Основные направления развития российского рынка рекламы в связи с принятием новой редакции Федерального закона "О рекламе

Ведущая: Добрый день, уважаемая интернет-аудитория. Начинаем научно-практическую конференцию, организованную компанией "Гарант" совместно с Федеральной антимонопольной службой России. Мы рады приветствовать заместителя руководителя Федеральной антимонопольной службы России Андрея Борисовича Кашеварова и заместителя начальника управления контроля и надзора за соблюдением рекламного законодательства Федеральной антимонопольной службы России Сергея Анатольевича Пузыревского. Тема сегодняшней конференции: "Основные направления развития российского рынка рекламы в связи с принятием новой редакции Федерального закона "О рекламе". Как известно, в марте этого года Президент РФ подписал новую редакцию ФЗ "О рекламе", регламентирующую общие требования к рекламе и способы ее распространения. Закон ограничивает рекламу отдельных видов товаров, определяет основу саморегулирования и госконтроля в этой сфере.

Первое слово для доклада предоставляется Андрею Борисовичу Кашеварову.

Кашеваров А.Б.:

Наш общий доклад, по сути дела, мы разобьем на две части. Я, со своей стороны, может быть, расскажу просто об идеологии регулирования, концептуальных подходах к регулированию данной сферы. Сергей Анатольевич расскажет о новеллах, которые появились в новом законе и вступят в силу с 1 июля.

Вы прекрасно знаете, что законодательство о рекламе, как любая, наверное, творческая сфера, допускает разночтения. И возможно несколько толкований тех или иных норм закона, которые, как любой предмет рыночной экономики, стремится к тому, чтобы не сдерживать процесс развития рынка и, соответственно, возникновения тех идей, которые на этом рынке присутствуют. Поэтому возможно, многие нормы в законе покажутся неясными. Но новая версия с точки зрения правоприменения становится более четкой, на наш взгляд. И в новой версии появляются достаточно прозрачные нормы, которые позволят нам более четко регулировать эту сферу и, соответственно, осуществлять контроль и надзор за игроками рынка. Но, тем не менее, та часть, которая остается неясной с точки зрения правоприменения, имеет, на наш взгляд, вполне очевидные механизмы решения этих проблем в зависимости от той или иной ситуации, которая складывается на рынке, или, соответственно, внимания, которое мы обращаем на те или иные рекламные акции с точки зрения соответствия или несоответствия законодательству. Вы прекрасно знаете, что при Федеральной антимонопольной службе создан Экспертный совет по правоприменению в области законодательства о рекламе. И первый шаг с точки зрения регулирования всех вопросов, которые возникают в этой области, мы обсуждаем на данном совете. Поскольку совет объединяет практически всех участников рынка и выражает интересы общества с разных точек зрения, с разных сторон, то решения совета кажутся в достаточной степени объективными для уже, собственно, решения Федеральной антимонопольной службы. И в практике работы Экспертного совета мы не изменили ни одного решения по тем сюжетам, которые выносили на обсуждение этого Экспертного совета. При этом мы можем быть, так же как и члены Экспертного совета, внутренне не согласны и с решением Экспертного совета, но, тем не менее, мы стопроцентно следуем тем решениям, которые принимает совет. И если мы возбуждаем дело, а совет говорит, что здесь нарушения нет, то мы это дело прекращаем. Если же совет говорит о том, что здесь надо возбуждать дело, то оно возбуждается. И так происходит по всем абсолютно неясным ситуациям, которые возникают в нашей практике. Это первая составляющая, которая, на наш взгляд, является тем поправочным коэффициентом этой коррекции в нашей работе с тем, чтобы достичь тех решений, которые мы принимаем в достаточно объективной плоскости. И, как нам кажется, такой механизм диалога с обществом и, по сути дела, включения элементов саморегулирования в эту сферу позволяет максимально объективно принимать решения. Объективность решений подтверждается и судебной практикой. Общее количество дел, которые мы проигрываем в судах, составляет около 2%. То есть 98% выигранных дел - это достаточно высокий показатель с точки зрения, наверное, любой статистики.

