Извлечение прибыли: когда оно становится злоупотреблением правом?

Сергей Слесарев

Эксперт центра правового содействия законотворчеству "Общественная Дума"

специально для ГАРАНТ.РУ

Сегодня ссылки на злоупотребление правом и необходимость добросовестного поведения все чаще встречаются в судебных актах, и вышли далеко за пределы только гражданских правоотношений – в плоскость трудовых и даже семейных споров. Например, суды регулярно при оценке поведения работника или работодателя прямо или косвенно ссылаются на положения ГК РФ. Еще чаще апеллируют к злоупотреблению в спорах, вытекающих из исполнения договоров (подряда, поставки, кредитного и др.) или корпоративных и "банкротных" конфликтов. Но что же такое добросовестность и злоупотребление правом с точки зрения гражданского законодательства и какое поведение суды могут посчитать недобросовестным?

Добрая совесть как залог успешных отношений

Запрет на злоупотребление правом установлен в ст. 10 Гражданского кодекса, и вытекает он из требования к участникам правоотношений действовать добросовестно при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей (п. 3 ст. 1 ГК РФ). К злоупотреблению законодатель относит все, что осуществляется исключительно с намерением причинить вред другому лицу – недобросовестное осуществление своих прав и обязанностей (п. 1 ст. 10 ГК РФ). Причем неважно делается это формально законными способами или, напротив, в обход закона.

Но вот тут всплывает вопрос – что же такое добросовестное и недобросовестное поведение? К сожалению (а, может, и к счастью) законодатель не дает определения добросовестности, лишь устанавливает, как упоминалось, требование действовать добросовестно, а также презумпцию добросовестности и разумности участников гражданского правоотношения – то есть предполагается, что они действовали именно так, пока не доказано иное (п. 5 ст. 10 ГК РФ).

Попытку дать определение добросовестности предпринимали Конституционный Суд Российской Федерации и Верховный Суд Российской Федерации, через такое указание: "… оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации." (п. 1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. № 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", Постановление КС РФ от 27 октября 2015 г. № 28-П).

Однако при всей ясности такого подхода-определения все равно остается некоторое недопонимание (и весьма логичное), по крайней мере, у граждан – не юристов. По сути, перевести на обычный язык определение высших судов можно, опираясь на плоскость общественной морали: слово "добросовестность" разбить на словосочетание – "добрая совесть", то есть человек добросовестный всегда действует по-доброму, желает хорошего и себе, и другим (например, поставщик не только желает получить прибыль от продажи товара, но и поставить качественный товар в оговоренные сроки, чтобы и покупатель пользовался им и был доволен). "Добрые" действия при этом базируются и на законе, и на общественных морально-этических установках, обычаях делового оборота, сложившихся между сторонами деловых отношениях. Упрощенно говоря, можно применить сюда знаменитое золотое правило – "поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой".

Все противоположное этому – недобросовестно, заключает в себе "злую" волю и может расцениваться уже как злоупотребление правом, поскольку потенциально способно причинять вред другим.

Отмечу, что поведение стороны в споре может быть признано недобросовестным не только по обоснованному заявлению другой стороны, но и по инициативе суда, который вправе вынести на обсуждение обстоятельства, свидетельствующие о недобросовестном поведении (абз. 4 п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25).

В то же время нельзя путать добросовестность с альтруизмом: нет ничего плохого в желании извлечь максимальную выгоду, например, прибыль в отношениях особенно экономического характера (постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 8 сентября 2016 г. № Ф08-6235/16 по делу № А32-35877/2014). Все дело лишь в мотивах и масштабах эгоизма.

Злоупотребление – желание "поживиться" за счет другого

Между тем любые отношения между гражданами или юридическими лицами (в том числ "смешанные" – граждане с организациями) носят на себе отпечаток субъективности, из-за чего сложно оценить насколько они добросовестны по своему характеру и "выставить оценку" не всегда бывает просто. Усложняется ситуация тем, что, зачастую, злоупотребление проявляет себя только при стечении определенных обстоятельств, а до этого словно "дремлет". Да и в ГК РФ нет перечня ситуаций, где злоупотребление очевидно – впрочем, это только на пользу правоприменению, да и невозможно создать перечень "физически" из-за "широты" ситуаций.

Оценивать поведение участников отношений на добросовестность приходится исходя уже из конкретной ситуации и обстоятельств дела.

Анализ более 400 судебных актов за последние пять лет позволил выделить несколько обобщающих категорий-признаков злоупотребления правом. Рассмотрим их чуть подробнее.

Группа 1. Нарушение баланса интересов сторон, принципа равенства, "принижение" другого участника правоотношений.

Гражданские правоотношения строятся на признании равенства их участников (п. 1 ст. 1 ГК РФ), в области частного права нет "главного" и "подчиненного" (в отличие от публичного), а потому любые отношения выстраиваются с учетом баланса интересов сторон (с определенными изъятиями это можно проследить даже в трудовых правоотношениях). Отсюда действия по ущемлению прав и интересов одной из сторон – злоупотребление правом. Исключение – случаи, прямо установленные законом, например, для защиты более слабой стороны (те же граждане-потребители).

Наиболее яркий пример – установление разной степени ответственности сторон в договоре.

