Апелляционное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 25 июня 2013 г. N 4-АПУ13-17СП Поскольку в отношении осужденных вынесены постановления о прекращении уголовного преследования в связи с их смертью, постановленный по делу приговор подлежит изменению в связи с исключением из описательно-мотивировочной части приговора указания на фамилии осужденных как лиц, участвовавших в совершении преступлений

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего - Степалина В.П., судей - Иванова Г.П. и Каменева Н.Д., при секретаре Кочкине Я.В.

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных Мустафаева А.А. и Шахбанова А.А., адвокатов Кремлевой А.А., Андисовой Р.Г. и Асатуряна А.Р. на приговор Московского областного суда с участием присяжных заседателей от 27 февраля 2013 года, которым

Мустафаев А.А., не судимый,

осужден по ст. 162 ч. 4 п. «а» УК РФ к 9 годам лишения свободы без штрафа, с ограничением свободы на 1 год с возложением обязанностей и ограничений, указанных в приговоре, по ст. 317 УК РФ к 12 годам лишения свободы, с ограничением свободы на 1 год с возложением обязанностей и ограничений, указанных в приговоре, по ст. 222 ч. 3 УК РФ к 6 годам лишения свободы и по совокупности преступлений, на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, к 14 годам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год 6 месяцев с возложением обязанностей и ограничений, указанных в приговоре, в исправительной колонии строгого режима.

Оправдан по ст. 162 ч. 4 п. «а» УК РФ (по факту нападения на АЗС № ... от 20 июля 2011 года) в связи с вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта ввиду непричастности к преступлению.

Гандалоев Г.И., не судимый,

осужден по ст. 162 ч. 4 п. «а» УК РФ к 8 годам лишения свободы без штрафа, с ограничением свободы на 1 год с возложением обязанностей и ограничений, указанных в приговоре, по ст. 222 ч. 3 УК РФ к 5 годам лишения свободы и по совокупности преступлений, на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, к 9 годам лишения свободы с ограничением свободы на 1 год с возложением обязанностей и ограничений, указанных в приговоре, в исправительной колонии строгого режима.

Шахбанов А.А., судимый:

1) 18 октября 2007 года по ст. 161 ч. 2 п.п. «а, г» УК РФ к 3 годам лишения свободы, освобождавшийся 9 сентября 2010 года по отбытии срока,

осужден по ст. 162 ч. 4 п. «а» УК РФ к 9 годам лишения свободы без штрафа, с ограничением свободы на 1 год с возложением обязанностей и ограничений, указанных в приговоре, в исправительной колонии строгого режима.

Оправдан по ст. 222 ч. 3 УК РФ в связи с вынесением коллегией присяжных заседателей оправдательного вердикта ввиду непричастности к преступлению.

По делу решена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Иванова Г.П., выступления осужденных Мустафаева А.А. Шахбанова А.А. и Гандалоева Г.И., адвокатов Кремлевой А.А., Андисовой Р.Г. и Асатуряна А.Р. по доводам апелляционных жалоб, просивших отменить приговор и дело направить на новое рассмотрение или изменить приговор, и прокурора Щукиной Л.В., просившей приговор оставить без изменения, Судебная коллегия установила:

приговором суда на основании вердикта присяжных заседателей Мустафаев, Шахбанов и Гандалоев признаны виновными в разбойном нападении, совершенном с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия, организованной группой, а Мустафаев также в посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.

Кроме того, Мустафаев и Гандалоев признаны виновными в незаконной перевозке и ношении огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенных организованной группой.

Преступления совершены 6 августа 2011 года на территории городского округа ... области при обстоятельствах указанных в приговоре.

