Банкротные итоги 2022 года

Юлия Иванова

Управляющий партнер юридической компании ЮКО

специально для ГАРАНТ.РУ

Изменения в законодательстве

На наш взгляд, наиболее значимыми в уходящем году в сфере банкротства были изменения в Федеральный закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее – Закон № 127-ФЗ), внесенные Федеральным законом от 21 ноября 2022 г. № 452-ФЗ.

Данные изменения включают нормы, определяющие порядок вступления контролирующего должника лица (далее – КДЛ) в дело о банкротстве и отдельные обособленные споры в рамках дела о банкротстве.

Участие КДЛ в деле о банкротстве предусматривается двумя способами.

1. На основании определения арбитражного суда о его привлечении к участию в деле о банкротстве, вынесенного по результату рассмотрения мотивированного ходатайства самого КДЛ. С момента вынесения такого определения КДЛ вправе участвовать в деле о банкротстве при рассмотрении всех вопросов, решение которых может повлиять на привлечение его к субсидиарной ответственности и ее размер.
2. Вступление в отдельный обособленный спор в деле о банкротстве, в предмет которого входят вопросы, решение которых может повлиять на привлечение его к субсидиарной ответственности и ее размер. В этом случае КДЛ является участником только этого конкретного обособленного спора.

Другая группа новелл, внесенных Федеральным законом от 21 ноября 2022 г. № 452-ФЗ, касается улучшения в делах о банкротстве положения финансовых организаций, в отношении которых Банком России или ГК АСВ осуществляются оздоровительные мероприятия.

Новая норма п. 6 ст. 134 Закона № 127-ФЗ исключила субординацию (понижение очередности удовлетворения) требований кредитной организации, в отношении которой утвержден план участия Банка России или ГК АСВ в осуществлении мер по предупреждению банкротства банка, по основаниям, которые возникли до даты утверждения такого плана. На практике это означает, что все основания для понижения очередности удовлетворения требований кредиторов (например, признание сделки недействительной по п. 2 ст. 61.2 или п. 3 ст. 61.3 Закона № 127-ФЗ, требование по возврату компенсационного финансирования, привлечение к субсидиарной ответственности) не применимы к такой кредитной организации.

Введен лимит размеров субсидиарной ответственности и реституционных требований по возврату исполненного по недействительным сделкам в отношении финансовых организаций (кредитных и страховых организаций, негосударственных пенсионных фондов), в отношении которых Советом директоров Банка России принято решение об осуществлении мер по предупреждению банкротства (изменения в ст. 184.3-3, ст. 186.1-5, ст. 189.23, ст. 189.40 Закона № 127-ФЗ). Совокупный размер такой ответственности перед всеми юридическими лицами не может превышать стоимость чистых активов такой финансовой организации, определенной по данным ее бухгалтерской отчетности на конец квартала, в котором принято решение / утвержден план оздоровительных мероприятий. При этом бремя неблагоприятных последствий совершения незаконных и недобросовестных действий, повлекших привлечение к субсидиарной ответственности или применение реституции, переносится на контролировавший деятельность менеджмент такой финансовой организации.

Судебная практика

Иммунитет единственного жилья сохраняется даже при недобросовестном отчуждении.

Верховный Суд Российской Федерации рассмотрел два важных спора, касающихся возможности реализации единственного жилья гражданина-банкрота (№ 305-ЭС22-12854 и № 304-ЭС22-15217). В обоих делах речь шла о возможности применения исполнительского иммунитета в отношении единственного жилого помещения, которое было возвращено в конкурсную массу должника в результате оспаривания сделок должника по его отчуждению, совершенных со злоупотреблением правом. ВС РФ пришел к выводу, что критерии отказа в предоставлении исполнительского иммунитета указаны в Постановлении Конституционного Суда РФ от 26 апреля 2021 г. № 15-П. К таковым отнесено само приобретение жилого помещения, формально защищенного исполнительским иммунитетом, со злоупотреблением. Действия должника по отчуждению единственного жилья со злоупотреблением правом являются основанием для признания сделки недействительной, но не могут служить основанием неприменения исполнительского иммунитета. Возврат в конкурсную массу такого жилого помещения в порядке реституции не изменяет статус такого жилья как единственного.

Добросовестность и разумность: поиск критериев продолжается.

