исполнение данного требования, – по окончании установленного для исполнения периода. В любом случае максимальный срок исковой давности – 10 лет со дня возникновения обязательства.

Само по себе истечение срока исковой давности не влияет на возможность обратиться в суд с требованием о защите нарушенного права. По собственному усмотрению суды не применяют исковую давность – только по заявлению стороны спора (ст. 199 ГК РФ). Но если такое заявление подано – а сделать это можно в любой форме, в том числе устно, до вынесения решения по делу (в том числе на этапе судебных прений – это подчеркивается в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 2015 г. № 43), и срок исковой давности истек, суд откажет в иске. Именно поэтому определение момента начала течения этого срока очень важно, однако позиции судов при его определении нередко расходятся. Одно такое дело, где суды пришли к разным выводам о том, с какого момента: с даты, когда должник должен был исполнить обязательство по действующему договору, или с момента предъявления требования о его исполнении кредитором – нужно отсчитывать установленные три года, рассмотрел недавно ВС РФ.

Фабула дела и позиции судов

12 апреля 2012 года компания "А." (далее – займодавец) и ООО "И." (далее – заемщик) заключили договор целевого процентного займа, согласно которому займодавец обязуется предоставить заемщику заем в размере 170 млн руб. (сумма округлена), а заемщик – возвратить полученную сумму и уплатить 12% годовых за пользование займом не позднее чем через год с даты его предоставления. 27 апреля того же года указанная сумма была перечислена заемщику. А 1 июня заемщик и займодавец заключили дополнительное соглашение к ранее заключенному договору, в соответствии с которым сумма займа увеличивается на 36 млн руб., – указанные средства займодавец перечислил заемщику 4 июня 2012 года.

В договоре указано, что он вступает в законную силу со дня подписания сторонами и действует до завершения исполнения ими своих обязательств, вытекающих из договора.

В установленный договором срок заемщик не вернул заем и не уплатил проценты за пользование им. 25 сентября 2020 года займодавец (далее также – истец) направил ему предложение о расторжении договора и, не получив ответа заемщика (далее также – ответчик) на это предложение, 20 октября того же года обратился в суд с требованием о расторжении договора займа на основании п. 2 ст. 450 Гражданского кодекса – в связи с существенным нарушением договора другой стороной.

Суд первой инстанции данное требование удовлетворил, отклонив при этом заявление ответчика о применении сроков исковой давности. Он указал, что исковая давность в данном случае не подлежит применению, так как договор согласно прописанным в нем условиям является действующим до полного исполнения обязательств сторонами, а заемщик свое не исполнил (Решение Арбитражного суда г. Москвы от 23 марта 2021 г. по делу № А40-199994/2020).

Апелляционный суд данное решение отменил, указав, что срок исковой давности исчисляется не с момента прекращения договора, а, как предусмотрено ст. 200 ГК РФ, со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права. Так как в рассматриваемом деле речь идет об обязательстве с определенным сроком исполнения – заем нужно было вернуть в течение года со дня предоставления, течение срока исковой давности начинается по окончании срока исполнения. Таким образом, поскольку срок возврата займа – не позднее 27 апреля 2013 года, уже 28 апреля займодавец должен был знать о нарушении заемщиком своего обязательства, а значит, срок исковой давности истек 28 апреля 2016 года, заключил суд. В связи с этим он признал выводы суда первой инстанции о неприменении в данном деле норм о сроках исковой давности ошибочными и отменил его решение, отказав в удовлетворении требований истца, обратившегося в суд более чем через четыре года с момента истечения срока исковой давности, о расторжении договора (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 6 июля 2021 г. № 09АП-28824/21).

Истец подал кассационную жалобу в суд округа, сославшись в ней на то, срок исковой давности по нарушенному ответчиком обязательству начал течь только со дня направления ответчику предложения о расторжении договора займа. Суд, рассмотрев жалобу, напомнил:

• договор может быть расторгнут по требованию одной из сторон в судебном порядке, в частности, при существенном нарушении договора – нарушении, которое влечет для первой стороны такой ущерб, что она в значительной степени лишается того, на что была вправе рассчитывать при заключении договора, – другой стороной (п. 2 ст. 450 ГК РФ);
• сторона может заявить требование о расторжении договора в суд только после того, как получит отказ на предложение расторгнуть договор от другой стороны, либо не получит никакого ответа на это предложение в установленный срок (п. 2 ст. 452 ГК РФ).