В апелляционных жалобах и дополнениях:

осужденный Шахбанов просит отменить приговор и дело направить на новое рассмотрение, полагая, что он необоснованно осужден за совершение преступления в составе организованной группы. Утверждает, что в преступлении участвовал под нажимом других участников, опасаясь за свою жизнь, монтировку выбросил сразу же, как только для этого представилась возможность, просит применить ст. 28 ч. 2 УК РФ. Считает несправедливым признание судом отягчающим обстоятельством наличие опасного рецидива преступлений, указывая, что в то время он занимался общественно-полезным трудом, при задержании сопротивления не оказывал, его роль в преступлении была не активной;

адвокат Кремлева в защиту его интересов просит приговор изменить, переквалифицировать действия Шахбанова с п. «а» ч. 4 ст. 162 УК РФ на ч. 2 ст. 162 УК РФ, мотивируя тем, что выводы суда о совершении разбоя в составе организованной группы не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в суде. Утверждает, что в судебном заседании нарушались права потерпевших, оглашались показания Шахбадова в полном объеме, содержащие в себе сведения о его предыдущей судимости, показания свидетелей под псевдонимами «С." и «Ш.", содержащие в себе информацию о принадлежности осужденных к незаконному вооруженному формированию, не был допрошен потерпевший С. а показания его были оглашены, вопрос об оглашении показаний Шахбадова решался в присутствии присяжных заседателей. Считает также приговор чрезмерно суровым;

осужденный Мустафаев считает, что приговор постановлен на основании недопустимых доказательств, однако каких именно в жалобе не указывает. Оспаривает осуждение за разбой в составе организованной группы. Считает, что в его действиях нет состава преступления, предусмотренного ст. 222 ч. 3 УК РФ (незаконная перевозка и ношение оружия и боеприпасов), ссылаясь на то, что пистолет он получил непосредственно перед совершением преступления. Осуждение по ст. 317 УК РФ находит необоснованным, утверждая, что ему не было известно о нахождении сотрудников полиции за тонированным стеклом, которое он хотел разбить выстрелом из пистолета лишь для того, чтобы скрыться с места совершения преступления через окно. Указывает на тенденциозность председательствующего по делу, который снимал вопросы адвоката и его собственные вопросы, не позволил ему самому сообщить присяжным заседателям о применении физического давления, при наличии в деле соответствующих медицинских справок. Ссылается на необоснованный отказ председательствующего в отводе присяжного заседателя под № 4, у которого сын служит в патрульно-постовой службе, что исключает объективность этого присяжного при вынесении вердикта. Считает, что вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, председательствующий сформулировал единолично, поскольку предложения защиты об изменении формулировки были отклонены необоснованно, а 15 вопрос сформулирован таким образом, что на него нельзя было дать однозначный ответ, что ввело присяжных заседателей в заблуждение. Обращает внимание на имеющиеся, по его мнению, противоречия в показаниях потерпевших и просит приговор отменить, а дело направить на новое рассмотрение;

адвокат Асатурян в защиту его интересов просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение, мотивируя тем, что председательствующий своими комментариями, вопросами, оценкой вещественных доказательств, прерываниями выступлений адвокатов ставил сторону обвинения в преимущественное положение по сравнению с защитой. В частности это проявилось при допросе потерпевшей Н. и просмотре видеозаписи с камер наблюдения, при допросе потерпевших - сотрудников полиции, и во время его выступления с защитительной речью в прениях сторон. Присяжным заседателям незаконно было сообщено, что у полиции имелись сведения о том, что нападавшие могли состоять в незаконных вооруженных формированиях. Считает необоснованным осуждение Мустафаева за совершение преступлений в составе вооруженной группы, полагая, что они совершены группой лиц по предварительному сговору. Оспаривает также обоснованность осуждения Мустафаева по ст. 317 УК РФ, считая, что его вина в совершении этого преступления не доказана, в крайнем случае, речь может идти только о совершении преступления, предусмотренного ст. 318 ч. 2 УК РФ. Утверждает о нарушении прав потерпевших, об ограничении стороны защиты в их допросе, об обсуждении вопроса об оглашении показаний Шахбадова в присутствии присяжных заседателей, об участии в вынесении вердикта старшины (кандидата в присяжные заседатели № 21), который ранее являлся сотрудником правоохранительных органов и проживал на территории ..., об оглашении титульного листа протокола допроса Шахбанова, на котором указаны сведения о его предыдущей судимости, об оглашении показаний Мустафаева в полном объеме, в которых также содержались сведения о его предыдущей судимости, о прерывании допроса Мустафаева, о нарушении состязательности сторон, об оглашении показаний свидетелей под псевдонимами «Ш." и «С.", в которых утверждалось, что осужденные являются членами незаконных вооруженных формирований, о не проведении допроса потерпевшего «С.». Кроме того, указывает, что председательствующий необоснованно отказал в производстве аудиозаписи судебного процесса;

