Актуальные вопросы и перспективы развития арбитражной системы РФ

Ведущий: Первый вопрос поступил из Архангельска от Витеева Сергея. В этом году завершается программа развития судебной системы на 2001-2006 годы. Как вы оцениваете ее итоги?

Иванов А.А.:

Я бы оценил итоги реализации программы развития судебной системы на 2001-2006 годы как положительные. И, прежде всего, это выразилось в увеличении объемов финансирования, которое поступило в арбитражные суды, и в выделении дополнительной численности. То есть реально такой программы раньше никогда не было, и до того суды финансировались, если можно так выразиться, по остаточному принципу. Подход государства с принятием этой программы к судебной системе изменился. Все-таки государство хочет, чтобы судебная система изменялась и достигала новых рубежей в своем развитии. И поэтому эффект этой программы был в том, что многие наши судьи вздохнули свободнее, стали чувствовать себя не людьми третьего сорта, а теми, о ком государство заботиться и для этого прилагает немалые усилия. Эта программа позволила нам реконструировать или начать новые строительства довольно значительного количества зданий для судов, оснастить суды компьютерной техникой и обеспечить каждого из судей помощником и секретарем судебного заседания, что немаловажно, поскольку это улучшило качество рассмотрения дел. В то же время, скажу откровенно, эта программа не совсем была похожа на программу инвестирования, поскольку в ней не были определены какие-то качественные изменения, которые должна претерпеть судебная система благодаря реализации этой программы. В связи с этим в адрес нашей программы за прошлый период была и критика, может быть, отчасти обоснованная, которую мы постарались учесть при разработке новой программы развития судебной системы, где уже помимо выделения денежных средств на какие-то нужды предусматриваются и качественные изменения в судебной системе. Тем не менее, эта программа, конечно, имела очень важное значение для нашей судебной системы и позволила нам провести довольно значительные реформы.

Ведущая: Спасибо за интересный ответ, и следующий вопрос также из Архангельска. Какие общие проблемы арбитражной системы вы видите?

Иванов А.А.:

Мне кажется, что главная проблема - это проблема повышения доверия граждан к судебной системе в целом, не только к арбитражной судебной системе. Может быть, можно говорить о проблеме доверия граждан к государству. Но для судебной системы вопрос о доверии стоит особенно остро, потому что судебная система также выступает и площадкой, на которой разрешаются споры граждан с государством. Поэтому вопрос доверия именно к судебной системе всегда стоит особо. В различных реформах или при критике судебной системы, конечно, этот вопрос учитывается, прежде всего. Моя задача, как я ее вижу, повысить доверие к судебной системе, сделать так, чтобы, во всяком случае, большинство населения было уверено в том, что в суде они получат справедливое решение своего спора, независимо от того, с кем этот спор - с другим гражданином, с юридическим лицом или с государством. Но, разумеется, это общая проблема, и решать ее надо совместными усилиями

Ведущий: Перейдем от общих вопросов к конкретным. В прошедшем году ЕСПЧ были приняты два постановления по существу по делам с участием российских юридических лиц. В данной связи возникают определенные сложности. Российские суды лишены права напрямую общаться с иностранными судами, получать от них документы. Предполагается ли каким-то образом решить эту проблему? Может быть, в рамках таких дел целесообразно предоставить права судам на обращение в иностранные суды, минуя нынешнюю сложную систему, напрямую через ВАС РФ? Спрашивает Широков Константин из Новгорода.

Иванов А.А.:

