Российская государственная политика в области конкуренции и новое антимонопольное законодательство

Вопрос от Батагова Юрия из Самары. Как вы определяете роль государства в регулировании рыночных отношении в России на современном этапе развития экономики? И еще вопрос, связанный с этим от Светланы Суворовой из Москвы. Как бы Вы определили важнейшие задачи, которые стоят перед антимонопольными органами на современном этапе развития рыночных отношений в России?

Артемьев И.Ю.:

Во-первых, государство должно создать правила игры, правила рыночной экономики, и эти правила должны быть справедливыми, они должны быть ориентированы на развитие рыночной экономики. Но вовсе не ради самой рыночной экономики, а ради того, чтобы благосостояние наших сограждан было лучше. Вот собственно то, что должно сделать государство. И второй аспект, с которым мы сталкиваемся -это то, что нам как раз не очень нравится, пока еще государство у нас очень часто выступает как хозяйствующий субъект, причем в тех сферах, когда это и необязательно необходимо. То есть сферы, где государство под видом государственных компаний еще достаточно долгое время будет существовать, например, в сфере естественных монополий или в сфере естественно-монопольных компонентов. В энергетике это, например, сети электрические, газовая труба и так далее. А вот те рудиментарные вещи, которые мы часто наблюдаем, когда государственные компании начинают на открытых рынках конкурировать с частными компаниями в разных секторах экономики, и при этом они подпитываются из бюджета, подпитываются административными ресурсами, разрушают конкуренцию. Но самое главное даже не то, что это разрушает конкуренцию, а то, что следствием такого разрушения конкуренции является замедление экономического роста, искажение рыночной среды, и, в конечном итоге, падение эффективности по всем направлениям. Вот в этом смысле роль антимонопольной службы заключается в том, чтобы, во-первых, отслеживать на рынке ситуацию, чтобы конкуренция была добросовестной. Тем самым мы будем способствовать реальной конкуренции повышению производительности труда. А во-вторых, наша задача следить за нарушением тех правил, то есть законов, которые сегодня приняты в нашем обществе. Мы правоприменительный орган, орган надзора и контроля, поэтому мы должны одинаково для всех применять это право. В этом роль антимонопольного органа.

Ведущая: Антимонопольная политика России, в целом, как последовательная деятельность органов государственной власти, направленная на защиту конкуренции на рынках страны, сегодня отличается от той, которая проводилась, скажем, 10 и 5 лет назад? Спрашивает Сорокин Вадим из Тулы.

Артемьев И.Ю.:

Бесспорно, отличается. Я вообще делю для себя (это моя субъективная точка зрения) этот период на три. Первый период - это период формирования и подвижничества, когда формировались антимонопольные органы, и люди, которые участвовали в этом, сделали очень большую работу. В непосредственном соприкосновении с Советским Союзом, с его сверхмонополизированной экономикой нужно было иметь особый склад ума, характера и мужество для того, чтобы построить новый орган, который был призван бороться против всего этого. Это период таких больших и, на мой взгляд, несбывшихся надежд. Второй период более длинный - начиная, наверно, с середины 1990-х годов почти до последнего времени - это период, когда в политической системе антимонопольные органы были никому не нужны. Шел период первичного накопления капитала, сверхконцентрированные действия, расцвет естественных монополий, слияние государства и бизнеса, рождение олигархии, как высшей формы монополистического капитализма, а как следствие этого - окончание ельцинской эпохи с теми результатами неоднозначными, которые мы сегодня имеем. И, наконец, последний период, здесь я ставлю большой знак вопроса, я вижу, чувствую и знаю, что политика по отношению к защите конкуренции в государстве изменилась. Насколько удастся достигнуть долгосрочных целей в этой сфере, об этом нам следует поговорить через год. Но то, что позитивные изменения сегодня происходят - бесспорно. А насколько они временны или постоянны - посмотрим.

Ведущая: Следующий вопрос от Петра Субботина из Екатеринбурга :В какой момент встал вопрос о необходимости разработки новых правил игры на рынках России, нового конкурентного законодательства?

Артемьев И.Ю.:

Дело все в том, что сам рынок, нормальный рынок, без защиты конкуренции не возможен потому, что на наших рынках огромное количество монополий. Если сильному позволить все время бить слабых, то это будет обязательно происходить, и не о каких ценностных характеристиках говорить тогда не придется. Монополия выполняет роль верзилы-старшеклассника, который лупит сегодня со страшной силой первоклашек. И должен прийти милиционер в нашем виде для того, чтобы вразумить этого гражданина из десятого класса. Вот мы этим сейчас заняты, при том, что у нас уже от этих первоклашек уже мало что и осталось на самом деле. Многие уже просто ушли из школы, потому что им не интересно туда ходить. Малый бизнес у нас, понятно, в каком состоянии находится. Поэтому время уже было такое, когда нужно было ситуацию спасать. Может быть, у нас не все получается, но мы стараемся сделать все, что необходимо.

Ведущая: Вопрос от Юрия из Архангельска. Кто привлекался к разработке нового законопроекта?

Артемьев И.Ю.:

Мы считали, что этот законопроект нужно писать самим. Мы очень уважаем экспертов, которые нам помогали, они сыграли огромную роль в этом законопроекте. Но правильно будет сказать, что мы написали его сами от первой до последней его буквы. Я имею ввиду наше ведомство, наших специалистов, которые работают в нашей системе. Но, разумеется, нам нужны были блестящие умы, авторитеты, то есть те люди, которые занимались этим законодательством, начиная с 1991 г. Это такие специалисты Института сравнительного правоведения как, например, легендарная, не побоюсь этого слова, Нина Исаевна Клейн. Она просто 'мама' всего нашего антимонопольного законодательства. Она нам активно помогала. Мы привлекали специалистов Института частного права к этой работе. Мы благодарны коллеге Авилову, коллеге Шеститко из Бюро экономического анализа и многим другим людям, действительно профессионалам, которые помогали нам правильно формулировать те задачи, которые были сформулированы. Но, в целом, вся идеология выстроена была изначально самим ведомством, она прошла непростой путь согласования в Правительстве РФ. И она никогда бы не появилась в Госдуме в виде закона, если бы руководство Правительства РФ не поддержало этот закон.

Ведущая: Этот вопрос задает Александра Акопян из Санкт-Петербурга. Достигнут ли, по вашему мнению, в новом проекте необходимый баланс, позволяющий, с одной стороны, гарантировать бизнесу защиту от произвола чиновников, а с другой - обеспечить представителям антимонопольных органов эффективно бороться с проявлениями монополистической деятельности?