Что касается темы, которая долгое время обсуждалась и, наверное, является одной из самых животрепещущих, - это так называемая завуалированная реклама (все, что касалось алкоголя) и реклама других товаров, которые ограничены к рекламированию. Здесь появилась новая норма, которая не присутствовала в действующей редакции закона. Речь идет о так называемом сходстве до степени смешения и, соответственно, запрете рекламы одних товаров под видом других. Речь идет, естественно, о тех товарах, которые запрещены к рекламированию. Помимо Экспертного совета в эту сферу уже со своими полномочиями будет входить Роспатент, поскольку в системе Роспатента существует Федеральный институт промышленной собственности, который дает, собственно, заключение по сходству до степени смешения. И, таким образом, помимо ресурсов Экспертного совета мы также будем использовать ресурс Роспатента по его экспертным заключениям, по тем или иным видам завуалированной рекламы. Я могу привести наиболее характерный случай из работы Экспертного совета с решением по одному из вопросов, с которым, например, я был не согласен. В отношении журнала "Мягков" с известной обложкой, воспроизводящей с точностью этикетку, которая наносится на бутылку с водкой, Экспертный совет принял решение о том, что данная реклама журнала не является рекламой соответствующего алкогольного напитка. Хотя нам казалось, когда мы выносили на обсуждение данный ролик, что все-таки больше "да", чем "нет". Но, тем не менее, совет принял такое решение. Кстати сказать, мы дело прекратили по "Мягкову", следуя решению Экспертного совета. Но в новом законе норма, которую я назвал, подобного рода рекламу прекратит, потому что креатив обложки и водочной этикетки не то что сходны до степени смешения, они, по-моему, со стопроцентной точностью воспроизводят одно другое. И в данном случае, скажем, такого рода факты на Экспертном совете уже могут не исследоваться. И здесь достаточно будет получить решение Роспатента, чтобы возбудить дело и принять соответствующее решение. Это очевидные случаи. Поэтому инструментарий в данном случае, я еще раз повторяю, дополнен. И последний инструмент - наверное, определяющий - относится к тем соцопросам, которые мы постоянно проводим, исследуя, как потребитель реагирует на ту или иную рекламу, потому что реклама в любом случае ориентирована на потребителя и его мнение является для нас определяющим. Но, поскольку эта процедура затратная для бюджета, мы ее стремимся, скажем, если не минимизировать, то хотя бы задействовать в наиболее неясных случаях. И те опросы, которые мы проводим, как раз ориентированы на то, чтобы еще раз, подчеркиваю, максимально объективно принять решение по тому или иному факту или по тем или иным признакам нарушения законодательства о рекламе. Таким образом, в дополнение к тем инструментам, механизмам, которые мы используем в нашей работе, добавляется один новый - это Роспатент. А все прежние остаются в неизменном виде, чтобы обеспечить достижение той цели, которую мы перед собой ставим изначально, - это объективность. И с концептуальной точки зрения, если хотите, с идеологической, мы стремимся к тому, чтобы все наши решения были предсказуемыми. То есть качество регулятора, или оценка регулятора, наверное, зависит от того, насколько его действия предсказуемы для рынка, чтобы рынок мог сам оценить последствия тех или иных действий, которые на рынке совершаются. И если участники рынка будут точно знать, что будут подвергнуты наложению штрафа, или будет воспринята возможность самим оценить на соответствие законодательству свои действия, то это и создаст стабильность на рынке. При этом, безусловно, второй составляющей в этой части предсказуемости или стабильности для участников рынка является одинаковость принимаемых решений в идентичных случаях. То есть не могут в одних и тех же случаях приниматься разные решения. Поэтому наши решения всегда однообразны, насколько это вообще применимо в такой сфере, как реклама. Но, тем не менее, мы к этому стремимся, стремимся в каждом случае достичь вот этого результата, чтобы наши решения всегда были прогнозируемыми и не расходились с нашими же собственными решениями во всем их многообразии по одинаковым или типовым случаям даже в оценке креативов, что в принципе, наверное, относится к работе худсоветов. Поэтому если подводить промежуточный итог вот этой части, то вывод один - наша работа не изменится с точки зрения правоприменения, она будет продолжаться так же и вестись так, как и велась, но, естественно, в той законодательной плоскости, которая сформирована новым законом. И дальше об этой плоскости, об этих новеллах уже будет говорить Сергей Анатольевич. А после мы готовы будем ответить на все ваши вопросы.

Пузыревский С.А.:

Уважаемые коллеги! Я буквально максимально тезисно хотел бы осветить те новации, те изменения, которые происходят в рекламном законодательстве в связи с принятием Федерального закона "О рекламе" в новой редакции и, может быть, по отдельным блокам дать общую развернутую характеристику этим изменениям и высказать некоторые оценки, которые связаны с изменениями регулирования отношений, связанных с производством, размещением и распространением рекламы. По нашим оценкам, революции в регулировании отношений в сфере рекламы не произошло. Это, в общем, достаточно хорошо, поскольку та практика, которая имелась в антимонопольных органах, достаточно продуктивна и понятна рынку. Поэтому те положения, которые направлены на детализацию и учет этой практики, естественно, нами полностью разделяются. В первую очередь это касается круга информации, которая подлежит регулированию, потому что определить, что такое реклама, а что такое информация публичная, но не являющаяся рекламой, бывает достаточно важно, поскольку последствия ее распространения могут повлечь административные санкции. И в частности, закрепление в законе положений о том, что рекламой не является информация, которая обязательна к распространению в силу закона, информация, которая не имеет задачи формирования интереса, а является справочной или информационной, информация, которая содержится на вывесках в местах нахождения организаций, - это то, что уже было установлено судебной практикой и будет способствовать более четкому пониманию и рынком, и правоприменителями той сферы контроля, которая необходима в данном случае к осуществлению. Значит, первый блок изменений, который касается именно уточнения, что является рекламой, что не является, достаточно важный. Второе, о чем я хотел сказать, - это определенные изменения, которые касаются понятийного аппарата. Они также имеют место быть в новой редакции закона. Несколько уточняется само понятие рекламы. Если ранее понятие рекламы включало в себя социальную рекламу, то теперь социальная реклама выводится. Ей дается отдельное определение. По сути, это влечет некоторые правовые последствия. В частности, если вести речь об объемах рекламы в телепрограммах, то в эти объемы, исходя из того, что социальная реклама - отдельное понятие, социальная реклама не включается. И здесь тоже есть определенная логика для того, чтобы можно было как то это направление развивать, наверное.

Теперь что касается того, о чем говорил уже Андрей Борисович, - это существующая на сегодняшний день серьезная проблема, которая связана с завуалированной рекламой. По сути, закон, с одной стороны, достаточно последовательно в этом отношении устанавливает ограничения в рекламе определенных товаров, также закрывает возможность незаконного, нелегального их продвижения. В частности, это касается того, что рекламой товара признается также реклама его продавца или изготовителя, если из этой рекламы явно не следует иное. Условно говоря, при сообщении в рекламе о компании "Немиров", или о чем-нибудь аналогичном, о компании "Балтика", например, или об ином названии, которое созвучно или идентично представленному на рынке товару, в общем-то, всегда (и об этом свидетельствуют многие социологические исследования, которые мы проводили) формируется интерес в том числе, а иногда даже в первую очередь к тому товару, который известен потребителю, что, соответственно, способствует реализации и в определенной мере нарушает и конкурентные отношения на этом рынке, потому что те, кто пользуются такими способами, имеют определенное преимущество. А с другой стороны, это является, по сути, нарушением закона. Вот такие преграды дает в руки антимонопольным органам более жесткий инструментарий по пресечению подобных явлений. И второе, на что уже также обращал внимание Андрей Борисович, - это запрет продвигать товар через якобы товар другой. То есть когда речь идет о минеральной воде, журналах и всему подобному. Такая реклама признается законом недобросовестной и устанавливается запрет на распространение недобросовестной рекламы.