На самом деле система сейчас более сложна, потому что обращения в иностранные суды осуществляются не только через ВАС РФ, а еще и через Министерство юстиции Российской Федерации. А во многие страны обращение в суды осуществляется путем сношения через МИД России. Что это означает? Запрос или документы идут в Минюст, из Минюста в МИД, потом в посольство другого государства, потом в Министерство иностранных дел иностранного государства, после этого в Минюст этого государства, а потом уже в конкретный суд. Примерно такой путь проходят документы, когда возникают споры с участием иностранцев. Конечно, это максимально длинный путь, потому что иногда документы минуют стадию Министерства иностранных дел. Но, так или иначе, этот путь очень длинный. И, например, если стороной в споре в нашем суде является какая-то иностранная организация или иностранный гражданин, рассмотрение дела назначают как минимум через шесть месяцев. Такие длинные сроки закладываются для того, чтобы можно было надлежащим образом произвести его уведомление. Потому что без надлежащего уведомления суд по правилам АПК РФ решение выносить не может. Я даже могу сказать, что многие в целях затягивания судебного процесса используют привлечение иностранной компании, зачастую искусственное, в качестве одной из сторон в споре, чтобы затянуть дело. Есть и такой способ злоупотребления процессуальными правами. Не всегда можно эти дела разделить, и, соответственно, данное дело слушается очень долго. Эта проблема существует, она значительна и серьезна. Для того, чтобы облегчить процесс сношения судов, нужно менять международно-правовую основу. Но надо понимать, что без согласия другой стороны, которая была бы готова разрешить своим сторонам напрямую общаться с судами России, эту проблему не решить. Процесс достижения международно-правовых договоренностей довольно сложен. Мы, конечно, за то, чтобы такая возможность судам была предоставлена, но на этом пути возникает немало сложностей, в том числе и финансовых. Например, чтобы отправить уведомление в США соответствующему лицу, нужно оплатить значительный сбор. Это один из значительных видов расходов наших судов при спорах с участием иностранцев, а такие средства в бюджете сейчас не предусматриваются, к сожалению. Еще одна проблема - переводы. В судах нет штатных переводчиков и нет средств на заказ переводов. В итоге Минфин не выделяет эти средства, МИД и Минюст не готовы переводить документы за свой счет. Кроме того в ряде региональных судов трудно найти переводчика на редкие языки. Например, как в районном суде в Чукотском автономном округе найти переводчика на суахили? Даже если сейчас какое-либо иностранное государство согласится на прямую систему общения судов друг с другом, мы финансово не готовы к этому. Может быть, в качестве первого этапа стоит сделать, например, общение напрямую через высшие суды, Высший Арбитражный или Верховный в зависимости от предмета спора. Мы хотя бы сможем обеспечить централизованный перевод и поиск средств для отправки этих уведомлений. В любом случае сначала нужна добрая воля министерств иностранных дел и министерств юстиции на заключение таких прямых соглашений, которые будут иметь ранг международных договоров. Это очень сложная задача, но мы будем ее решать.

Ведущая: Положение дел в области исполнения судебных актов нельзя назвать цивилизованным и достойным нашей правовой системы. Существующая система исполнительного производства уже не отвечает уровню, на котором находится современное правосудие России. Какие нужны меры по совершенствованию процедуры исполнения судебных актов, а также по формированию уважительного отношения к суду и его актам? Спрашивает Аверина Татьяна из Москвы.

Иванов А.А.:

Этот вопрос просматривается как один из наиболее болезненных для   нынешней судебной системы. Мы не должны утешать себя мыслью о том, что исполнение наших решений не входит в нашу компетенцию и нас никоим образом не касается, поскольку исполнение осуществляет служба судебных приставов. Кстати, не секрет, что большинство дел, проигранных Россией в Европейском суде по правам человека, проиграны из-за неисполнения судебных решений. Судами выносились правильные решения. Но эти решения не исполнялись. Но поскольку и доктрина, и практика европейских судов, и структура Евросоюза и Совета Европы рассматривают исполнение судебных решений как составную часть судебного производства, они не снимают и с судов какую-то долю ответственности за то, что их решения не исполняются. Именно поэтому было принято решение включить в новую программу развития судебной системы блок, посвященный реформированию исполнительного производства. Здесь предполагается разработка в инициативном порядке законодательства, которое позволяет внедрить так называемых частных судебных приставов. То есть лиц, которые исполняют судебные решения, действуя в качестве самостоятельных агентов наподобие арбитражных управляющих или иных лиц свободных профессий, если их можно так назвать, содействующих осуществлению правосудия. Система частных судебных приставов существует в ряде стран Европы, и, в принципе, там исполнение ведется довольно эффективно. Конечно, никто не предполагает перевести всю систему исполнения на частные рельсы, потому что это технически и экономически невозможно. Во многих регионах просто нет такого количества исполнений, чтобы независимые частные приставы могли эффективно действовать. Но в крупных промышленных городах появление частных приставов могло бы дополнить систему государственного исполнения и обеспечило бы должную мотивацию лиц, которые занимаются исполнением судебных решений. Я думаю, что основная причина низкой эффективности службы судебных приставов, это крайне низкая мотивация. Не секрет, что их заработные платы крайне низки и никаких стимулов к надлежащему исполнению судебных актов у них нет. Последнее время зарплата приставов повышается, но не настолько, чтобы в корне изменить ситуацию. Идея дополнить существующую систему системой частных приставов мне кажется очень любопытной и актуальной сейчас.