Артемьев И.Ю.:

Прежде всего, я хотел бы сказать, что сам пакет законодательных инициатив состоит из двух законов. Первый - 'О защите конкуренции', а второй закон - это поправки в Кодекс об административных правонарушениях Российской Федерации, который еще находится в Правительстве РФ. Если будет принят только первый законопроект без второго, то мы половину всего того, что было задумано, потеряем, потому что, скажем, 'Газпром' будет у нас платить максимально возможный штраф 16 тысяч долларов, чтобы он не делал. Понятно, что это не деньги для Газпрома. Поэтому первое без второго не работает. С другой стороны, вот на сегодня, на эту минуту можно говорить об определенном балансе, но при этом не все компании, крупные, разумеется, согласны с этим балансом. Многие крупные компании прямо заявили о том, что этот закон противоречит их интересам, и они будут с ним бороться. Поэтому с их точки зрения компромисс - это вообще отсутствие какого-либо движения в этом направлении, то есть отсутствие всякой реформы в этой сфере и возможность произвола для монополий, что и имеет место сейчас. Разумеется, с этим, в свою очередь, мы не можем согласиться. Хрупкий баланс заключается в том, что большинство российских министерств и ведомств согласились с нашим законом, малый и средний бизнес его поддержали, даже значительная часть крупного бизнеса согласна, скрепя сердце.. А вот на какой точке после голосования в Госдуме этот баланс и компромисс остановятся, об этом можно будет сказать только к концу этого года. Это чисто политический вопрос. Если бы мы поставили совсем завышенную самооценку, то просто взяли бы и переписали американский закон, но он бы у нас просто не работал, потому что существуют российские антимонопольные традиции, и хотя они не очень большие, они очень значимые именно для нашей страны. И мы постарались все крупные вопросы, принятые как наилучшая практика в России и за рубежом, сформулировать в этом законе. Но опять же - вам судить, что у нас получилось.

Ведущая: Будут ли внесены поправки в КоАП РФ, касающиеся штрафных санкций за нарушения антимонопольного законодательства? И если будут, то какими они будут? Спрашивает Максим Верещагин, юрисконсульт

Артемьев И.Ю.:

Сам законопроект о поправках в КоАП РФ на уровне концепции был согласован всеми ведомствами. Это была отдельная и непростая работа. Мы благодарны всем службам Правительства , в том числе, аппарату Белого Дома, который помог нам концепцию одобрить. Она одобрена Правительством России. Если концепция была одобрена, то дальше, по идее, должно быть так, что просто пишется закон юридической формулой. Но когда мы написали закон и согласовали его без единого замечания со всеми заинтересованными ведомствами, этот вопрос неожиданным образом не попал в программу Правительства РФ на этот год. И Михаилу Ефимовичу Фрадкову пришлось лично вмешаться в эту ситуацию для того, чтобы этот вопрос был рассмотрен.Теперь я точнознаю, что он будет рассмотрен летом. Я об этом говорил уже "Известиям' в интервью, это случилось буквально на днях. Но о чем это говорит? Это говорит о том, о чем я уже сказал: первая часть, первый закон без второго почти лишает смысла всю реформу. То есть мы все будем знать, как правильно нужно делать то или иное дело, но все над нами будут смеяться, и никто не будет бояться, и будут делать по-своему. Это говорит о том, что лоббирование относительно этого закона продолжается и сейчас, и будет продолжаться.

Ведущая: Следующий вопрос от Семена Гудкова из Москвы.Как соотносятся полномочия ФАС России, предусмотренные в новом проекте закона с полномочиями, установленными принятым недавно Положением о ФАС России? Потребует ли изменений, принятое ранее Положение о ФАС России в связи с принятием нового законопроекта?

Артемьев И.Ю.:

На мой взгляд, нет. Наше Положение написано универсальным языком и отражает те полномочия, которые сегодня существуют. Если и понадобятся какие-то изменения, то минимальные. Вот как раз наши противники считают , что мы пытаемся в новом законе присвоить себе полномочия так называемой экономической прокуратуры. Хочу сказать, что это, к сожалению, не так. Каких-то существенных изменений наших полномочий не происходит. Происходит изменение базовых определений, связанных с антимонопольной деятельностью, в частности, меняется определение товара. Если раньше под товаром можно было понимать, и под товарным рынком, весьма ограниченную категорию позиций, то сейчас к обращению товаров и к сфере услуг будут отнесены , например, обязательственные права в области аренды, или, скажем, появится такой термин, который должен найти свое закрепление уже в Земельном кодексе РФ, законе 'О недрах', как 'антимонопольный контроль ограниченных природных ресурсов'. Что это значит? Это значит, что мы должны будем следить, чтобы все полезные ископаемые какого-нибудь вида случайно не оказались в одних руках, у одного гражданина. Хорошо, если нашей страны, но хуже, если не нашей. Мы должны будем это отслеживать. Этого раньше не было в антимонопольном деле вообще. Сейчас такие вот вещи появляются. Таким образом, происходит внедрение антимонопольных принципов и в другие сферы. Вот, например, в эти две, которые я перечислил выше. Но само Положение, наши функции и права, закрепленные в нем, остаются, в основном, неизменными.

Ведущая: Сколько решений и действий антимонопольных органов обжалуется в судах, и какая часть из них удовлетворяется? Вставал ли в процессе разработки закона вопрос о возможности передачи части функций, закрепленных сегодня за антимонопольными органами, в судебные инстанции (например, в части определения размера убытков, причиненных незаконными действиями, и возможности их взыскания)? Вопрос от Баринова Александра из Москвы.

Артемьев И.Ю.:

