ВС РФ вновь пояснил, что родственники пациента, которому некачественно оказали медпомощь, могут требовать компенсации морального вреда

photographee.eu Depositphotos.com

Верховный Суд Российской Федерации напомнил, что недостатки медпомощи могут причинять моральный вред не только самому пациенту, но и его близким, исходя из сложившихся между ними близких эмоциональных и духовных связей, а кроме того, моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственника (Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 14 октября 2019 г. № 80-КГ19-13).

Выводы были сделаны по обстоятельствам гражданского дела о компенсации морального вреда, причиненного неправильным лечением пожилого пациента с инвалидностью по заболеванию сердца: он жаловался врачу приемного отделения на острую боль, отмечал, что эта боль очень походит на ту, которую он чувствовал при инфаркте несколько лет назад, однако ему сделали ЭКГ, взяли кровь и с диагнозом "остеохондроз" отправили домой. Через несколько часов пациент скончался дома, причиной смерти явились обильная кровопотеря, разрыв расслаивающейся аневризмы аорты, атеросклероз аорты.

Сын покойного потребовал организовать уголовное преследование врачей, но СК РФ,– после проведения необходимых доследственных мероприятий, в том числе судебно-медицинской экспертизы, – не усмотрел оснований для возбуждения уголовного дела.

В гражданском иске о возмещении морального вреда в связи с дефектами лечения сыну покойного также отказали:

• дефекты медпомощи, действительно, имелись, – в частности, врач приемного отделения недооценил жалобы, анамнез, тяжесть состояния пациента, не провел дифференциальную диагностику болевого синдрома в полном объеме, диагноз "остеохондроз грудного отдела позвоночника, обострение, стойкий ВВС" был ошибочным и не подтверждался исследованиями, необходимыми по стандарту медпомощи при дегенеративных заболеваниях позвоночника. Разумеется, отказ в госпитализации также был ошибкой, как и полное игнорирование стандарта медпомощи больным с аневризмой и расслоением аорты;
• однако судебно-медицинская экспертиза пришла к выводу, что даже в случае выполнения всех необходимых мероприятий пациент был уже обречен. За несколько оставшихся пожилому мужчине часов, учитывая скудость компенсаторно-приспособительных резервов организма, у врачей все равно не было бы времени выполнить все возможные диагностические и лечебные мероприятия. Поэтому для данного пациента летальный исход был неизбежен;
• а раз так, то допущенные дежурным врачом нарушения при оказании медпомощи не состоят в прямой причинно-следственной связи с наступившей смертью пациента;
• а следовательно, оснований для компенсации морального вреда не имеется.

Вторая инстанция согласилась с этим, присовокупив, что наличие недостатков оказания умершему медицинской помощи могло свидетельствовать о причинении морального вреда только ему самому, но не его сыну.

Верховный Суд РФ, изучив дело, отметил массу процессуальных и материально-правовых ошибок и отправил дело на пересмотр, потому что:

• бремя доказывания обстоятельств, касающихся некачественного оказания медпомощи и причинно-следственной связи между таковым и наступившей смертью отца истца, было незаконно возложено на истца. При этом ответчик (больница) не представлял доказательств отсутствия его вины в оказании пациенту медпомощи, не соответствующей установленным порядкам и стандартам;
• суд отказал истцу в назначении по делу комплексной судебно-медицинской экспертизы. При этом суд самостоятельно, без привлечения специалистов в области медицины, ограничился ссылками на заключения судебно-медицинских экспертиз, проведенных на основании постановлений следователя СКР в рамках проводимой им проверки. Однако эти экспертизы проводились, а их результаты оценивались следователем, исключительно в целях установления наличия оснований для возбуждения уголовного дела по ст. 109 УК РФ (Причинение смерти по неосторожности). А значит, они не могли препятствовать суду назначить экспертизу по гражданскому делу;
• незаконен вывод суда апелляционной инстанции о том, что дефекты медпомощи могут причинить страдания исключительно пациенту, а не его близким. Делая такой вывод, суд не определил, какие права сына нарушены недостатками медпомощи, оказанной его отцу и его последующей смертью, не принял во внимание, что здоровье – это состояние полного социального, психологического и физического благополучия человека, которое может быть нарушено ненадлежащим оказанием пациенту медицинской помощи, а при смерти пациента нарушается и неимущественное право членов его семьи на здоровье, родственные и семейные связи, на семейную жизнь. В частности, сын указывал в иске, что если бы отец был госпитализирован, то его можно было бы спасти, в то время как врачи больницы оставили его в беспомощном и заведомо опасном для жизни и здоровья состоянии. Данный довод не был оценен судами;
• судебные инстанции, сделав вывод об отсутствии вины больницы в некачественном оказании медпомощи, не применили к спорным отношениям положения статьи 70 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в РФ" о полномочиях лечащего врача при оказании медицинской помощи пациенту.

Таким образом, вывод суда первой инстанции об отсутствии доказательств, подтверждающих наличие причинной связи между нарушениями при оказании медицинской помощи пациенту и его смертью, не может быть признан основанным на законе.

К сведению: ранее позиция о том, что родные пациента, которому оказали медпомощь "с дефектами", тоже могут требовать компенсации морального вреда, уже высказывалась Верховным Судом РФ. Подробнее об этом читайте здесь.