Далее я хотел бы обратить внимание на то, что появляется ряд общих требований, которые касаются любой рекламы. В частности, очень давняя дискуссионная проблема по поводу самолечения, которая в первую очередь касалась рекламы медицинских средств. И связано это было с тем, что в рекламе допускается использование образов медицинских, фармацевтических работников. Сейчас закон устанавливает запрет на использование таких образов, но запрет не только в рекламе лекарств, изделий медицинского назначения, а устанавливает общий запрет: в любой рекламе использовать эти образы не допускается. Исключение делается только для рекламы медицинских услуг и средств личной гигиены. По сути, два товара, где можно использовать эти образы. Причем зачастую возникают вопросы по поводу того, должен ли это быть действительно врач или это должен быть просто человек в белом халате. По нашему мнению, образом медицинского работника является лицо, которое так воспринимается потребителем. Это может быть переодетый актер, но каждый понимает, что это врач, который дает рекомендацию. А также появился общий такой социально оправданный запрет на демонстрацию в любой рекламе процессов потребления алкоголя, пива и курение табака. Ранее такой запрет предусматривался в отношении рекламы соответственно алкоголя и табачной продукции. Теперь в отношении рекламы любых товаров, которые могут быть и не связаны с алкоголем и табаком. Достаточно серьезное изменение происходит в отношении наиболее часто выявляемых антимонопольными органами нарушений, которые связаны с указанием в рекламе номеров лицензий с органом, выдавшим эти лицензии, и с сообщением о сертификации того или иного товара, если товар подлежит обязательной сертификации. Закон отменяет обязательное требование в рекламе деятельности, которой подлежит лицензирование, сообщать номер лицензии и орган, ее выдавший. Но здесь нужно иметь в виду, что закон предусматривает, так скажем, определенные дополнительные механизмы, которые направлены на предупреждение возможного распространения рекламы деятельности без лицензии. В частности, это связано с тем, что ответственность за появление такой рекламы в отличие от многих других норм возлагается на двух субъектов. Отвечают за это и рекламораспространитель, и рекламодатель. Кроме того, в отношении этих ситуаций рекламораспространитель - это в основном средства массовой информации, и они становятся тем фильтром, который должен не пропустить распространение такой рекламы, поскольку закон предоставляет им право требовать от рекламодателя предоставления соответствующих лицензий. А если рекламодатель отказывает им в этом, то у них есть все основания для отказа в распространении рекламы, потому что после этого возникают их риски быть привлеченными к административной ответственности. А как вы знаете, ответственность достаточно велика. С 27 января 2006 года эта ответственность увеличена до пяти тысяч МРОТ за каждый факт нарушения рекламного законодательства. Поэтому в определенном смысле потребитель может всегда обратиться к рекламодателю. У рекламодателя по общему правилу должна быть информация о лицензии. Но в самой рекламе указание номера лицензии, органа, ее выдавшего, необязательно. То же самое касается и сведений о сертификации товаров, если товар подлежит обязательной сертификации. Достаточно серьезные изменения произошли также в сфере защиты несовершеннолетних в рекламе. Здесь в определенном смысле в целом сохранены содержательные нормы, которые направлены на недопустимость злоупотребления доверием несовершеннолетних (демонстрация их в опасных местах, ситуациях, подрыв авторитета родителей или воспитателей). Но достаточно серьезные изменения происходят в отношении использования образов несовершеннолетних в рекламе товаров, которые непосредственно не предназначены для несовершеннолетних. Вот на сегодняшний день у нас в законодательстве действует достаточно жесткий запрет на использование образов несовершеннолетних в рекламе товаров, не предназначенных для несовершеннолетних. На самом деле, конечно, на практике существует достаточно много проблем. Мы прекрасно об этом знаем. Очень тяжело в отсутствии перечня товаров постоянно доказывать или определять относимость или неотносимость этого товара к несовершеннолетним. В частности, это наиболее сложно делать в отношении продуктов питания, многих товаров, которые предназначены и для детей, и для взрослых. Здесь закон либерализирует эти отношения, устанавливая запрет общей направленности, вредящей несовершеннолетним, он допускает использование их образов в рекламе. За исключением определенных социально опасных товаров, где это, конечно, допустить невозможно. Это касается алкоголя, пива, табака, оружия и тех товаров, которые представляют определенную опасность для несовершеннолетних. Далее я хотел бы обратить внимание на появление некоторых новых норм, направленных на обеспечение прав потребителей тех или иных товаров, которые зачастую попадают в определенные сложные ситуации с защитой своих прав, когда приобретают товары у продавцов, не зная, где их потом найти. В частности, я имею в виду ситуацию с дистанционными способами продажи товаров, такие проблемы, которые существуют на сегодняшний день и вызывают серьезную озабоченность антимонопольных органов, как невозможность потребителя найти продавца этого товара. Значит, закон устанавливает императивное требование сообщать в рекламе, предлагающей товары к продаже, о продавце и фактическом месте его нахождения, чтобы как минимум была возможность у потребителя в судебном порядке в случае необходимости в рамках законодательства о защите прав потребителей в том числе защищать свои права. Потому что отсутствие такой возможности приводит к тому, что и антимонопольный орган в данном случае не имеет возможности наказать за отсутствие этой информации в рекламе. А отсутствие этой информации в рекламе не предоставляет возможности потребителю самому каким-то образом вернуть некачественный товар или способствовать защите своих прав и интересов. Достаточно серьезные изменения произошли в отношении распространения рекламы на радио и в телепрограммах. В отношении радиопрограмм я могу сказать, что изменения не такие революционные. В отношении телевизионных программ происходит достаточно серьезное сокращение объема рекламы в телепрограммах. Это, наверное, одна из самых ключевых таких проблемно обсуждаемых вопросов, которые имеются в законе. С 1 июля 2006 года, то есть в ближайшее время, объемы рекламы должны сократиться до 20% времени вещания в течение часа при общем объеме вещания в течение суток до 15%. Я напомню, что на сегодняшний день объем рекламы устанавливается 20% от времени фактического вещания в течение суток. То есть, условно говоря, если мерить от суток, то сокращение происходит где-то на 25% объема рекламы, но в зависимости от того, у кого какая продолжительность вещания. И второй очень важный момент - это сокращается, вернее, ограничивается, продолжительность рекламного блока. Рекламный блок не может быть более четырех минут. Тоже достаточно важно, потому что продолжительность блоков определяется самими телеканалами. К сожалению, продолжительность блока и передачи могут совпадать в некоторых ситуациях, что вызывает очень серьезное возмущение со стороны потребителей. И поиск какого-то разумного баланса, наверное, привел к тому, что законодатель вынужден был ограничить и продолжительность самого рекламного блока четырьмя минутами. Установлен особый порядок прерывания спортивных трансляций. Здесь сами спортивные состязания тоже, по сути, получают новый способ прерывания. Их прерывать по ходу трансляции соревнования нельзя. Можно это делать только в перерывах или остановках между матчами. Вот сейчас идет чемпионат мира по футболу - значит, соответственно, весь матч (хотя нормы на самом деле нет, но очень хорошо, что телеканалы соблюдают это сейчас) идет без прерываний. Основная реклама идет в перерыве между трансляцией матча.