Мы, во-первых, сторонники того, чтобы все больше полномочий передавалось именно в суды. Я сейчас приведу несколько примеров. Начну я с цифр. Может быть, это покажется странным, но обжалуется всего лишь около 15% всех наших решений. Это означает, что 85% всех наших решений выполняется сразу. Вот я, в свое время, очень сильно удивился, почему так, но потом понял, что в основном, конечно, речь идет о малозначительных нарушениях, когда компании не трудно на самом деле изменить какие-то там внутренние свои приказы, или принять короткие решения, которые не являются капиталоемкими. И, в основном, этот процент создается за счет относительно небольших дел. А вот 15% обжалуются в судах, и, как правило, это крупные дела, связанные с крупными штрафами, связанные с крупными компаниями. Так вот из этих 15% мы проигрываем, в среднем, около 20-25% всех дел. И, соответственно, около 75% всех дел мы выигрываем. Причем, здесь динамика идет у нас как бы в двух направлениях. Мы недавно проводили специальную коллегию, на которой подводили итоги как раз судебной практики. У нас есть, чем похвалиться, и есть, над чем подумать и посмотреть, где мы плохо работаем. Сразу хочу сказать, что мы стали последние годы плохо взыскивать административные штрафы. Мы нарушаем часто, к сожалению, процедуры, которые существуют в КоАПе РФ, иногда не по своей вине. Там сроки совершенно жесткие. Но мы иногда наши дела по наложению штрафов разваливаются в судах. И у нас, к сожалению, негативная тенденция. Если раньше у нас таких дел было немного, то сейчас их количество увеличилось почти в 1,5-2 раза, когда наших дела об административных штрафах судами очень жестко отметаются за нарушение процедур при наложении штрафов. И мы этот вывод для себя на коллегии сделали, мы постараемся сейчас поправить ситуацию. Совершенно принципиально по-другому будем на эту ситуацию смотреть (я надеюсь, вы это увидите, наверное, месяца через 3-4). Мы сейчас, что называется, осознали, в чем наш прокол. И я очень рад, что в содержательных аспектах за эти 1,5 года изменилось многое. Могу привести вам такую статистику просто по памяти. По делам о спорах об интеллектуальной собственности мы выиграли 100% всех дел, по рекламе мы выигрываем 90-95% всех дел. Это я хочу всем гражданам, любителям зонтичных брендов, просто эту цифру на всякий случай привести, в том числе, туда входят и эти дела. Кстати говоря, вчера было очень важное событие. Вчера Кассационная коллегия Высшего Арбитражного Суда РФ приняла прецедентное решение. В одном журнале 10 страниц рекламы, и на всех 10 страницах водка нарисована. Мы думали, как трактовать - это один штраф или 10 штрафов в сумме? Вот мы считали, что это 10 реклам и, соответственно, 10 штрафов. Рекламопроизводители, рекламодатели возражали против этого и говорили, что раз один журнал у них 10 водок рекламирует, то это одна реклама. Вчера суд принял решение, что это 10 штрафов. Ну, понятно почему. В газете одной одна реклама водки. Ну, допустим, суд установил, что это неправомерно, штрафная санкция, допустим 1000 рублей. А у этого журнала 10 таких реклам.. По делам естественных монополий я хочу сказать о том, что мы выигрываем более 75% дел по линии энергетики, мы выиграли более 90% дел против РАО 'РЖД'. Это я статистику привожу за последние 1,5 года. Мы одно дело только проиграли по РАО 'РЖД' за все это время. По связистам мы выигрываем около 75% дел. И только с 'Газпромом' у нас отрицательная статистика. Вот сейчас мы отмечаем, что 'Газпром''выигрывает все дела во всех в судах. Вот сегодня мы проиграли еще одно дело 'Газпрому', хотя, на мой взгляд, совершенно очевидно мы были правы. Поэтому общая статистика сейчас такова, что мы выигрываем у них не более 20% дел, а 80% проигрываем. Если это дойдет до нуля, тогда надо будет что-то делать серьезное, но я уже точно не знаю, что. Наверное, обращаться к Президенту РФ. В общем, здесь есть некоторая проблема, на мой взгляд. Еще, может быть, имеет смысл привести статистику по статье 7. Мы часто ведем дела против самих органов власти, и это нас сильно отличает от другихминистерств и ведомств. В этом смысле нас другие органы исполнительной власти не очень любят за это. Ну, кому нравится, когда против вас возбуждается судебное дело?Вроде бы как у нас принято говорить: 'ты - чиновник,и я - чиновник, что же ты делаешь и так далее?'. А против нас возбудить дело может только Генеральная прокуратура РФ, другие коллеги наши не могут. Но здесь положительная статистика. Мы выигрываем более 60% этих дел.

Ведущая: С какими нарушениями антимонопольного законодательства чаще всего сталкивается ФАС России, как со стороны компаний, так и со стороны государства? Вопрос от Голышевой Марианны из Москвы

Артемьев И.Ю.:

Мы уже говорили об этом, но я еще раз напомню эту цифру, за 10 лет 52% всех дел было возбуждено Федеральной антимонопольной службой и МАПом против чиновников всех уровней. Главным монополистом и нарушителем за 10 лет является чиновник. Сейчас мы отмечаем некоторое снижение количества дел по нарушению антимонопольного законодательства разными чиновниками. Положительный процесс сегодня все-таки происходит. Уже сейчас количество дел, которые мы возбуждаем против естественных монополий, почти опережает количество дел против чиновников. Вторые по значимости - это естественные монополии, которые, как вы знаете,нарушают больше всех.

Ведущая: С чем связано появление в законе норм об антимонопольном контроле в сфере ограниченных природных ресурсов? Иванникова Тамара Максимовна из Пскова прислала такой вопрос.

Артемьев И.Ю.:

Это связано с тем, что уровень монополизации добычи природных ресурсов сегодня очен велик. Существуют рынки, где одному - двум людям принадлежат все национальные ресурсы или права на их добычу. Это сверхмонополизация. Это совершенно непозволительная ситуация, которая будет рождать в будущем большие проблемы в экономике.

Ведущая: Насколько новый закон будет способствовать развитию рынков? Изменятся ли принципиально положения закона, касающиеся государственной помощи? Вопрос от Иванова Ивана из Троицка

Артемьев И.Ю.:

Да, мы считаем, что госпомощь в неурегулированном варианте, как сейчас, это большое зло. Выделение государственных финансов для поддержки частного бизнеса должно осуществляться либо на конкурсной основе, либо через бюджеты, но ни в коем случае это не должно делаться так, как сейчас делается. Когда администраторы на разных уровнях вливают государственные ресурсы или предоставляют преференции отдельным частным компаниям, тем самым, разрушая рынки. Одна компания получила ресурс от чиновников, другие погибли, потому что они оказались поставленными в неконкурентные условия. Значит, бизнес разорился, за этим следует экономический спад, поэтому эта компания участвует в госпомощи, в несанкционированно и неконкурентно, с точки зрения недобросовестной конкуренции, работает. Она просто сама-то богатеет, но вместе с этим уничтожает российскую экономику. Кроме того, такие компании всегда аффилированы чиновниками, и всегда, в той или иной степени, коррупционны. Мы против этого и в законе мы попытались написать специальную 16 главу. Это та глава, которая, без преувеличения вынесла самые трудные баталии при подготовке закона.

Ведущая: С экономической точки зрения рынок есть саморегулируемая система, при которой конкуренция должна обеспечивать необходимую состязательность хозяйствующих субъектов. Однако практика показывает, что именно эта состязательность обнаруживает в итоге тенденцию к монополизации. В этом смысле, как бы Вы определили место и роль государства в современной российской экономике? Вопрос от Васильева Семена из Омска.

Артемьев И.Ю.:

Я хотел бы сказать, что лиса в курятнике будет призывать всегда к демократии, к равенству прав. Вот у нас абсолютно такая же история, у нас те, кто уже по разным причинам стали сильнее или занимают монопольное положение - они говорят о демократии, о том, что нужно, чтобы у всех были одинаковые права. При этом почему-то они всегда оказываются в привилегированном положении. Вот этого быть не должно, поэтому роль государства в этой сфере должна заключаться в том, чтобы создавать справедливые правила. Заведомо кто-то физически сильнее, кто-то умнее, кто-то менее умен, но это рынок отрегулирует. Да, но равные стартовые возможности, или нивелирование каких-то особенностей, связанных с доминированием, с монополизмом и защита слабых - это роль государства. Потому что, в принципе, ни одно малое предприятие вообще существовать не может, если ему не помогать. Ну, я имею в виду, налоговая политика и т.п. Ну, долго существовать во всяком случае. Поэтому здесь меры по защите нужны. Вот роль государства заключается в том, чтобы действительно десятиклассник не бил первоклашку.