Другой вопрос - неисполнение требований к казне РФ. Сейчас сложилась ситуация, при которой тот, кто наполняет бюджет, тот исполняет и требования к нему. Естественно, Министерство финансов заинтересовано во всемерном сохранении и сбережении средств государственного бюджета, и когда к нему приходят многочисленные исполнительные листы судов, то оно стремится еще раз их перепроверить. Это превращается в процедуру, которая, если можно так выразиться, находится на грани неуважения к вынесенным судебным актам. Ведь они вынесены и вступили в законную силу, но еще раз проверяются перед тем, как быть исполненными. Мне кажется, разделение двух этих функций могло бы изменить ситуацию. Например, можно было бы вернуть эту функцию службе судебных приставов и подчинить ее нормам закона об исполнительном производстве, но с изъятиями, которые надо установить специально для исполнения различных взысканий по отношению к казне. В Страсбургский суд попадают судебные акты, неисполненные Минфином и региональными администрациями, субъектами РФ по тем платежам, которые должны производиться за счет их бюджета. Вы можете проанализировать эти решения и увидеть, кто и что не исполнял. Я боюсь, что скоро суммы компенсаций Страсбургского суда могут превысить суммы выплат по тем требованиям, которые переданы на рассмотрение в Страсбургский суд. Сохранение нынешней ситуации будет провоцировать дальнейшее неисполнение требований к бюджету, и количество их будет только увеличиваться. Конечно, надо избегать всячески неосновательных требований к бюджету, желаний поживиться за его счет. Таких требований тоже немало, и с ними надо бороться. Но в то же время, если решение прошло все инстанции, признано подлежащим исполнению,  выдумывать причины для его неисполнения тоже не следует.

Ведущий: Видимо, один из вариантов снижения нагрузки на арбитражную систему - это досудебное урегулирование споров. И вот сразу несколько вопросов на эту тему. Первый вопрос из Москвы. Есть ли будущее у системы досудебного урегулирования споров в РФ? Будете ли Вы поддерживать становление и развитие этой системы? Что вы думаете об этой системе? И еще один вопрос, тоже из Москвы. В середине мая при ТПП была создана Коллегия посредников по проведению примирительных процедур. В нашей стране опыт обращения к медиаторам не распространен. Будет ли перенос зарубежного опыта успешным для нас?

Иванов А.А.:

Я приветствую все меры, которые направлены на снижение нагрузки наших судов: в настоящий момент нагрузка на наших судей составляет в среднем 60 дел в месяц, что составляет примерно три дела в день. И это колоссальна нагрузка на судей. Пока мы еще сохраняем и установленные сроки рассмотрения дел, и высокое качество работы. Но долго так продолжаться не может. Досудебное урегулирование споров - это та мера, которая способна снизить эту нагрузку, и я, конечно, полностью поддерживаю развитие этой системы. Но уверен, что эта система должна развиваться как негосударственная система. Я не сторонник того варианта посредничества, которое существует в некоторых странах, когда судья сам выступает в качестве посредника, примиряющего стороны. Думаю, что у судьи должна быть только возможность при заявлении сторонами ходатайства об обращении к посреднику отложить слушание и дать сторонам возможность урегулировать свой спор. Но, учитывая специфику сложившихся на сегодняшний день условий, сам судья не должен вступать во взаимоотношения со сторонами с тем, чтобы урегулировать их конфликт. Мне кажется, что к этому мы пока не готовы. Может быть, в будущем, когда ситуация изменится, следует рассмотреть и такой вариант, но не сейчас.