Так, договором подряда для подрядчика за просрочку выполнения работ устанавливалась неустойка в размере 0,1%, в то время как в отношении ответственности заказчика использовались "размытые" формулировки об ответственности в соответствии с законом. Суд посчитал это нарушением баланса интересов сторон и принципа равенства, и с учетом позиции КС РФ о злоупотреблении правом, выраженной в Определении КC РФ от 21 декабря 2000 г. № 263-О, уменьшил сумму взыскиваемой неустойки с подрядчика с 12.7 млн руб. до 5,9 млн (постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 24 января 2018 г. № 08АП-16347/17 по делу № А75-11919/2017).

В другом договоре неустойка для поставщика составляла 0,1%, в то время как для покупателя – 0,01%, что также суд расценил как нарушение баланса интересов сторон, при этом указал, что сам по себе факт добровольного согласования сторонами размера неустойки в договоре не может безусловно свидетельствовать о ее соразмерности (постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 15 мая 2017 г. № 07АП-3204/17 по делу № А67-7711/2016).

Такая ситуация, к слову, иллюстрация "дремлющего" злоупотребления, если бы стороны исполнили "как полагается" обязательства по договору, нарушение баланса в договоре никак не проявилось, хотя от этого поведение стороны не становится добросовестным.

Между тем не каждая "разность" условий обязательно является злоупотреблением, можно, например, установить разные "ставки" ответственности, но за счет "игры" со сроками начисления сбалансировать это, скажем, установив для большей ставки меньшей срок или лимит на начисляемую сумму неустойки.

Группа 2. Затягивается предъявление претензии об устранении нарушения, чтобы извлечь дополнительную выгоду.

В основном речь идет о случаях, когда одна из сторон выявляет нарушение обязательств со стороны контрагента, но замалчивает об этом, ожидая "накопления" нарушений, а потом уже, спустя порой значительное время, предъявляет претензии и требует уплаты неустойки или возмещения убытков.

Классический пример был рассмотрен еще Президиумом ВАС РФ в 2014 году: договором поставки нефтепродуктов предусматривалась неустойка за неверное оформление покупателем отгрузочных разнарядок, но поставщик длительное время (год) старательно не замечал ошибок и не делал замечаний, а потом обратился в суд с иском о взыскании неустойки в 13 млн руб. Подобное суд посчитал злоупотреблением правом, поскольку истец намеренно своим поведением способствовал увеличению (накоплению) суммы неустойки, заявленной к взысканию (Постановление Президиума ВАС РФ от 1 июня 2014 г. № 4231/14 по делу № А40-41623/2013).

Группа 3. Использование законных способов защиты права или реализация законного права с намерением причинить вред другой стороне, третьему лицу или получить необоснованную выгоду.

Злоупотребление этой группы может выражаться и в попытке "сберечь" свои активы за счет ущемления прав других, например, отчуждение имущества (уменьшение активов, в том числе вывод денежных средств на счета третьих лиц) с целью предотвращения возможного обращения на него взыскания, и тем самым ущемления прав кредиторов (постановление Арбитражного суда Московского округа от 25 июля 2018 г. № Ф05-9526/17 по делу № А40-170176/2016).

В другом деле, как следовало из претензии истца подрядчику, истец не намерен был принимать квартиры от подрядчика по госконтракту, а предлагал ответчику расторгнуть контракты в связи с существенным нарушением последним условий договора. То есть утратил интерес к основному обязательству, но при этом требовал взыскания неустойки, заявленной как способ обеспечения этого обязательства. Получается цель иска – не защитить нарушенное право, а наказать ответчика, а это уже злоупотребление правом (определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 9 декабря 2014 г. № 305-ЭС14-3435 по делу № А40-116560/2012).

Группа 4. Лицо своими действиями создает условия, при которых другие не смогут исполнить свои обязательства по закону или договору с целью извлечь определенную выгоду для себя (необязательно материального характера).

Чаще всего такая категория злоупотреблений встречается в спорах, имеющих под собой корпоративные конфликты. Например, в ООО был конфликт между участниками, и на фоне конфликта ООО отчуждает помещение по сильно заниженной цене, лишившись крупного источника поступления средств от аренды. Это поставило существование ООО под сомнение. Суд по иску другого участника расценил совершение сделки в таких обстоятельствах злоупотреблением правом (постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 19 ноября 2014 г. № Ф04-9202/14 по делу № А45-29562/2012).

В другом споре истец требовал обязать ООО предоставить ему как участнику документы по деятельности общества, однако, выяснилось, что эти документы общество не может предоставить по вине самого истца, который ранее занимал должность директора и бухгалтера ООО и после освобождения от должности забрал эти документы. В таких обстоятельствах в его действиях явно прослеживаются признаки злоупотребления правом, цель иска снова – не защита нарушенного права (постановление Арбитражного суда Московского округа от 29 марта 2016 г. № Ф05-2674/16 по делу № А41-69463/2014).

Подобных примеров много, но суть всех сводится к главному законодательному критерию: злоупотребление правом и недобросовестное поведение – желание достичь своих целей за счет других, при этом с полным или значительным игнорированием их прав и законных интересов. Нарушение прав других участников и третьих лиц – главный критерий злоупотребления правом и недобросовестного поведения. Между тем не каждое нарушение права еще злоупотребление, должен присутствовать и второй признак-мотив нарушения – извлечение из этого и за счет нарушения определенной выгоды (и это является основным или преимущественным мотивом действия).