Ведущая: Каковы основные тенденции концентрации производства и рыночной концентрации в России? Такой вопрос прислала Мария Егорова из Владимира.

Артемьев И.Ю.:

Тенденции, с одной стороны объективные и понятные, а с другой стороны - тревожащие именно наше ведомство. Россия в борьбе за новые рынки движется по совершенно правильному пути, пытаясь разными способами повысить конкурентоспособность своих компаний, и сами компании стремятся к этому. Одно из необходимых условий - это определенная концентрация капитала, рабочей силы и так далее, потому что без этого выйти на мировые рынки и что-либо завоевать очень тяжело. Поэтому в этой части, в части повышения конкурентоспособности российских компаний - объективная тенденция, и она соответствует сегодняшнему дню, и это правильно. Но мы не должны допустить, чтобы эти компании, которые создают высокую концентрацию, использовали свое доминирующее положение на рынках для злоупотребления, для уничтожения малого бизнеса, чем все они в той или иной степени сегодня предпочитают заниматься. Часто бывает так: они выходят на мировые рынки, считая себя вполне великими, а там у них возникают большие трудности. И вот вместо того, чтобы бороться с этими трудностями, со всей имеющейся возможностью, они начинают пытаться на внутреннем рынке хулиганить, устраняя конкурентов, зарабатывая легкие деньги, и уже только на словах заботясь о выходе на мировые рынки в общих наших национальных интересах. И вообще очень часто, когда говорят о национальных интересах, нужно внимательно смотреть за тем, что за этим стоит, так как это может быть лозунг, но на самом деле это связано с тем, чтобы получить доминирование на рынке, поднять тарифы, устранить конкурентов. Сплошь и рядом такие случаи наблюдаются. Поэтому вторая часть этой проблемы нас очень заботит и беспокоит.

Ведущая: В ежегодных докладах антимонопольных органов говорилось о необходимости расширения и уточнения понятийного аппарата законодательства о конкуренции. В отношении каких понятий это было реализовано в новом проекте закона? Спрашивает Александр Геннадьевич из Тулы.

Артемьев И.Ю.:

В отношении всех основных, это доминирующее положение, коллективное доминирование, согласованные действия, монопольно высокая и низкая цена. То есть практически весь инструментарий, по которому работали 15 лет антимонопольные органы, претерпел изменения.

Ведущая: Нечеткость и недостаточность правового регулирования практически не позволяет идентифицировать соглашения и согласованные действия хозяйствующих субъектов, направленные на ограничение конкуренции. Изменится ли данная ситуация с введением нового закона?

Артемьев И.Ю.:

Да, мы, наконец, пытаемся устранить это противоречие. Теперь, по новому закону под соглашениями будут подразумеваться только письменные или устные соглашения с четкой фиксацией цены. Т.е. когда все договорились и речь шла именно об установлении фиксированной цены. Устную договоренность, конечно, труднее доказать. А согласованные действия переводятся по примеру Европейского союза в совершенно особую категорию, которая никаким образом не связана с заключением письменных или устных соглашений по ценам, а которая определяет взаимообусловленный экономический параллелизм на рынке. Что это такое? Это, если вы знаете, что ваш сосед опубликовал свой прогноз и будет повышать цену, условно говоря, с первого сентября и вы решили тоже без экономических оснований повысить с первого сентября. И если еще один ваш конкурент, работающий на рынке, тоже решит повысить цены, - все это называется согласованными действиями. Наказание за такие действия равно наказанию за картель. Эта норма действует во всех странах ЕС. Вокруг этой нормы огромное количество споров и у нас, и в Европе, и в целом в мире, т.к. существуют теоретическая и практическая вероятность того, что случайно совпадут графики и политики разных компаний, связанные с повышением цен, не в связи с ростом налогов, скажем, и т.д. Поэтому делается несколько оговорок, компании должны в этом случае заранее знать о ценовой политике друг друга, и антимонопольный орган должен будет это знание их совместное доказать в суде. В противном случае это не будет признано согласованными действиями.

Ведущая: Спрашивает Антон Чистяков из Самары. Какие положения будущего закона 'О конкуренции' можно назвать по Вашему мнению антикоррупционными?

Артемьев И.Ю.:

Очень много таких положений и мы старались максимально решить рассматриваемые вопросы, но мы не считаем, что тема коррупции закрыта уже сейчас. Кстати, с удовольствием бы приняли Ваш совет, журналисты например, 'собаку съели' на этих все коррупционных схемах, уж сколько они видели всего в разных отраслях нашей экономики, чего наверное, никто не видел. Кстати говоря, мы очень любим, читать критические замечания в наш адрес, и будем готовы очень многое еще поменять. То, что мы просто в 33 раза сокращаем количество сделок, которые попадают под наш контроль, не означает сокращение коррупции в 33 раза, но это значит, что в 33 раза сужается поле для коррупции. Если раньше у компании активы составляли 20 миллионов рублей, то она должна была спрашивать, при какой либо сделке, наше согласие на нее. А мы сейчас увеличили порог в 150 раз до 3 миллиардов рублей. Значит количество всех фактических сделок, которые мы разрешаем уменьшилось в 33 раза. Следовательно, в 33 раза меньше коррупционный потенциал. Эта очевидная мера, которая даст определенный коррупционный результат, а также это еще и мера прозрачности. Мы хотим сделать из нашей службы открытую службу. Мы сейчас начали публиковать предписания и наши решения. Мечта в том, чтобы все решения и предписания публиковать на нашем сайте. Мы сейчас начали публикацию решений судов против нас направленных, т. е. когда мы проигрываем мы публикуем. Но знаете, тут у нас есть одна просьба к вам. Мы еще публикуем их не из желания самобичевания, а мы просто хотели бы, чтобы вы видели, какую глупость иногда пишут в решениях судов, и как оправдывают тех же самых монополистов. Потому что у нас нет трибуны, для того чтобы людям это объяснить. Более того, мы не имеем права, как чиновники, представляющие вторую власть не подчиняться решениям судов, и не имеем права даже комментировать это бред, который иногда там появляется, а вы имеете право. Поэтому мы с надеждой будем это делать, поэтому вы нас ругайте за то, что мы где-то не доказали, где-то не справились. Если вы прочитаете, выскажете свое мнение, кстати, и против нас тоже, если сочтете возможным, это будет едва ли не единственная надежда на то, что у судей появится хоть какой-то иммунитет. Потому что только открытость и прозрачность может привести к изменению имеющейся практики.