Есть очень много причин, которые препятствуют осуществлению примирительных процедур и посредничества. Начнем с того, что, как правило, посредниками выступают адвокаты в разных странах. А много ли адвокатов-коллег доверяют другим адвокатам функцию посредничества? Просто задайте вопрос адвокатам, доверяют ли они другим адвокатам безоговорочно. Что скажет вам любой адвокат в большинстве случаев? Не уверен, что он найдет ответ на этот вопрос. Так что одна из причин, препятствующая развитию посредничества, - недоверие юристов друг другу. Не способствует примирительным процедурам и метод ведения бизнеса, когда операции и активы раскладываются по разным компаниям. В нормальных условиях, так или иначе, но в судебном споре проигрывают обе стороны. Если вы оказались втянуты в судебный процесс, то это означает, что не только вы что-то потеряете, но и ваш оппонент тоже. Но разве компания-истец, которой нечего терять, которую бросают раз в полгода и для которой судебный процесс не влечет никаких негативных последствий, будет мириться с компанией, владеющей активами? Ее задача напасть на компанию и отсудить актив. Здесь нет места и причины для примирительных процедур. Многие компании применяют этот принцип. Соответственно, они хотят идти до конца, чтобы выиграть судебный спор, и не готовы примиряться. Только крупные компании, где активы и операционная деятельность не разделены и находятся под одним фирменным наименованием, которое имеет деловую репутацию и следовательно определенную цену, только такие компании заинтересованы в примирительных процедурах. Совершенно очевидно, что потенциальными клиентами коллегии посредников будут, прежде всего, такие крупные компании, которым ведение судебных процессов наносит репутационный ущерб. Но их у нас пока немного.

Еще одна причина скромной пока вероятности распространения примирительных процедур, и я бы не оценил ее как негативную, это высокая скорость прохождения дел в наших судах, низкая стоимость процесса, невзыскание судебных издержек или ограничение взыскания судебных издержек. Какой смысл примиряться, тратить время и средства на посредника, когда можно быстро и недорого пробежать все инстанции и получить результат. Нужно ли нам обеспечить примирение, замедлив прохождение дел в наших судах и сделав судебный процесс дорогостоящим? Не уверен. Я думаю, что развивать примирительные процедуры нужно и, прежде всего, в спорах между частными лицами и государством. Думаю, что здесь, может быть, стоило бы говорить о принудительном посредничестве, то есть о посредничестве, которое осуществляется на основании определения судьи, независимо от желания одной из сторон. Например, одна сторона хочет процедуры посредничества, а другая возражает. При таких условиях суд вправе отправить дело к посреднику, независимо от возражений другой стороны. Понятно, что структуры, занимающиеся посредничеством по спорам с государством должны быть вневедомственными, то есть не должны быть в составе того ведомства, споры с которым рассматриваются.

Ведущая: Известны факты, когда по спорам между фактически хозяйствующими субъектами выносят судебные акты суды общей юрисдикции. Когда ВАС РФ совместно с ВС РФ окончательно решат вопрос об определении пределов компетенции всех ветвей судебной власти? Интересуется Зайцев Борис из Москвы.

Иванов А.А.:

Если какой-то из судов принимает неподведомственный ему спор, то довольно часто возникает вопрос об ответственности судьи. Не секрет, что ряд судей судов общей юрисдикции, которые принимали к своему производству неподведомственные им дела и выносили по ним решения, а потом лишались полномочий. Окончательно решить вопрос об определении пределов компетенции невозможно. Всегда будут пограничные, спорные вопросы. Практически во всех странах, где есть специализация судебных органов, есть проблемы разграничения подведомственности. У нас есть рабочая группа, созданная совместно с Верховным Судом, которая рассматривает спорные ситуации и готовит предложения для соответствующих судов. Для того, чтобы у судей было общее понимание о том, как правильно разграничивать подведомственность, мы хотим принять совместное постановление Пленума о разграничении этой подведомственности. Но и это не дает стопроцентную гарантию. От незаконных действий в такой ситуации защищает еще и своевременное привлечение судей, совершивших подобное нарушение, к ответственности. Я думаю, что эта задача нам по силам, и мы ее в ближайшее время сможем решить.