Нововведения также касаются и прерывания детских передач рекламой. Здесь вопрос тоже очень долго обсуждался в период прохождения новой редакции закона. Было предложено много вариантов, которые касаются прерывания детских передач рекламой. В частности, здесь нужно иметь в виду, что на сегодняшний день такое прерывание в принципе недопустимо. Закон предусмотрел возможность размещения рекламы в детских передачах, но не прерывая передачу рекламой, а размещая эту рекламу либо непосредственно в начале детской передачи, либо непосредственно перед окончанием. То есть в середине самой передачи размещение рекламы все равно закон не разрешил. Наверное, это в определенном смысле правильно. Достаточно подробно регламентирован в законе порядок размещения наружной рекламы. Здесь, в первую очередь, тоже нормы вызывали достаточно бурное обсуждение. И разные точки зрения по поводу наружной рекламы высказывались и в отношении пределов государственного вмешательства регулирования этих отношений и распределения полномочий между федеральными органами, органами местного самоуправления, которые выдают разрешения. Но в целом конструкция по установке рекламных щитов сохранена и конкретизирована в отношениях между участниками этого процесса: рекламораспространителями, органами местного самоуправления. То есть распространение рекламы осуществляется на основе разрешения, выдаваемого органом местного самоуправления. В Москве и Санкт-Петербурге предусмотрена возможность выполнения этих действий органами государственной власти Москвы и Санкт-Петербурга. Они получают особый статус в этом отношении. В других регионах это делают органы местного самоуправления. И по существу в ближайшее время, очевидно, будет вестись достаточно серьезная работа. Должен быть разработан и принят технический регламент, который установит все требования, предъявляемые к безопасности рекламной конструкции - как к самой конструкции, так и к территориальному размещению. В первую очередь это касается безопасности дорожного движения, поскольку здесь наибольшее количество проблем. Определенные изменения касаются и вопросов, связанных с рекламой на транспорте.

Сигачев С.Э.:

Добрый день, уважаемые коллеги! Комитет рекламы после выпуска данного закона, который был принят в новой редакции, приступил к работе по изменению правил размещения наружной рекламы в Москве. Сейчас действуют правила, предусмотренные постановлением правительства Москвы 2002 года N 41. С целью изменения, выпуска новой редакции этих правил была создана межведомственная рабочая группа, которая утверждена распоряжением заместителя мэра Виноградова Валерия Юрьевича, чтобы была возможность в полной мере соответствовать той практике, которая уже существует в городе на основании закона, который вступит в силу с 1 июля. Сразу скажу, что данные правила разрабатываются уже достаточно долгое время. Это блок определенного количества документов. Но прежде всего это, конечно, правила, а потом обязательно мы сделаем так называемый регламент работы службы "одного окна". Это та определенная система прохождения документов, действующая в настоящее время в городе. Специальный блок касается проведения конкурсов и аукционов, когда собственность Москвы передается для того, чтобы использовать для размещения рекламных конструкций. Вот тот блок, который мы сейчас готовим, был нами разослан на согласование во все организации и структуры правительства Москвы. В настоящее время он проходит согласование, мы надеемся получить на него положительные отзывы. По крайней мере к нам уже приходят наши коллеги и согласовывают наши редакции. Надеемся, что к 1 июля они должны увидеть свет. В правилах основные блоки касаются размещения социальной рекламы. Основная новелла (что больше всего интересует наших рекламщиков) - это, наверное, разрешение на установку рекламной конструкции, которое будет выдаваться сроком на пять лет, и заключение договора. Пять лет - это срок, который определен в федеральном законе. Договор будет размещаться или на конкурсной основе, или в соответствии с новым порядком заключения долгосрочных договоров и соглашении на размещение средств наружной рекламы, который сейчас готовится. То, что касается вопроса прохождения документа в режиме "одного окна", здесь у нас новость. Если вы знаете, раньше у нас была такая практика, когда заявитель сдавал документы и все согласования проводили службы "одного окна" Комитета рекламы. В настоящее время предоставлено право после подачи заявления, соответственно, получить пакет документов и пройти все уполномоченные организации, которые определяются правительством Москвы. В связи с этим, естественно, на службу "одного окна" накладывается новый режим работы, новая регламентная схема. Но более подробно, наверное, об этих документах стоит поговорить после того, как они увидят свет, потому что я думаю, что все-таки еще они претерпят определенные изменения в связи с тем, что мы сейчас учтем замечания, предложения к ним. Вот вкратце я обрисовал сегодняшнюю ситуацию по введению нового закона в силу в Москве.