Ведущая: Следующий вопрос от Вадима Матросова из Ярославля. Каковы основные направления государственной политики демонополизации экономики? Существуют ли отраслевые программы демонополизации? Расскажите подробнее о программе мер по развитию конкуренции в сфере ЖКХ и строительной сфере.

Артемьев И.Ю.:

Думаю, что это огромный вопрос. Собственно о программах демонополизации в российской экономике может сказать только председатель Правительства РФ. Вряд ли об этом я могу сказать, потому что мы всего лишь орган надзора и контроля. Поэтому, по сути, вопрос демонополизации - это вопрос о структурных реформах. Если есть структурные реформы, то там обязательно мы будем рядом. Потому что у нас практически нет таких реформ, которые не были бы так сильно связаны с демонополизацией. Возьмем реформу здравоохранения: одна госсобственность на здравоохранение! Я все время привожу этот пример. У нас будет сейчас колоссальный демографический спад, будем закрывать больницы, закрывать школы, которые уже будут не нужны. Почему не отдать эти же школы и больницы в концессии, в частные руки, в частную собственность, на базе существующих высших учебных заведений, которым не хватит абитуриентов, создать частные структуры? Почему не сделать так, чтобы в этих частных структурах, если это будет, например, частный университет в России, платили любую зарплату преподавателям, лишь бы нашелся кто, захотел бы из крупных структур? Таким образом, без демонополизации никакой реформы образования, или, скажем, здравоохранения не будет. Без реформы железных дорог, без реформы РАО ЕЭС России, без реформы Газпрома, без реформы СвязьИнвеста мы никогда в этих отраслях не добьемся эффективной экономики. Если кто-нибудь назовет мне какую-нибудь реформу, которую можно сделать без демонополизации, я буду, честно говоря, очень рад, потому что все нужно демонополизировать. Еще, к примеру, жилищно-коммунальное хозяйство - нужны ли примеры? Не нужны. Поэтому это вопрос не о демонополизации, не о роли антимонопольного органа, это вопрос о курсе реформ, проводимых органами власти Российской Федерации. Если это курс на эффективную рыночную экономику, с социальной защитой (конечно же, естественно, для нашей страны ничто другое не возможно), то эта эффективность будет базироваться и будет только тогда существовать, когда мы увидим, что реальная конкуренция появилась как движущий механизм. Можно не надолго сделать эффективным предприятие сверхмонополизированное в разных сферах, в оборонке, например, но все равно через какое-то время нам придется все там менять. Потому что без конкуренции все превращается в застой по истечении определенного периода времени.

Ведущая: Каковы торговые аспекты конкурентной политики в контексте присоединения Росси к ВТО? Участвуют ли представители антимонопольных органов в переговорах, которые ведутся в этой области? Что делается для защиты внутренних рынков РФ? Вопрос от Лидии Плешковой из Москвы.

Артемьев И.Ю.:

Переговоры ведут полномочные представители Правительства России. Мы прямых переговоров не ведем, но активно участвуем в рабочих комиссиях с разными ведомствами, прежде всего с Минэкономразвития России, где обсуждаются многочисленные вопросы. Один из вопросов, который очень важен для нас, заключается в том, что мы в большей степени озабочены конкуренцией, чем защитой внутренних рынков. Но это не означает, что мы вообще не поднимаем данный вопрос. Мы очень внимательны к вопросам защиты внутренних рынков, но если сравнить нас с другими ведомствами, то мы в большей степени будем и должны думать о защите конкуренции, о повышении эффективности экономики. Поэтому, когда говорят о необходимости защиты банковского сектора, мы говорим: да, это, наверное, нужно делать. Но мы всегда за то, чтобы быстрее открывать рынок по банкам, чтобы это происходило в интересах потребителей, чтобы качество услуг росло. Если говорить о сельхозсубсидиях и о том, что нельзя сюда пускать иностранные продукты питания и все остальное, то мы понимаем и эту проблему. Но нам хотелось бы, чтобы продукция эта приходила, потому что (особенно если она дешевая и более качественная) мы защищаем интересы, во-первых, потребителя, а во-вторых, эффективных предприятий, и вовсе не предприятий госсектора, которые существуют по-прежнему за счет государственных дотаций, но крайне неэффективно. И так во всем. Поэтому мы полагаем, что не всегда импорт - это обязательно зло. Если импорт более дешевый, он позволяет населению удовлетворить свои потребности, а наши производители готовы продавать, закрываясь таможней, в четыре раза дороже. Мы понимаем и то и другое, но наши настроения проконкурентные, и, соответственно, наш взгляд на перспективы присоединения к ВТО проконкурентный. Конечно же, хотелось, чтобы мы присоединились к ВТО, поскольку это позволило бы унифицировать и конкурентные правила тоже.

Ведущая: В какой части антимонопольный орган осуществляет регулирование таможенной тарифной политики (речь идет, в первую очередь, о ввозных пошлинах на импортные товары)? Существуют ли нетарифные методы регулирования внешнеэкономической деятельности? Вопрос от Максименко Виталия из Санкт-Петербурга.

Артемьев И.Ю.:

Мы входим в комиссию по защитным мерам. Там у нас один голос. Кроме нас в комиссию входит много других уважаемых ведомств. Мы работаем, иногда даже остаемся вообще в одиночестве в этой комиссии, и таких случаев немало. Но это нормальная практика. Но, конечно, мы не главные. Министерство экономического развития и торговли РФ занимает здесь главную позицию. Мы лишь стараемся помогать и иногда высказываем независимую точку зрения.

Ведущая: Вопрос от Семеновой Татьяны Андреевны, представляющей компанию с иностранными инвестициями, которая участвует в международной выставке в России: Для привлечения внимания иностранных клиентов необходимо разместить часть материалов на английском языке в виде дублирования или в качестве перевода. Материалы будут размещены только на выставке. Однако нас беспокоит запрет в Законе о рекламе в части языка размещения рекламы. Хотелось бы узнать мнение ФАС России по данному поводу.

Артемьев И.Ю.:

На мой взгляд, проблемы здесь нет. Сейчас только в Москве существует около двадцати выставок, и вы сможете найти материалы и на английском, и на китайском, и на любом другом языке. Это никогда не являлось проблемой.

Ведущая: Вопрос от Семеновой Татьяны Андреевны: Я - арбитражный управляющий. При осуществлении процедур банкротства столкнулась с тем, что Архивные управления администраций городов - монополисты в сфере принятия и хранения обязательного перечня документов. В соответствии с ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" я обязана передать их архиву. При передаче заключается договор оказания услуг по хранению документов. Приложен прейскурант цен. Например, стоимость хранения одной единицы в год -17-50 рублей. Скажите, пожалуйста, должны ли быть согласованы с территориальным органом ФАС России данные тарифы естественного монополиста? Спасибо.