Ведущий: В своем обращении к Федеральному собранию Президент РФ наметил ключевые направления развития страны. Одно из них - это борьба с коррупцией. Естественно, интернет-аудитория не могла обойти этот вопрос стороной. Вопрос от Дениса из Москвы. Каким образом судебная власть борется (и борется ли вообще) с коррупцией в своих рядах? Что для этого делается в арбитражном судопроизводстве? Какие, на Ваш взгляд, наиболее действенные методы борьбы с нечистоплотными судьями?

Иванов А.А.:

Несомненно, борьба судебной власти за чистоту своих рядов - это одна из наиболее важных задач, которая сейчас стоит перед судами. Но бороться нужно теми средствами, которыми наделена судебная система. Поскольку наши суды не наделены правом возбуждения уголовных дел или проведения расследования в рамках уголовно-процессуального кодекса, то наша борьба с коррупцией - это создание правовых и организационных предпосылок для ее предотвращения, с одной стороны, и быстрого реагирования на допущенные судьей нарушения, с другой. Иными словами, мы должны так настроить нашу судебную систему, так ее отрегулировать, чтобы случаи коррупции были исключением из общего правила. Одним из важных моментов уменьшения коррупции является, если можно так выразиться, институционализация судебной практики. То есть ситуация, в которой судейское сообщество формулирует и доводит до сведения общественности в очень широких масштабах свою практику по тем или иным делам, чтобы не было решений, основанных ни на чем. Если практика известна сторонам по делу и публике, они могут судить, уже на стадии принятия решения судом первой инстанции, насколько это решение соответствует практике или не соответствует. Когда же решение выбивается из сложившейся практики, идет наперекор ей, тогда есть очень значительные основания предполагать, что по этому делу могло иметь место какое-то стороннее влияние, независимо от того, в какой форме это стороннее влияние осуществлялось: путем психологического давления на судью, путем его подкупа, запугивания или иными методами. Поэтому, не ограничивая свободу усмотрения судьи в тех сферах, в которых эти судебные усмотрения можно допускать, нужно более подробно и очень четко сформулировать принципы и правила рассмотрения тех или иных категорий дел и выстроить стройную систему актов судебного толкования, которые не позволяли бы принимать странные и необоснованные решения. Что касается конкретных организационных мер, то сейчас мы вносим в законопроекты поправки относительно декларирования судьями своих доходов и имущества. На подходе еще один законопроект, связанный с адвокатами-родственниками судей, который направлен на то, чтобы ограничить совмещение в рамках одной семьи судебной и адвокатской работы. Такой семейный подряд, как я его называю, надо ограничить, в то же время не ущемляя серьезно действительно честных и порядочных судей и адвокатов, которые не пользуются или, я бы так сказал, не имеют фактической возможности пользоваться этим общим семейным судебно-адвокатским статусом. Я уже неоднократно высказывался, что если отец работает судьей в Краснодарском крае, в районном суде, а сын где-нибудь в Воркуте адвокатом, то возможности влиять на решение судьи в Краснодарском крае у этого адвоката, конечно, нет. Это непростая задача, но мы ищем взвешенные решения.

Мы стараемся реагировать на каждое обращение, которое свидетельствует о нарушении судьей тех или иных обязанностей. Но я хотел бы разъяснить для всех слушателей, что с учетом обеспечения принципа независимости судей реагирование это возможно только постфактум. Чтобы провести грань между реагированием на жалобы и вмешательством в судебную деятельность, я думаю, было бы правильным до тех пор, пока дело не рассмотрено данным судьей, к рассмотрению жалобы не приступать. Потому что это означало бы неосновательное вмешательство в судебную деятельность. Это, конечно, не касается нарушений дисциплины или правил поведения в суде тем или иным судьей. Но, тем не менее, все равно основной способ обжалования - это обжалование судебных актов, принятых по делу. Те, кто думают, что можно забрасывать суд жалобами в надежде на то, что он не вынесет то или иное нежелательное решение, ошибаются.