По-прежнему значительная часть рассмотренных ВС РФ банкротных споров касалась критериев добросовестного и разумного поведения участников гражданского оборота.

В Определении Верховного Суда РФ от 24 октября 2022 г. № 307-ЭС22-12512 при рассмотрении вопроса о наличии оснований для освобождения гражданина-банкрота от исполнения обязательств по результатам процедуры реализации имущества были даны критерии разграничения недобросовестного поведения (злостное уклонение от погашения задолженности) как основания для отказа от освобождения от обязательств (п. 4 ст. 213.28 Закона № 127-ФЗ) и неразумного поведения. Само по себе принятие на себя непосильных долговых обязательств ввиду необъективной оценки собственных финансовых возможностей и жизненных обстоятельств не может являться недобросовестным поведением. Последовательное наращивание гражданином кредиторской задолженности путем получения денежных средств в кредитных организациях может быть квалифицировано как его недобросовестное поведение лишь в случае сокрытия им необходимых сведений (размер дохода, место работы, другие кредитные обязательства и т. п.) либо предоставления заведомо недостоверной информации. Иными словами, недобросовестное поведение должно обязательно сопровождаться введением кредиторов в заблуждение с целью получения денежных средств (предоставление заведомо недостоверной информации или сокрытие необходимых сведений).

Само по себе длительное непогашение кредиторской задолженности не может квалифицироваться как злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности. Подобное поведение должно выражаться в стойком умышленном нежелании должника исполнять обязательство при наличии возможности. Намеренное уклонение обычно не ограничивается простым бездействием, оно выражается в активных действиях, направленных на избежание погашения долга при наличии к тому возможности:

• должник умышленно скрывает свои действительные доходы или имущество, на которые может быть обращено взыскание;
• совершает в отношении этого имущества незаконные действия, в том числе мнимые сделки (ст. 170 Гражданского кодекса), с тем, чтобы не производить расчеты с кредитором;
• изменяет место жительства или имя, не извещая об этом кредитора;
• противодействует судебному приставу-исполнителю или финансовому управляющему в исполнении обязанностей по формированию имущественной массы, подлежащей описи, реализации и направлению на погашение задолженности по обязательству;
• несмотря на требования кредитора о погашении долга ведет явно роскошный образ жизни.

В другом деле ВС РФ закрепил важный принцип оценки деятельности лиц, вовлеченных в дело о банкротстве, с точки зрения разумности и добросовестности – экономическая целесообразность и оправданность соответствующих действий (Определение Верховного Суда РФ от 13 октября 2022 г. № 305-ЭС21-1719 (2). В аспекте указанного критерия экономической целесообразности и оправданности Суд по существу допустил отступление от императивного требования Закона № 127-ФЗ о реализации недвижимого имущества на публичных торгах проводимых на электронной площадке, аккредитованной при саморегулируемой организации арбитражных управляющих (п. 1 ст. 20.1, ст. 111, ст. 139 и ст. 213.26 Закона № 127-ФЗ). Ранее ВС РФ исходил из того, что именно предусмотренная Законом № 127-ФЗ процедура реализации имущества должника посредством торгов позволяет определить реальную рыночную цену имущества, которая определяется исходя из объективно действующих рыночных законов на основе спроса и предложения.

По мнению ВС РФ, в ситуации, когда очевидно, что предусмотренные Законом № 127-ФЗ механизмы реализации имущества должника по объективным, независящим от участников дела причинам, недостаточно эффективны и не могут в полной мере обеспечить достижение цели реализации (получение максимальной выручки от реализации с целью наиболее полного удовлетворения кредиторов), арбитражный управляющий по согласованию с кредиторами и с санкции суда вправе отступить от императивного порядка и выработать иной, прямо не предусмотренный Законом № 127-ФЗ, механизм реализации имущества.

Ответственность кредиторов и арбитражного управляющего за причинение вреда должнику и другим кредиторам.

В Определении от 14 ноября 2022 г. № 307-ЭС17-10793 (26-28) ВС РФ затронул вопрос касательно выявления недобросовестного поведения группы мажоритарных кредиторов и конкурсного управляющего, создавших схему использования имущества должника, направленную на вывод дохода от производственной деятельности должника на созданный ими "центр прибыли".