В данном случае порядок расторжения договора по требованию одной из сторон соблюден, отметил суд. Также он, сославшись на изложенную в Постановлении Президиума ВС РФ от 28 сентября 2016 г. № 203-ПЭК16 позицию о том, что обстоятельства, с наступлением которых связывается начало течения срока исковой давности, устанавливаются судами первой и апелляционной инстанций исходя из норм, регулирующих конкретные правоотношения между сторонами, а также из имеющихся в деле доказательств, пришел к следующему выводу: суд первой инстанции правомерно установил, что спорный договор является действующим, а апелляционный суд неверно квалифицировал заявленное требование, лишив истца прав на защиту нарушенного права. В результате суд округа направил дело на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, указав на необходимость установить все обстоятельства, входящие в предмет доказывания, и дать оценку всем представленным в материалы дела доказательствам в совокупности (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 30 сентября 2021 г. № Ф05-22747/21).

При повтором рассмотрении дела Девятый арбитражный апелляционный суд (а рассматривал его тот же состав судей, что и в первый раз) изменил свое мнение: указал, что срок исковой давности по требованию о расторжении договора займа начинает течь не с даты, когда истец узнал о нарушении срока возврата суммы займа ответчиком, а со дня направления последнему предложения о расторжении договора займа, то есть с 25 сентября 2020 года. И на этом основании исковое заявление истца признано подлежащим удовлетворению (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 17 ноября 2021 г. № 09АП-68295/21). Суд округа, куда ответчик обратился с кассационной жалобой, оставил данное решение в силе (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 15 февраля 2022 г. № Ф05-22747/21).

Позиция ВС РФ

Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ (далее – коллегия), рассмотрев кассационную жалобу ответчика, напомнила, что согласно п. 1 ст. 810 ГК РФ заемщик обязан возвратить займодавцу полученную сумму займа в срок и в порядке, которые предусмотрены договором займа. В данном случае условиями договора был определен срок возврата полученной заемщиком суммы и начисленных процентов – не позднее чем через год со дня получения займа, значит, заемщик был обязан возвратить полученные на основании договора и дополнительного соглашения к нему суммы до 27 апреля и 4 июня 2013 года соответственно. Следовательно, в эти даты займодавцу уже должно было быть известно как о нарушении его права, так и о лице, это право нарушившем, и он мог выбрать способ защиты: требовать возврата займа или расторжения договора в связи с существенными нарушениями со стороны заемщика. При этом выбор способа защиты нарушенного права не должен приводить к возможности изменения порядка исчисления срока исковой давности, иной подход позволил бы манипулировать институтом исковой давности в ущерб принципу правовой определенности в гражданско-правовых правоотношениях, отметила коллегия, сославшись на свою ранее сформированную позицию, отраженную в Определении от 12 марта 2020 г. № 304-ЭС19-21956. Поэтому обстоятельства, касающиеся правильного определения начала течения срока исковой давности по требованию о расторжении договора займа, имели значение для рассмотрения иска вне зависимости от выбранного истцом способа защиты нарушенного права.

Условие договора о сохранении его действия до полного исполнения обязательств сторонами не влияет на исчисление срока исковой давности и не продлевает его течение, а лишь устанавливает период применимости к отношениям сторон условий договора, отметила коллегия со ссылкой на ст. 425 ГК РФ. Так что к требованию о расторжении договора в связи с нарушением его условий заемщиком применяется общий трехлетний срок исковой давности, который исчисляется с момента получения займодавцем сведений о нарушении права.

Также коллегия напомнила, что до направления ответчику предложения о расторжении договора истец пытался взыскать с него заем и проценты в судебном порядке, но так как соответствующий иск был подан 13 апреля 2018 года, когда трехлетний срок исковой давности истек, суды трех инстанций отказали истцу в удовлетворении его требования (Решение Арбитражного суда г. Москвы от 20 февраля 2020 г. по делу № А40-77662/18-47-570, Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 14 августа 2020 г. № 09АП-21607/2020, Постановление Арбитражного суда Московского округа от 7 декабря 2020 г. № Ф05-19629/2020). 

В конечном итоге состоявшиеся по рассматриваемому делу судебные акты были признаны коллегией принятыми с существенным нарушением норм права и отменены, в удовлетворении иска займодавцу отказано (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 26 мая 2022 г. № 305-ЭС21-22289).