Ведущая: Задам несколько концептуальных вопросов, а затем перейдем к вопросам из зала.

Раскройте, пожалуйста, немного шире вопрос о том, чем вызвано в глобальном смысле изменение закона, особенно по некоторым моментам. Например, в старой редакции закона, как мы хорошо знаем, основной целью закона были прописаны защита от недобросовестной конкуренции в области рекламы и некоторые другие аспекты. Сейчас как таковая цель сформулирована в законе по-другому. Целями являются развитие рынка товаров, работ и услуг, обеспечение единства экономического пространства, реализация права потребителя на получение добросовестной достоверной рекламы и т. д. Принцип добросовестной конкуренции упомянут, но акценты смещены. Это просто особенности формулировок или все-таки Федеральная антимонопольная служба будет в меньшей степени уделять внимание этому вопросу - защите от недобросовестной конкуренции?

Кашеваров А.Б.:

На самом деле, как нам кажется, акценты не сместились, потому что есть две основные составляющие: это добросовестная конкуренция между участниками рынка и реализация прав потребителя на получение добросовестной достоверной рекламы - то, что определяет выбор самого потребителя. Конкуренция как раз и нацелена на то, чтобы потребитель имел право выбора, поэтому основные блоки, идеология закона сохранены. Более того, в одном из решений Конституционного суда РФ в мотивировочной части содержится прямое указание на то, что законодательство о рекламе является частью законодательства о недобросовестной конкуренции. Данные принципы неизменны, поскольку, как я уже сказал, они содержатся в решении Конституционного суда РФ. Все, что касается кажущихся смещений акцентов, это не смещение акцентов, это расширение если не сферы применения закона, то по крайней мере идеологии, которая в этот закон включается. Смещение акцентов и расширение идеологии - это, наверное, следующий этап. По большому счету Федеральный закон "О рекламе" может включать в себя другие дополнительные блоки, которые в настоящее время пока никак в нем не отражены. Акцент будет смещен - если мы будем рассматривать Федеральный закон "О рекламе" в аспекте рекламной деятельности, то мы, конечно, будем уже регулировать отношения между участниками с точки зрения закона о конкуренции, а в специальном законе - как отраслевую часть и, соответственно, устанавливать более широкие требования и к наружной рекламе, и т. д. Не то, что касается непосредственно содержания рекламы, а то, что касается, собственно, самой деятельности. Если говорить структурно о самом законе, то даже из той редакции, которая вступит в силу с 1 июля, можно сделать раздел, касающийся именно рекламной деятельности. Посему эта тема обсуждалась в кругах профессионалов-специалистов, но пока никаких инициатив законодательных в этой части не последовало. Но, тем не менее, такая версия вполне обсуждаема, и, наверное, это вопрос будущего, поскольку и нынешний закон пока формально не вступил в силу. Если рекламное сообщество будет двигаться к тому, что будет требоваться более четкое описание действий субъектов рынка именно на уровне законов, значит, соответственно, появится эта дополнительная часть. Пока внутренние акценты не сместились - они, может быть, стали более точными, более емкими и более широкими.

Пузыревский С.А.:

Здесь также нужно понимать, что сам принцип добросовестной конкуренции и трактуется более широко, нежели защита от недобросовестной конкуренции. Ведь в законе появилась норма, которая напрямую говорит о том, что недобросовестной является реклама, выступающая актом недобросовестной конкуренции, причем в данном случае нужно понимать эту норму достаточно широко. Если через рекламу происходит ограничение или ущемление конкуренции, это будет последовательно пресекаться антимонопольным органом. Но задача стоит не только в том, чтобы бороться с последствиями, но и в том, чтобы предупреждать возникновение таких ситуаций в определенном случае. И здесь, в конце концов, не только антимонопольный орган, но уже и рекламораспространитель, в ряде случаев принимая рекламу к размещению, может поинтересоваться у рекламодателя, действительно ли это так, стоит ли принимать, ввязываться в ситуацию, связанную с распространением рекламы, которая может причинить ущерб другим хозяйствующим субъектам. Поэтому ухода из сферы конкуренции здесь не происходит - во всяком случае, со стороны антимонопольных органов. Наоборот, развивается, даже более последовательно.

Ведущая: Следующий вопрос связан отчасти c терминологическими изменениями в законе. В частности, изменилось понятие "ненадлежащая реклама" и в то же время изменилось и регулирование этого вопроса. И если раньше ненадлежащей рекламой признавалась недобросовестная, недостоверная, неэтичная, заведомо ложная и иная реклама, то сейчас осталась недобросовестная, недостоверная, а неэтичная как отдельный вид ненадлежащей рекламы теперь не упоминается. Но в статье 5 есть пункт, который повторяет требования, которые раньше были применимы к неэтичной рекламе. А вот что касается заведомо ложной рекламы, то она вообще выпала из сферы действия нового закона. С чем это связано? Может быть, это связано с особенностями правоприменения, неэффективностью этого института, отпала необходимость в этом? Как Вы можете это прокомментировать?