Привлечение к ответственности за вред лиц, которые имели возможность определять деятельность должника уже после введения процедуры банкротства и недобросовестно использовавшие свои права для получения для себя более благоприятных результатов от деятельности должника, нежели другие кредиторы, возможно по нормам гражданского законодательства (ст. 15, ст. 1068, ст. 1080 ГК РФ).

При этом ВС РФ допускает возможность определить такую группу лиц как "бенефициары схемы", когда некая группа лиц объединена не по признаку корпоративной связи с должником, позволяющей оказывать влияние на его деятельность, а признаку участия в деятельности должника, когда несколько лиц, часть из которых являются аффилированными между собой и имеют возможность в силу статуса мажоритарного кредитора определять решения, касающиеся должника (определять решения собрания кредиторов, кандидатуру арбитражного управляющего, согласование сделок должника и т. д.), часть – в качестве контрагента, принимают участие в производственной деятельности должника на необычных (нестандартных) условиях, не доступных обычным участникам гражданского оборота. Участником такой группы является и арбитражный управляющий, который не аффилирован ни с мажоритарными кредиторами, ни с контрагентами по сделке, но через свои действия непосредственно реализует общую схему. Мажоритарные кредиторы благодаря подавляющему числу голосов обеспечивают принятие на собрании кредиторов решений об использовании имущества должника, "легализующих" действия конкурсного управляющего по заключению сделок со входящим в группу контрагентом, влекущим концентрацию прибыли от использования имущества должника у такого контрагента, а не в конкурсной массе и оставление должнику дохода, покрывающего только издержки (себестоимость) от такой деятельности.

В данном определении также сделан важный вывод, касающийся продолжения производственной деятельности должника после введения процедуры конкурсного производства. Само по себе принятие собранием кредиторов решения о продолжении производственной деятельности и наличие объективной необходимости в ее продолжении (обеспечение сохранности имущества, соблюдение требований безопасности, выполнение социальных обязательств) не означает, что такая деятельность может осуществляться неэффективно, в ущерб интересам должника и кредиторов. Такая деятельность должна быть направлена на получение максимальной прибыли для пополнения конкурсной массы должника, в крайнем случае – покрывать затраты на себестоимость выпускаемой продукции и издержки по обеспечению сохранности и содержанию, не допускать наращивание новых долгов. Поэтому добросовестный и разумный арбитражный управляющий должен при осуществлении должником производственной деятельности стремиться к максимальной эффективности для приращения конкурсной массы.

Отсутствие обязательного страхования ответственности арбитражного управляющего.

На сегодняшний день сложилась ситуация, когда вследствие ограниченного числа страховых компаний, осуществляющих страхование ответственности арбитражных управляющих и объективной невозможности для страховых компаний заключить договор страхования, арбитражный управляющий не имеет возможности заключить обязательный договор дополнительного страхования ответственности. Зачастую отсутствие договора страхования, обусловленного такими обстоятельствами, является причиной жалоб на арбитражного управляющего. Важным ориентиром в таких спорах стало Определение Верховного Суда РФ от 17 августа 2022 г. № 305-ЭС22-4103, в котором рассматривался вопрос касательно разграничения ситуаций, когда отсутствие страхования является следствием объективных причин, независящих от арбитражного управляющего, а когда отсутствие договора страхования является результатом неразумного или недобросовестного бездействия самого арбитражного управляющего. Для решения вопроса о том, является ли отсутствие такого договора страхования основанием для отстранения арбитражного управляющего, необходимо исследовать причины отказа страховых компаний в заключении договора страхования.

В свою очередь, такие причины могут зависеть от личности, воли или действий самого управляющего. В таком случае негативные последствия отказов от заключения договора страхования не могут перекладываться на кредиторов и снижать уровень защиты их прав. Если же отказы страховщиков обусловлены объективными факторами, независящими от арбитражного управляющего, то на последнего не могут быть возложены негативные последствия отсутствия страхования. Чтобы понять, носит ли невозможность застраховать ответственность объективно независящий от арбитражного управляющего характер либо причиной являются действия (бездействие) самого арбитражного управляющего, необходимо проанализировать, насколько, действуя разумно и добросовестно, последний предпринял все возможные меры для исполнения обязанности по обеспечению страховой защиты интересов кредиторов в сложившейся ситуации.