Ведущая: В последнее время ВАС РФ поднимает тему критериев недобросовестности. Что это за критерии? Как они будут устанавливаться и кем? Такие вопросы прислал Аркадий Иванович из Тулы.

Иванов А.А.:

Мы не столько поднимаем эту тему, сколько обобщаем судебную практику, которая сложилась в наших судах по недобросовестности налогоплательщика. Пришла пора, наверное, сформулировать понятные, взвешенные выводы по итогам анализа этой практики. Например, с одной стороны, налоговые органы в спорах о возмещении экспортного НДС говорят, что если налогоплательщик не получает прибыли без возмещения НДС, то он недобросовестный. Но надо понимать, что рентабельность многих видов бизнеса может быть ниже ставки НДС. Например, есть виды бизнеса рентабельностью в пять процентов. И что, мы должны запретить заниматься экспортом товаров из России? Как правило, при экспорте продукции сложного машиностроения рентабельность очень невысока, ниже, чем ставка НДС. И мы должны запретить таким налогоплательщикам, а не возмещая им экспортный НДС мы им фактически запрещаем экспорт из Российской Федерации соответствующих товаров? Не думаю, что это правильно. Поэтому исследование этих пограничных ситуаций и определение четких критериев того, что считать добросовестностью, а что недобросовестностью, и есть наша задача. Именно для этих целей и подготовлено соответствующее информационное письмо Президиума ВАС РФ, которое уже обсуждалось. Кстати, любой желающий может легко получить проект этого письма на нашем сайте. Мы сейчас публикуем даже проекты информационных писем, которые являются предметом обсуждения на Президиуме. Поэтому каждый может узнать, что там происходит и какой проект обсуждается. Так вот проект информационного письма "О признаках, порождающих сомнения в добросовестности налогоплательщика", уже прошел одно из чтений и сейчас подготовлен ко второму чтению и, возможно, уже в июне будет принят.

Я приведу некоторые примеры таких критериев недобросовестности. Например, невозможность реального осуществления налогоплательщиком указанных в декларации операций с учетом времени, места расположения имущества, объема задействованных материальных ресурсов, экономически необходимых для производства товаров, выполнения работ или оказания услуг, это один из критериев, когда он не может реально осуществлять те операции, о которых пишет в своих налоговых декларациях. У нас были на Президиуме дела по экспорту деталей, производимых только одним производителем в Российской Федерации в количестве, которое этот производитель по справкам, которые представлены в суд, производит за десять лет. А они в этом количестве экспортируются одной партией, при этом неизвестно куда контейнер с этим грузом отправляется и что там происходит. Или другой критерий. Отсутствие необходимых условий для достижения результатов соответствующей предпринимательской деятельности в силу отсутствия персонала, основных средств, производственных активов, складских помещений. Есть ситуация, она тоже рассматривалась Президиумом, когда якобы металлолом вывозился из Сибири в одну из московских компаний на переработку. Потом он снова продавался в Сибирь, а из Сибири отправлялся на экспорт. Понятно, что московская компания не платила никаких налогов в бюджет. Было выяснено, что все товарно-транспортные накладные, соответствующие транспортные документы оформлялись непосредственно в Сибири путем приложения печатей соответствующих организаций к документам, составленным фактически фиктивно. Мы старались обобщить примеры, которые были по конкретным делам и которые прошли через Президиум ВАС РФ. При этом в письме есть указания на те признаки, которые не являются основанием для признания наличия недобросовестности. Например, отмечается, что осуществление расчетов с использованием одного банка само по себе не может служить основанием для признания недобросовестности. Осуществление транзитных платежей, неритмичный характер хозяйственных операций, нарушение налогового законодательства в прошлом также не являются признаком недобросовестности. Тот документ, который мы подготовили, исходит из общей презумпции добросовестности налогоплательщика и построен на очень взвешенном подходе. Я думаю, что никто против таких писем возражать не будет. Налоги должны уплачиваться регулярно, своевременно и в полном объеме. При этом надо, чтобы честные люди не платили лишнего, но нечестные платили сполна и еще несли за это наказание. Как это сделать? Мы решаем эту проблему.