Пузыревский С.А.:

В данной ситуации речь идет о том, что у нас в действующей редакции есть такая статья, которая называется "Заведомо ложная реклама". В свое время за заведомо ложную рекламу нарушители привлекались к уголовной ответственности. В 2003 году в Уголовный кодекс РФ были внесены изменения, которыми данная статья была исключена. Когда речь идет о заведомо ложной рекламе, если мы посмотрим по нашей практике, доказывать факт умысла или неосторожности нет необходимости, так как, если информация недостоверна, то она, по сути, является и ложной. И мы в рамках статьи, устанавливающей запрет недостоверной рекламы, пресекаем все случаи, которые связаны с сообщением в рекламе сведений, не соответствующих действительности. Есть умысел в этом или нет, с точки зрения административной ответственности роли не играет. Если бы речь шла о том, что заведомо ложная реклама влечет более высокую ответственность, - это одно дело. Для нас существует предел ответственности от 400 до 5000 МРОТ, и форма умысла в данном случае может влиять только на размер этой ответственности. То есть мы можем наложить, условно говоря, не 400 МРОТ, а 5000 МРОТ, если это было сделано с умыслом и повлекло серьезные последствия. Это решается в рамках санкции. Если в дальнейшем в законодательстве будет дифференцироваться, допустим, ответственность за сообщение недостоверных сведений без умысла, что тоже в отношении юридического лица представить себе очень сложно, практически невозможно. Всегда в конечном итоге или догадываешься, или знаешь, что здесь может быть неточность. Тогда, может быть, можно вернуться к тому, что нужно выделить ее самостоятельно. В условиях, когда любая реклама, не соответствующая закону, недостоверна и влечет определенную административную ответственность, это с точки зрения административных санкций не имеет серьезного принципиального значения.

Ведущая: А как тогда это соотносится с пунктом 5 статьи 38 нового закона о том, что федеральными законами за умышленное нарушение законодательства о рекламе могут быть установлены иные меры ответственности? О каком законе идет речь, об Уголовном кодексе РФ?

Пузыревский С.А.:

Да. В данном случае здесь оставляется такая возможность. Сейчас речь идет об административной ответственности, но, если понадобится, закон оставляет возможность внести изменения в Уголовный кодекс РФ и тем самым установить ответственность за наиболее серьезные нарушения, к которым в первую очередь относится заведомо ложная реклама, причинившая серьезный ущерб потребителям. Такие действия должны рассматриваться не в качестве административного проступка, а в качестве уголовного преступления. В настоящее время этого нет, и пока мы не можем говорить об этом. Если практика покажет необходимость внесения таких изменений, то соответствующие предпосылки к этому в Федеральном законе "О рекламе" уже заложены.

Кашеваров А.Б.:

При этом не надо забывать, что в отношении заведомо ложной рекламы или распространения неточных сведений, некорректного сравнения и так далее действует еще Федеральный закон "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", статья 10 которого называется "Недобросовестная конкуренция". Здесь составы практически идентичны. И поэтому если мы не возбуждаем дело по Федеральному закону "О рекламе", то мы возбуждаем дело, соответственно, по статье10 закона о конкуренции. Один из последних примеров - это начало с 1 июня рекламной кампании, вернее, контррекламы, по "Сибирскому берегу", по этим "несчастным" трем корочкам, с которыми мы уже разбираемся, наверное, года два. Обратите внимание, мы возбудили дело по статье 10 именно по факту рекламы и, собственно, решение о контррекламе вынесли уже по другому закону. Поэтому грани между применением обоих законов очень тонки, и при необходимости возможно применение сразу двух законов. Поскольку в данном случае регулятор один, собственно, регулятор и принимает решение, какой закон эффективнее применить в защиту интересов пострадавшего участника рынка. Поэтому все это грани и степени, принципиально и концептуально здесь абсолютно ничего не поменялось. Эффективность правоприменения сохранилась на прежнем уровне.

Ведущая: Скажите, пожалуйста, вот формулировки об употреблении в рекламе превосходной степени, в том числе путем употребления словосочетаний "самый лучший", "абсолютно единственный" и тому подобных, если их невозможно подтвердить документально, применительно к недобросовестной рекламе это требование, как недобросовестной рекламы, которая вводит потребителя в заблуждение относительно рекламируемого товара посредством имитации общего текста, общего проекта, текста, рекламных форм и выражений и так далее либо посредством злоупотребления доверием физических лиц или недостатка у них опыта, знаний и в том числе в связи с отсутствием в рекламе части существенной информации, ну, некоторые другие. Сейчас формулировки изменились. И я бы сказала, что некоторые из них, по крайней мере, на первый взгляд, кажутся более обтекаемыми, такими "каучуковыми". Например, в статье 2 закона ":настоящий закон не распространяется на справочно-информационные, аналитические материалы:, не имеющие в качестве основной цены продвижения товара на рынке, не являющиеся социальной рекламой:" Вот норма в качестве, "не имеющая в качестве основной цели", представляется несколько "каучуковой". В той же статье речь идет про упоминание о товаре в средствах его индивидуализации изготовителя и продавце, которые органично интегрированы в произведение науки, литературы и искусства. Формулировка "органично интегрированы" тоже представляется "каучуковой". Почему отказались от достаточно конкретных формулировок, которые были? Считаете ли Вы, что новые формулировки покрывают то, что было? Может быть, судебная практика, практика вынесения решений антимонопольным органом пошла как-то неудачно? Где залог того, что новые "каучуковые" нормы будут трактоваться как-то единообразно? Может быть, Федеральная антимонопольная служба в самое ближайшее время планирует выпустить какие-то рекомендации, где более детализирует, что будет подразумеваться под той или иной нормой?