Артемьев И.Ю.:

Действительно, это естественная монополия. Очевидно, что государство должно определенным образом содержать индивидуальные регистры граждан и документацию об этом. Это обязанность государства. Поэтому это будет еще долго естественной монополией. В таких случаях соответствующий тариф должен согласовываться с Федеральной службой по тарифам, и установление цен такими организациями должно находиться под нашим надзором. Как это осуществлять, сейчас я пока не могу сказать. Однако в десятилетней практике антимонопольных органов было несколько случаев, когда устанавливалась завышенная цена, и на эту тему даже проходили судебные процессы. Мой ответ положительный. Только мы не саму цену должны согласовывать, а должны согласовывать экономику всего этого дела. Саму цену должен устанавливать государственный регулятор в области цен, тарифная служба либо соответствующая региональная организация в субъекте РФ.

Ведущая: Сейчас на протяжении последних нескольких лет, в этом году достаточно активно, обсуждается проект закона "Об обеспечении доступа к официальным документам органов власти". Пока он еще даже в Думу не внесен, но там есть альтернативные варианты. В случае его внесения и принятия органы власти получат право на возмездной основе оказывать услуги по предоставлению информации. Планируете ли Вы тоже как-то участвовать, держать под контролем ситуацию с обоснованностью тех цен, которые будут выставлены? Вопрос от Игоря Станиславовича из Новосибирска.

Артемьев И.Ю.:

Да, это нужно будет делать. Ведь на практике оплачивается не услуга по предоставлению информации органам власти, а стоимость копирования одного листа бумаги. То есть правильная постановка вопроса такова, что для своих граждан сама информация, кроме специально оговоренной в законе, должна быть бесплатной, включая информацию о правах и обязанностях граждан. Однако плата может взиматься, но ее величина не должна превышать стоимость копирования или иного способа тиражирования данной информации. В этом и состоит разница. Налогоплательщик оплачивает работу чиновника, и он вправе не чувствовать себя ущемленными со стороны государства. Мне кажется очень важным, чтобы здесь нюансы были соблюдены, иначе наши граждане будут чувствовать себя ущемленными со стороны государства, и справедливо.

Ведущая: В настоящее время в концепции законопроекта несколько другой подход. Посмотрим на этапе внесения.

Артемьев И.Ю.:

Да, хорошо.

Ведущая: Следующий вопрос от Семенкина Дениса Леонидовича: Уважаемый Игорь Юрьевич! В настоящий момент корпорация "Российские железные дороги" продолжает издавать распоряжения и телеграммы, которые фактически влияют на права и обязанности третьих (клиентов и пользователей услуг, предоставляемых железной дорогой). Что делает Ваша служба для того, чтобы максимально исключить регулирование перевозочной деятельности внутренними документами такого хозяйствующего субъекта, как ОАО "РЖД"?

Артемьев И.Ю.:

Сейчас в судебном производстве находится несколько дел относительно случаев, когда издавались именно телеграммы "РЖД", которые неукоснительно принимались к выполнению. Например, последнее дело, которое мы возбудили, касалось всем хорошо известной компании "Балтика". Ей запретили перевозить пиво в крытых вагонах. Пять лет компании объясняли, что рефрижераторных вагонов не хватает и нужно вложить большие деньги, построить специальные крытые вагоны, чтобы перевозить пиво в качестве пищевого продукта, поскольку он может испортиться. Они купили 150 вагонов. Вдруг выходит запрещающая телеграмма, в которой сказано, что продукты нельзя больше возить в крытых вагонах, потому что температура осенью падает ниже определенного уровня. Их отсылают к дочерней компании, которая осуществляет перевозки по тарифам, в четыре раза превышающим прежние. Это классический пример. Я спрашиваю: "Друзья, скажите, пожалуйста, откуда такая забота о том, что пиво испортится. Кто убытки понесет? Железная дорога?" Нам еще предстоит долгое судебное разбирательство по этому вопросу, и еще неизвестно, какое мы получим решение в первой, второй и третьей инстанции. Почему-то у нас такие телеграммы не МПС издает, а "РЖД", так как оно и перевозчик, и владелец инфраструктуры. А на деле владеть инфраструктурой должно государство: мосты, тоннели и шпалы, а перевозчики - другие компании.

Ведущая: В связи с тем что МПС уже в ходе административной реформы ликвидировано и вопросы переданы Минтрансу, может быть, как раз это и ослабило государственное внимание к этим вопросам? Больше функций передано РАО непосредственно?

Артемьев И.Ю.:

Я сомневаюсь, что государственное влияние ослабло в "Газпроме" или, например, в "РЖД". По-моему, оно усилилось!

Ведущая: Вопрос из Москвы от Беловой Елены: Скажите, пожалуйста, планируется ли внести поправки в антимонопольное законодательство, упрощающие порядок совершения сделок? Например, возможность осуществлять сделки по передаче голосующих долей/акций предприятий внутри группы лиц, в том числе в результате реорганизации внутри группы лиц, без предварительного согласия ФАС, а лишь с уведомлением этого органа. А также планируется ли ввести трехуровневое рассмотрение сделок с базовыми порогами 25+1, 50+1 и 75+1 акция, как было предложено Андреем Цыгановым ("Российская газета", 25 января, N 21493) И если нет, то почему? В других странах СНГ, например на Украине, такой опыт имеется.

Артемьев И.Ю.:

Да, ответ положителен по всем позициям, это все содержится в новом законе. Про акции 25%, 50%, 75% не буду сейчас долго пояснять, в чем суть. Но это где-то более чем в 15 раз уменьшит количество документации, которую нам нужно направлять. Вот сейчас я не знаю, что делать с завалами документов, которые уже архив не принимает. У нас денег нет, чтобы хранить всю эту ненужную документацию за 15 лет. Но по правилам архива это все нужно хранить. Об упрощении я уже говорил. Последний вопрос - про сделки внутри группы лиц. Это сложный вопрос, поскольку перечень группы лиц, признаков группы лиц никогда в законодательстве ни одной страны не является закрытым. В этом смысле возникает одна правовая проблема. Например, я, будучи предпринимателем, решил, что это одна группа лиц, и не стал обращаться в антимонопольную службу за разрешением на сделку. Стоимость сделки составляет пять миллиардов долларов. Провел эту сделку, а потом выясняется, что я неправильно определил группу лиц. Что делать? Мы подтвердили и в Госдуме, и на встречах с предпринимателями, что уже подготовили ко второму чтению поправку от Правительства, в которой предусматривается, что сделки, осуществляемые в единой группе лиц (добавлю по усмотрению менеджеров, которые так определили группу лиц), будут рассматриваться в уведомительном порядке, то есть никаких задержек с осуществлением таких сделок не будет. Это равносильно тому, что для крупных компаний срок осуществления сделок сократится и составит от трех до шести месяцев. Обычно все реорганизационные процедуры у них занимают только рассмотрение с нами не меньше трех с лишним месяцев. Сейчас они просто напишут нам бумагу в уведомительном порядке, и это существенно ускорит процесс. В спорных случаях суд установит, кто прав, - мы или ошибшийся предприниматель.