адвокат Андисова в защиту интересов осужденного Гандалоева просит приговор изменить, переквалифицировать его действия с п. «а» ч. 4 ст. 162 и ч. 3 ст. 222 УК РФ на ч. 2 ст. 162 и ст. 222 ч. 2 УК РФ, снизить размер наказания, мотивируя тем, что суд ошибочно признал совершение этих преступлений в составе организованной группы, при наличии по делу только признаков группы, действовавшей по предварительному сговору. Наказание находит чрезмерно суровым, указывая на то, что Гандалоев раскаялся в содеянном, своими признательными показаниями активно способствовал раскрытию преступления. Потерпевшие в суде просили не наказывать его строго, во время нападения на АЗС был убит его младший брат. Гандалоев также ранее не судим, воспитывался не в полной семье, содержится в условиях следственного изолятора около двух лет и по делу не имеется отягчающих обстоятельств.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Квициния К.А. просит оставить их без удовлетворения.

Проверив материалы дела, и, обсудив доводы апелляционных жалоб и возражений, Судебная коллегия считает, что приговор постановлен в соответствие с вердиктом коллегии присяжных заседателей о виновности Мустафаева, Шахбанова и Гандалоева в совершении преступлений.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела судом не допущено.

Формирование коллегии присяжных заседателей проведено в полном соответствии с требованиями ст. 328 УПК РФ. При этом, мотивированный отвод, заявленный стороной защиты кандидату в присяжные заседатели под номером 4, правильно был оставлен председательствующим без удовлетворения (т. 7 л.д. 102).

Как следует из протокола судебного заседания, сомнения защиты в объективности этого лица были вызваны тем, что у ее мужа от первого брака имеется сын, который работает в полиции.

Однако, как пояснила кандидат в присяжные заседатели, они с ним проживают раздельно, редко общаются и это обстоятельство не может повлиять на ее объективность.

Кроме того, сторона защиты имела возможность отвести этого кандидата в присяжные заседатели безмотивно, однако таким правом не воспользовалась, отведя кандидатов в присяжные заседатели под номерами 20 и 39, ответы которых на вопросы адвоката Асатуряна о наличии у них близких родственников, работающих в правоохранительных органах либо проходивших службу в «горячих точках» были отрицательными (т. 7 л.д. 10-101).

Что касается кандидата в присяжные заседатели под номером 21, то стороне защиты было известно, что он ранее служил в налоговой полиции, однако отвод ему не был заявлен, и у председательствующего не было оснований для освобождения его от участия в рассмотрении дела (т. 7 л.д. 100).

Ссылка адвоката в жалобе на «неправильное» поведение этого присяжного заседателя является надуманной, так как не подтверждается протоколом судебного заседания.

Доводы апелляционных жалоб о тенденциозности председательствующего также являются необоснованными.

Так, оснований для удовлетворения ходатайства адвоката Асатуряна о производстве судом аудиозаписи судебного процесса не имелось. Вместе с тем, участникам процесса было разъяснено, что они вправе вести такую запись для себя. Замечаний на протокол судебного заседания сторона защиты не приносила.

Из протокола судебного заседания также следует, что вопросы, которые были сняты судьей, либо не относились к выяснению фактических обстоятельств дела, либо были некорректными (т. 7 л.д. 128, 134).

Возражений на эти действия председательствующего сторона защиты в суде не заявляла.

Данных о том, что председательствующий прерывал выступления адвокатов, давал комментарии или оценку исследованным доказательствам, в протоколе судебного заседания не содержится.

Возражений на напутственное слово председательствующего по мотивам нарушения им принципа объективности и беспристрастности сторона защиты не заявляла (т. 7 л.д. 229).

Вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, обсуждались с участием сторон. Предложения защиты об изменении формулировки 15 вопроса обоснованно были отклонены, так как ответы на них требовали от присяжных заседателей собственно юридической оценки, поскольку им предлагалось решить, желал ли Мустафаев причинить сотрудникам полиции смерть или он применил насилие, опасное для жизни и здоровья потерпевших (т. 7 л.д. 223-224).

Такой же характер носило и предложение защиты, направленное на выяснение у присяжных заседателей ответа на вопрос о том, вошел ли Мустафаев в состав организованной группы (т. 7 л.д. 221-223).

Что касается остальных предложений защиты, то они, по сути, сводились к повторению тех фактических обстоятельств, которые уже были указаны в вопросах, предложенных председательствующим сторонам для обсуждения (т. 7 л.д. 225-227).

Вопросов о фактических обстоятельствах, исключающих ответственность подсудимых или влекущих их ответственность по менее тяжкому обвинению, стороной защиты предложено не было.

После оглашения вопросного листа присяжные заседатели не заявили о том, что им непонятны сформулированные вопросы.

Вердикт ими вынесен единодушно, он является ясным и непротиворечивым.

Необоснованными являются также доводы апелляционной жалобы осужденного Мустафаева о том, что приговор постановлен на недопустимых доказательствах.

Как следует из протокола судебного заседания, стороной защиты ставился вопрос только о признании недопустимым доказательством протокола следственного эксперимента, проведенного на месте преступления, сразу после его совершения, в ночное время.

Однако, поскольку время его проведения было максимально приближено ко времени совершения преступления, и фактически являлось неотложным следственным действием, председательствующий обоснованно оставил ходатайство адвоката Асатуряна без удовлетворения (т. 7 л.д. 189-190).

Данных о том, что до сведения присяжных заседателей доводилась информация о возможном отношении нападавших на АЗС к незаконным вооруженным формированиям, в протоколе судебного заседания также не имеется.

Так, сотрудники СОБРа, допрошенные под псевдонимами в качестве потерпевших и свидетелей, о таких обстоятельствах в суде показаний не давали (т. 7 л.д. 124-149), а сведения об этом, содержащиеся в протоколе допроса «С.» (т. 2 л.д. 95), в суде не оглашались (т. 7 л.д. 137).

Осужденный Мустафаев в судебном заседании не заявлял об оказании на него физического давления, поэтому его утверждения в жалобе о том, что ему не давали сообщить об этом присяжным заседателям, являются надуманными. Возражений против оглашения показаний, данных на предварительном следствии, в которых он признавал себя виновным, ни Мустафаев, ни его защитник не заявляли (т. 7 л.д. 184).

Также, вопреки утверждениям адвокатов Асатуряна и Кремлевой в жалобах и в настоящем судебном заседании, показания Шахбадова и Мустафаева оглашались только в части противоречий, о чем прямо указано в протоколе судебного заседания (т. 7 л.д. 119, 185).

Показания свидетелей под псевдонимами «С." и «Ш.» оглашались в судебном заседании по ходатайству стороны защиты (т. 7 л.д. 188).

Утверждения адвокатов о нарушении прав потерпевших в судебном заседании и, как следствие этого, нарушении права стороны защиты на их допрос, также являются необоснованными, поскольку потерпевшие приговор не обжаловали, в суде они были допрошены и стороне защиты было предоставлено права выяснять у них в присутствии присяжных заседателей фактические обстоятельств дела и она этим правом воспользовалась, задавая им многочисленные вопросы. Ходатайств о повторном допросе потерпевших сторона защиты не заявляла.

Допрос потерпевшего под псевдонимом «С.» состоялся в судебном заседании 23 января 2013 года и показания его оглашались по ходатайству адвоката Кремлевой в связи с наличием противоречий, а в протоколе судебного заседания допущена явно техническая ошибка при указании фамилии этого потерпевшего (т. 7 л.д. 137, т. 2 л.д. 95-97).

Никаких процессуальных вопросов при разрешении ходатайства государственного обвинителя об оглашении показаний Ш. в присутствии присяжных заседателей не обсуждалось, так как сторона защиты не возражала против их оглашения (т. 7 л.д. 119).