Ведущий: Уважаемый Антон Александрович, к сожалению, время конференции подходит к концу, если можно в конце такой блиц, буквально будем выбирать очень короткие вопросы, а вы давать на них короткие ответы. Очень много вопросов про электронное правосудие. Вопрос из Москвы: Хотелось бы узнать, что это будет за программа, какие цели, задачи, в какие сроки. Нужно ли вносить какие-то изменения в законодательство? Появятся в результате сайты у всех арбитражных судов, будут ли там публиковаться все выносимые решения?

Иванов А.А.:

Это совершенно разные проблемы и разные вопросы. Я думаю, до конца года у каждого суда будет свой web-сайт, на котором будут повестки, анонсы о назначенных делах, возможно, уже вынесенные решения. На сайте ВАС РФ по каждому делу, которое рассматривается в Президиуме, публикуются все судебные акты нижестоящих судов, а потом и постановление Президиума. Поэтому все могут узнать о том, каким было движение дела и какую правовую позицию мы заняли.

Также мы собираемся начать публикацию отказных определений. Я думаю, что пора уже публиковать мотивированные отказные определения в Интернете, включая также все судебные акты по делу. Но это огромный объем работы. К нам поступает двадцать тысяч дел в год. Двадцать тысяч дел в год - это минимум сто тысяч документов, которые должны быть размещены на сайте. Публиковать только мотивированные отказные определения бессмысленно. Они интересны только вместе с судебными актами по этим делам. Только так можно понять логику судей, отказавших в передаче дела в Президиум. Это очень сложно, но мы будем это делать.

Электронное правосудие - это нечто более значимое и объемное, чем web-сайт или публикация в Интернете, потому что это создание системы электронной подачи исков через Интернет. Такая система уже функционирует во всех федеральных судах Соединенных Штатов. Мы уже готовы к созданию этой системы, но на ее внедрение уйдет не менее пяти лет. Мы ставим такой большой срок, потому что нужно менять процессуальное законодательство, нужно принимать меры защиты от хакерства такой системы, нужно, может быть, изменить подход к представительству в судах. Например, в американской системе исковые заявления подаются только адвокатами. Не знаю, как это совместимо с нашим законодательством. Если помните, Конституционный суд признал когда-то неконституционной норму АПК РФ, допускающую представительство по делам в судах либо адвокатов, либо работников организации по их доверенности. На все эти вопросы нужны ответы. И мы будем их искать. И мы их найдем.

Ведущая: Раз уж Вы упомянули об изменениях в процессуальном законодательстве, вопрос от Петровой Ирины из Москвы. В ноябре прошлого года создана рабочая группа по внесению изменений в АПК РФ. Какие законопроекты уже подготовлены, внесены или будут внесены на рассмотрение Госдумы в ближайшее время?

Иванов А.А.:

Мы приняли решение подготовить один большой законопроект о внесении изменений в АПК РФ. Сейчас он находится на стадии подготовки. Также в качестве отдельного законопроекта рассматривается проект о сокращении инстанций по некоторым категориям дел и о введении обязательности апелляционного обжалования дела, что означает невозможность обхода этой инстанции при обращении в кассационные суды. Думаю, в самое ближайшее время он появится. Также будет подготовлен законопроект о процессуальном запросе нижестоящего суда в ВАС РФ для формулирования правовой позиции по толкованию тех или иных норм закона. Мы хотим, чтобы этот запрос был процессуальным. Это означает, что судья, поняв, что есть необходимость в упорядочении судебной практики и в акте судебного толкования высшей судебной инстанции, вправе приостановить производство по делу и отправить запрос в ВАС для получения такого толкования. После чего он может положить его в основу своего решения. И это толкование не подлежит пересмотру следующими судебными инстанциями.

Ведущий:

Большое спасибо, Антон Александрович, за интереснейшие ответы. Благодарим Вас за то, что Вы нашли время к нам приехать.

Иванов А.А.:

Спасибо, благодарю всех за внимание.