Кашеваров А.Б.:

Давайте начнем со статьи 2. К рекламе не относится, скажем так, информационный справочник или справочно-информационные, аналитические материалы. На самом деле мы действительно в нашей практике сталкиваемся с проблемой с точки зрения трактовки той или иной статьи как продвигающей товары идеи начинания услуг либо не продвигающие. То есть относящиеся к рекламе либо не относящиеся к рекламе. В основном, скажем так, объем работы в этой части у нас касается либо оценки материала на правах рекламы, либо не на правах рекламы. И, соответственно, квалификация тех сведений, которые содержатся. Вторая часть касается, как правило, запросов, которые мы получаем из Федеральной таможенной службы. И с вопросом ввозимых, например, из Дании как рекламных или не рекламных. И как следствие, установление того или иного режима налогообложения. Поэтому появление этой нормы дает возможность четко определить и четко понять, применить или не применять данный закон, если действительно речь идет о справочниках. То есть той информации, которую собрали независимые лица, исследователи и обобщили ее в данном материале. Потому что указание, например, любого автомобиля с указанием цены этого автомобиля может действительно рассматриваться как реклама этой компании со своей ценовой политикой. Но на самом деле это не является таковым, поскольку речь идет просто об обзоре рынка или о каком-то аналитическом материале. Либо, например, исследования, которые проводят те же специализированные автожурналы, такие как "За рулем", сообщая информацию потребителю либо о свойствах автомобиля, либо о качестве запасных частей к нему и т. п. Все, что вряд ли можно действительно отнести к рекламе. В действующем законе этого нет. Поэтому введение такой нормы просто обуславливает ту практику и проведение той линии отсечения, которая необходима с тем, чтобы не смешивать одно с другим. Что касается изменения формулировок в части недобросовестной рекламы, недостоверной рекламы и т. д. Да, в действующем законе существовали отдельные статьи. Сейчас они все включены в так называемые общие требования к рекламе, то есть произошло как бы укрупнение той же статьи 5. Я не вижу здесь никаких больших проблем с точки зрения качественного описания, потому что сама идеология не поменялась. Хотя, безусловно, вы абсолютно правы, практика применения по действующему законодательству действительно сомнений не вызывала и велась вполне нормально с точки зрения защиты позиций в судах. Поскольку Сергей Анатольевич непосредственно участвовал в рабочих группах, то он может дать более глубокие пояснения по мотивам.

Пузыревский С.А.:

В определенном смысле здесь можно согласиться и с позицией о том, что определенные изменения потребуют наработки новой практики. Это тоже в определенном смысле не совсем хорошо, когда практика имеется. Вот если проанализировать то, что вот конкретно по статье 7, допустим, "самый лучший" и так далее, существует достаточно противоречивая практика. Потому что само по себе слово используется в рекламе очень часто. Например, "Либеро" - лучший друг малышей". Но может быть, слово "лучший" или "самый" не относится к товару. Оно будет фигурировать в рекламе, но означать что-то нечто иное и не предполагать подтверждение или доказательство относиться к категории, скажем, вымысла, и это будет понятно для потребителя. Или не характеризовать товар, а характеризовать какие-то события, говоря о товаре. Например, сообщили какую-то историческую справку и сказали, что это самое большое здание. Поэтому сам факт наличия или отсутствия этого слова ничего не говорит с точки зрения достоверности или недостоверности этой информации. Второй момент. Формулировка закона говорит о том, что нельзя использовать недостоверные данные. То есть если ты действительно лучший, пожалуйста, используй. Это правильно с точки зрения конкуренции. Если у меня есть преимущество, которого нет у других, то я должен иметь возможность таким образом привлекать дополнительных потребителей.

Ведущая: Это рекламодатель должен считать, что он лучший, или, как требовала формулировка пока действующего закона, у него должно быть документальное подтверждение?

Пузыревский С.А.:

А без документального подтверждения, если он сообщает недостоверную информацию, он будет наказан в любом случае. То есть его обязательно спросят, конкурент обязательно обратит внимание. Если кто-то сказал, что "я самый" или "я лучший", конкурент всегда имеет возможность обратиться в антимонопольный орган, сказав, что информация о товаре недостоверна. "Он не лучший", "он не самый", "он не первый" и т. д. Возможно, здесь, в принципе, конечно, можно думать над тем, что, может быть, стоит вводить какие-то формальные составы для явных нарушений. Но здесь нужно еще остерегаться того, чтобы не запретить в принципе сравнительную рекламу, когда она проводится корректно и достоверно. То есть с позиции, скажем, фактического и реального преимущества над конкурентом. А что касается недобросовестной рекламы, то в целом в пункте 7 статьи 5 предусматривается запрет на распространение рекламы, в которой отсутствует часть существенной информации. По нашему мнению, мы в целом практику в этом отношении менять не будем. Более того, по отдельным статьям по нашей инициативе включены дополнительные нормы. В частности, по потребительскому кредитованию, по финансовым услугам, включены дополнительные требования о том, что, сообщая что-то, нужно указывать информацию полностью. В частности, когда речь идет о стоимости услуги и т. д.

Ведущая: Можно ли все-таки ожидать в достаточно обозримом будущем, что Федеральная антимонопольная служба выпустит некие рекомендации, комментарии, которые будут пояснять новые формулировки?

Кашеваров А.Б.:

Могу сказать однозначно, Федеральная антимонопольная служба ничего подобного выпускать не будет, поскольку таких полномочий законом ей не предоставлено. Единственное, что может быть, это традиционные комментарии к закону, но это в области литературы, то есть никаких официальных разъяснений, рекомендаций, комментариев мы в силу закона выпускать не можем. Мы можем отвечать на письма, на вопросы, говорить о том, как мы в случае того или иного события будем на него реагировать, но это не будет являться разъяснениями и комментариями. Кроме как ответы на вопросы, к сожалению, мы ничего дать не можем по одной простой причине, поскольку, я еще раз говорю, это запрещено законодательством и есть другой контролирующий орган - Министерство юстиции, которое подобного рода разъяснения сразу попросит нас отозвать.