Соблюдение принципа состязательности и равноправия сторон председательствующим было обеспечено, изменение им порядка исследования доказательств было вызвано явкой свидетеля П. в судебное заседание, однако против этого сторона защиты не возражала (т. 7 л.д. 174). Допрос Гандалоева был завершен сторонами, а допрос Мустафаева продолжен после допроса свидетеля П. (т. 7 л.д. 181, 184-188).

Таким образом, нарушений норм уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела судом допущено не было.

Что касается доводов апелляционных жалоб о недоказанности вины осужденных, то они, в силу особенностей обжалования приговора, постановленного с участием присяжных заседателей, не могут рассматриваться в качестве апелляционного повода, поскольку такой приговор не может быть отменен ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

Правовая оценка действиям Мустафаева, Гандалоева и Шахбанова дана судом в соответствие с фактическим обстоятельствами, установленными вердиктом присяжных заседателей и уголовным законом.

При этом суд правильно указал в приговоре, что о совершении ими преступлений в составе организованной группы свидетельствуют такие обстоятельства, как тщательная подготовка к нападению на АЗС, выразившаяся в предварительной разработке плана совершения преступления, разделение между осужденными, лицами, дело в отношении которых прекращено в связи со смертью и лицом, дело в отношении которого выделено в отдельное производство в связи с розыском, ролей, использование ими средств маскировки, наличие нескольких единиц огнестрельного оружия, снаряженного боеприпасами и применение этого оружия в отношении сотрудников правоохранительных органов, существование дружеских, родственных и этнических связей, указывающих на устойчивость и сплоченность группы.

Производство Мустафаевым несколько выстрелов из огнестрельного оружия в направлении сотрудников СОБРа, пытавшихся задержать преступников, обоснованно расценено председательствующим как посягательство на их жизнь.

Наказание каждому из осужденных назначено справедливое, поскольку оно соответствует характеру и степени общественной опасности совершенных преступлений и данным о личности осужденных. Судом учтены также имеющиеся по делу смягчающие обстоятельства, в том числе и те, которые указаны в апелляционных жалобах. В отношении Гандалоева, имевшего непогашенную судимость на момент совершения нового преступления, обоснованно, в качестве отягчающего обстоятельства, признан рецидив преступлений.

В связи с этим, оснований для отмены или изменения приговора по доводам апелляционных жалоб не имеется.

Вместе с тем, приговор подлежит изменению на основании ст. 389.15 ч. 1 п. 2 УПК РФ в связи с нарушением уголовно-процессуального закона.

В соответствие с положениями ст. 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному обвинению.

Согласно указанному закону суд не должен допускать в приговоре формулировок, свидетельствующих о виновности в совершении преступления других лиц.

Если дело в отношении некоторых лиц выделено в отдельное производство или прекращено в связи с их смертью, отказано в возбуждении уголовного дела, в приговоре указывается, что преступление совершено совместно с другими лицами без упоминания их фамилий и с обязательным указанием оснований процессуального положения данного лица.

Вопреки этому, в приговоре указано, что в преступлении, наряду с Мустафаевым, Гандалоевым Г. и Шахбадовым, участвовали И., З. и Г.

Тем самым, суд допустил формулировки, свидетельствующие о виновности в совершении преступления других лиц, уголовное дело в отношении которых не рассматривалось.

Как следует из материалов дела, в отношении И., З. и Г. вынесены постановления о прекращении уголовного преследования в связи с их смертью (т. 1 л.д. 303-305).

При таких обстоятельствах из приговора следует исключить указание на фамилии И., З. и Г. как лиц, участвовавших в совершении преступлений, а также формулировки, свидетельствующие об их виновности.

Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20 и 389.28 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Московского областного суда с участием присяжных заседателей от 27 февраля 2013 года в отношении Мустафаева А.А., Гандалоева Г.И. и Шахбанова А.А. изменить:

исключить из описательно-мотивировочной части приговора фамилии - И., З. и Г.

В остальном приговор оставить без изучения, а апелляционные жалобы - без удовлетворения.