Ведущая: Следующий вопрос от Дятлова Владислава Валерьевича. Я - юрист, на протяжении нескольких лет наблюдаю за развитием нормотворчества субъекта РФ - г. Москвы - в области регулирования деятельности компаний - рекламораспространителей наружной рекламы. Скажите, оценивала ли ФАС соблюдение антимонопольного законодательства в этой области? Каковы результаты и предстоящие планы?

Артемьев И.Ю.:

Мы работаем над этим. Такой доклад сейчас готовится, но это касается не только Москвы, но и других субъектов РФ. Могу сказать, что уровень монополизации наружной рекламы во многих городах очень высок. Так же как и уровень телевизионной рекламы. Плюс криминализация многих видов бизнеса. Вспомните, что за последние два - три года происходило на этом рынке в разных российских городах. Все это свидетельствует о неблагополучной ситуации. Мы занимаемся анализом этих рынков.

Ведущая: Делается ли что-нибудь для преодоления олигополии ( монополии в виде сговора нескольких крупных компаний) на московском строительном рынке? Вопрос от Александра из Москвы.

Артемьев И.Ю.:

Сегодня мы над этим работаем. У нас пока нет доказательств, что на московском строительном рынке существует монополия. Думаю, монополии там нет, а олигополия есть. Присутствует ограниченное количество игроков, и они по-разному связаны с чиновничеством. Мы продолжаем работу по установлению связей компаний друг с другом и их аффилированности. Это большая работа, и в ближайшее время она будет продолжена. Вообще такие тревожные моменты в области строительного бизнеса присутствуют примерно в трети российских регионов. В одной трети российских областей и краев реально существуют на рынке только одна - две компании. Иногда это компания, во главе которой стоит один человек, контролирующий весь строительный бизнес в этой области. Как правило, эта компания находится "под крышей" государства. В начале 1990-х годов нарождающиеся частные компании объединенялись под предлогом необходимости освоения новых далей, вершин, новой целины и стремления к лучшему будущему. Все это было собрано в единый холдинг, а затем по-тихому приватизированы в адрес одного - двух человек за бесценок. И сегодня эти компании, уже крупные, уничтожив всех конкурентов, процветают на бюджетных деньгах. Разумеется, цены от этого на строительных рынках только вырастают. Очень серьезная проблема. Налицо опять вопрос аффилированности бизнеса и власти. Мы будем работать в этом направлении.

Ведущая: Уважаемый Игорь Юрьевич, существуют ли основные тенденции изменения политики ФАС в отношении регулирования городских маршрутных пассажирских перевозок? Будут ли, наконец, сняты ограничения на организацию и проведение органами местного самоуправления конкурсов по допуску перевозчиков всех форм собственности на маршрутную сеть городов? Вопрос от Виктора Жиглова из Самары.

Артемьев И.Ю.:

Спасибо за вопрос, он один из самых сложных. Первое, что хотелось бы отметить, что решать этот вопрос будет Правительство РФ и Парламент. Федеральная антимонопольная служба может лишь высказывать свою точку зрения. На нас смотрят как на людей, прилетевших с Марса, когда мы начинаем спорить с главами администраций о целесообразности проведения конкурсов. Все считают, что мы, поддерживаем монополизм. Ну как же, конкурс - это же хорошо! Но конкурс - это всегда вопрос конкуренции! Раз есть конкурс - значит есть из кого выбрать! Все дело в том, что конкурсы надо проводить тогда, когда есть бюджетные деньги, чтобы это дешевле обошлось бюджету. Тогда это имеет смысл. Более того, ни в коем случае нельзя допускать, чтобы победитель был один. Нужно сохранять на этих рынках, в том числе для социальных перевозок, две - три - пять компаний, чтобы они конкурировали друг с другом. Мы против частых конкурсов, потому что хотим, чтобы любой человек, имеющий соответствующую лицензию на свое транспортное средство, мог спокойно работать на этом рынке. У нас же конкурсы превратились не в свободу конкуренции, а в ее ограничение. На конкурсах, как правило, побеждает какое-нибудь государственное предприятие "Пассажиравтотранс", для которого заранее формулируются условия. Например, будет один победитель, перевозки будут осуществляться в пределах всего города, участник конкурса должен иметь 2800 автобусов большой вместимости, 28 ремонтных баз, 39 000 работников и обязательный опыт работы на рынке 48 лет. Вот эта патриархальная советская структура, которая в рыночных условиях вообще не работала, получает весь рынок подрядов.

Ведущая: Очень интересно. Вы сказали, что даже при проведении фактически госзакупок для бюджетных нужд в конкурсах не нужно стремиться, чтобы всегда был один победитель - их должно быть два или более. У Вас есть на этот счет какие-то предписания, рекомендации? Эта Ваша позиция где-то изложена? Например, в основном Минэкономразвития регулирует вопросы госзакупок. Может быть, Вы с ними как-нибудь взаимодействуете?

Артемьев И.Ю.:

Мы не просто взаимодействуем. Я, например, очень горжусь тем, что мы совместно разрабатывали закон о госзакупках. За это закон в наш адрес еще долго будут раздаваться критические высказывания. Но наша позиция непримирима и я считаю, что она не изменится, и мы сделали очень важный шаг, может быть, настоящий прорыв. И, кстати, я очень благодарен Комитету по промышленности, строительству и наукоемким технологиям Мартина Люциановича Шаккума, который тоже занял здесь принципиальную позицию. Возможно, мы там ошиблись, возможно, внедрение этого закона будет сопряжено с гигантскими трудностями. Что значит уйти от конкурсов на аукционы? Что значит публиковать объявления в интернете на все конкурсы и так далее и тому подобное? Это такой прорыв, который, по моему убеждению, через пару лет будет приносить российскому государству восемь миллиардов долларов ежегодно. Сейчас мы согласовываем документацию по фармакологическим препаратам по программе бесплатных лекарств и во всех конкурсах пытаемся провести линию по транспортам, где конкурсы все-таки могут проходить, чтобы победителем была не одна компания, а как минимум две или три. Я сейчас приведу аргументы, не связанные с конкуренцией. Например, одна компания, у которой все подряды, обанкротилась. И что делать? Если есть вторая - она подстрахует, это понятно. Но в жизни все не предусмотришь. А если это лекарства, а если это какие-то социальные программы для инвалидов? Где и кого будете искать? На это тоже нужно время. Поэтому не надо ни в коем случае останавливаться на одной. Давайте две, три, а лучше пять. Нужно стремится к тому, чтобы компании чувствовали дыхание конкурентов у себя на затылке. Тогда это будет нормальная экономика.

Ведущая: Вопрос от одного из наших пользователей: монопольно высокая цена - цена, при которой прибыль может быть получена существенно более высокая, чем в условиях конкуренции. За расплывчатостью этого понятия есть возможность скрыться как злоупотреблениям недобросовестных работников ФАС, так и таким же злоупотреблениям недобросовестных хозяйствующих субъектов. Не целесообразнее ли установить для доминирующих субъектов максимальную величину рентабельности, тем самым упростив процедуру проверки соблюдения антимонопольного законодательства и убрав основу для множества злоупотреблений.

Артемьев И.Ю.:

Что такое монопольно высокая цена? Для нас это означает следующее: антимонопольная служба обязана привлекать к ответственности и проводить расследования в том случае, если цена отличается от среднерыночной. Вот вы сами подумайте, что получается? Напишем в законе, если цена отличается на 20%. Нечто подобное налоговая инспекция делала для целей налогообложений. Вы справедливо стали критиковать. А если я изобрел нечто такое, что по качеству дает сразу порядок разницы, а цену беру всего в два раза больше. Кто же меня будет тогда за это ругать. Если я сегодня мобильный телефон выпускаю и готов продавать за три тысячи рублей, а раньше он стоял 5000 долларов. Вы же меня не будете ругать, а я зарабатываю на этом 300% прибыли. Конечно, нет! Иными словами такие формулы, устанавливающие фиксированные отличия от некоего среднего, неэффективны. И когда начинают говорить о том, что иначе все остается на усмотрение чиновников, я отвечаю да. Но упаси бог вам арифметикой заняться здесь, потому что справедливость возбуждения дела должна защищаться от коррупции состязательностью в судах и гласностью у прессы.

Ведущая: Как новый закон поможет Вашему ведомству в борьбе с нефтяными компаниями, которые продолжают вести политику коммерческих сговоров, что приводит к увеличению стоимости бензина на внутреннем рынке?

Артемьев И.Ю.:

Компания доминирует, если занимает долю на рынке больше определенного процента. Если взять общероссийский рынок, у нас ни одной такой нефтяной компании нет. Даже если "Газпром" сейчас купит "Сибнефть", все компании останутся теоретически в конкурентных условиях. Но они все же повышают цены. На мой взгляд, во многом необоснованно. Мы сейчас доказали в суде, что в ряде случаев картели имели место и повышение цен было связано во многом со злоупотреблениями доминирующим положением. Это уже установили российские суды. И, может быть, впервые за пятнадцать лет нефтяным компаниям не удалось доказать обратное, что они с легкостью проделывали раньше. Значит, факт имеет место. Но с нормой о коллективном доминировании нам будет несколько легче. Поэтому такая норма вызывает самую настоящую ярость у многих крупных компаний. В Госдуме предстоит увлекательно зрелище. Приглашаю обязательно посмотреть второе чтение и обратить внимание, сколько поправок и кто подаст об исключении нормы о коллективном доминировании. Думаю, представителей "Опоры" или "За гражданские права" среди тех, кто подаст поправки, не будет.

Ведущая: Игорь Юрьевич, какой самый большой штраф наложила Ваша служба за всю историю своего существования? Вопрос от Дмитрия из Москвы.

Артемьев И.Ю.:

Рекорд поставлен относительно недавно. В начале 2005 года было взыскано за однократное правонарушение 2,5 миллиона долларов США. Это был не штраф, а взыскание незаконно полученного дохода. Кроме того, из крупных штрафов можно привести следующие: около одного миллиона - штрафы в нефтехимию, 750 тысяч долларов США мы взыскали с известной компании ЕТК, это занимающейся монополизацией на рынке каустической соды. Только за первый квартал взыскали штрафов больше, чем за предыдущие пять лет. Это говорит о том, что и суды изменили свои подходы.

Агентство 'Рейтер'. Смирнова Елена: Первый вопрос касается ограничения прав на природопользование. Как этот механизм будет действовать? Участники должны будут получать предварительные разрешения от Вас или будет проходить аукцион? Второй вопрос: Подавал ли "Газпром" Вам заявку на приобретение "Сибнефти"?

Артемьев И.Ю.:

Нет, "Газпром" не подавал такую заявку. Посмотрим, как будут развиваться события. У нас никакой дополнительной информации по этому поводу нет. Относительно первого вопроса потребуется вносить изменения в закон "О недрах". Сейчас мы с Юрием Петровичем Трутневым создали специальную рабочую группу и надеемся, что в ближайший месяц подпишем специальное соглашение с Министерством природных ресурсов, а также всеми службами и агентствами, входящими в систему Минприроды о взаимодействии в этой сфере. Наша задача внести в Земельный кодекс, Водный кодекс, в Лесной кодекс и Закон "О недрах" определенные главы, касающиеся антимонопольного контроля. Уже сейчас понятно, что это будет серьезный контроль. Оформление гражданином своего садового участка или продажа крупного лота по лесу не будет нас интересовать до той поры, пока в одних руках не окажется более 50% всего ресурса. Но по лесу сегодня это вообще невозможно, по земле и воде тоже, а вот по недрам бывает. Пока соответствующие поправки не будут внесены в эти базовые кодексы, процедура останется прежней. То есть не будет до конца детализирована. Мы будем требовать, чтобы в случае покупки юридических лиц и предприятий происходило такое согласование. А вот в отношении природных ресурсов пока еще ясности нет. Говорить об антимонопольном контроле и продаже лицензий не приходится. Соответственно, если речь зайдет о лицензиях, наше наблюдение будет сейчас, скорее, факультативным.

Агентство 'Прайм ТАСС': Еще один вопрос по поводу "Газпрома": Подавал ли он Вам заявку по поводу Сахалинских проектов, по поводу обмена акций с "Шелл". Второй вопрос: Подавали ли вообще какие-нибудь нефтяные компании в последнее время Вам заявки по поводу расширения своей деятельности и покупки каких-то активов?

Артемьев И.Ю.:

Что касается вопроса "Газпром-Шелл" - пока нет. Что касается - подавали ли - всегда чего-то подают. Мы уже касались сегодня вопроса группы лиц. Очень часто это касается внутренней реорганизации крупных нефтяных компаний, поэтому не бывает случаев, когда у нас не было бы нескольких ходатайств по этому поводу. Но они не представляют особого интереса, потому что это реорганизация внутри группы лиц. О каких-то специфических крупных проектах я специальной информации не располагаю.

Агентство 'Рейтер' Елена Смирнова: Есть ли какие-то новые попытки "Сименса" по поводу силовых машин? Здесь какое-то есть движение или нет?

Артемьев И.Ю.:

Я не берусь сказать, потому что мы здесь лишь последнее звено в цепочке. Этим занимается этим Минэкономразвития и Минпромэнерго России. Я знаю, что существует определенная активность - работа и диалог продолжаются.

Ведущая: Коллеги, позвольте от нашего общего имени поблагодарить Игоря Юрьевича за то, что он нашел время приехать к нам, а также за информационную открытость и очень интересные ответы.

Артемьев И.Ю.:

Большое спасибо. Очень Вам признателен.