Вопрос из зала: Добрый день, Татьяна Серебрякова, издательский дом "С-инфо". Я хотела бы узнать, какого рода экспертные заключения может давать Роспатент. Допустим, в той ситуации, когда товарный знак зарегистрирован по всем необходимым классам международного классификатора. Как они будут проводить границу?

Кашеваров А.Б.:

На самом деле, когда эта норма появилась в законе о рекламе, мы опирались на достаточно широкую практику взаимодействия с Роспатентом по статье 10 закона о конкуренции. Соответственно, все сюжеты, которые возникали с точки зрения использования упаковок на товарах, сходных до степени смешения с зарегистрированными упаковками в Роспатенте, либо использования элементов товарных знаков, сходных до степени смешения с зарегистрированными товарными знаками либо без согласия владельца товарного знака, либо без соответствующей регистрации. По такого рода случаям как раз все наши решения опираются на заключение Роспатента. Ежегодно у нас идут сотни дел с участием Роспатента. Более того, у нас с Роспатентом создана общая рабочая группа, которая как раз и рассматривает случаи, связанные с незаконным приобретением и использованием товарных знаков, равно как и с введением их в оборот, если это нарушает принципы добросовестной конкуренции. Поэтому здесь мы не привносим ничего нового с точки зрения нашей практики, мы ее просто распространяем на другую сферу закона о рекламе, то есть еще больше сращиваем закон о рекламе и статью 10, посвященную недобросовестной конкуренции. Если говорить о правоприменительной практике по статье 10 с участием Роспатента, то здесь мы в судах ни одного дела не проиграли, у нас ноль проигранных дел, в частности в центральном аппарате. Дальше совершенствоваться просто некуда. Хотя нет, я ошибаюсь, есть куда. Так, чтобы еще даже решения не оспаривались в судах. Там процент тоже небольшой. Поэтому ту часть, которую успешно применяют на практике, также ее и стремимся распространить на другой закон.

Вопрос из зала: Юрий Чулюков, компания 'Гарант'. У меня вопрос к Сергею Анатольевичу. Сергей Анатольевич, Вы в своем докладе рассказывали о мерах борьбы со спамом, со 'спамерами'. Вот в частности, Вы упоминали о том, что проводятся совместные какие-то мероприятия с МВД по разработке таких мер. И хотелось бы уточнить какие именно меры планируется совместно с МВД принимать для того, чтобы пресечь факты спамерства, либо как-то их ограничить?

Пузыревский С.А.:

Мы не были ярыми сторонниками к того, чтобы проблему 'спама' решать через закон 'О рекламе', но поскольку наиболее близким и удобным средством решения этой проблемы был именно закон 'О рекламе' последовательность действий предсказуема. Мы в свое время говорили о том, что проблему нужно решать комплексно и в рамках законодательства о связи, о торговли, в том числе предусмотреть нормы, препятствующие распространению любых несанкционированных рассылок независимо от того, являются они рекламой, или они являются вирусами, которые заражают компьютерные программы. Закон 'О рекламе' не сможет бороться с этими вирусами, он по предмету не установит ограничения. Сейчас наше взаимодействие осуществляется в большинстве случаев в том, чтобы при выявлении каких-то рассылок, при обращении к нам потребителя, была доведена информация, а МВД помогает установить кто явился распространителем, то есть найти лицо, которое сделало эту рассылку. В дальнейшем, возможно, в этом отношении будет развитие законодательства не только с точки зрения рекламы, но и в других сферах. И может быть, появятся самостоятельные подразделения, оснащенные соответствующими техническими возможностями, которые будут пресекать любые несанкционированные рассылки, вредящие или наносящие ущерб гражданам, организациям и т.д.

Вопрос: Значит такой вариант рассматривается?

Пузыревский С.А.:

Он обсуждается, но технически сделать это очень тяжело, поэтому здесь нужно и финансовое соответствующее обеспечение. И поэтому пока решения по этому вопросу нет, насколько я знаю.

Кашеваров А.Б.:

Поскольку эта тема совершенно новая и нами в практике никогда не применявшаяся, скорее всего алгоритм будет очень простой. Для получения рекламы по электронным средствам связи требуется согласие получателя, значит любое обращение лица, на чей-либо компьютер или на любое техническое средство или связи приходит соответственное сообщение без его согласия, но скорее всего это будет интернет, хотя в принципе есть и мобильные телефоны, и просто МГТС, которая предоставляет информацию в справочных службах, или проводит рекламы и т.д. Но это уже как бы те регламенты, которые будет разрабатывать Минсвязи и вносить соответствующие изменения. Значит, основная проблема - это, естественно, интернет, компьютеры и электронная почта. Здесь алгоритм очень простой. Мы получаем от заявителя информацию о том, что без его согласия поступает информация, тогда у нас остается лишь одна задача - найти рекламораспространителя. Таким образом, если мы найдем вот эту точку генерации, то соответственно вот против такого генератора этих сообщений мы будем возбуждать дела. Вопрос в поиске. Методически, и я думаю, что всегда возможно найти провайдера: либо он дальше доказывает, что через него каким-либо образом без его санкции кто-то что-либо использует. Тогда будем просить провайдера отключать этого пользователя от системы, поскольку он является нарушителем закона. Т.е. здесь технически, я думаю, что в принципе мы сможем начать реальную, ну, наверное, на первом этапе, может быть недостаточно эффективную борьбу. Но со временем, я думаю, что с этой проблемой справимся, потому что главное заключается в том, чтобы найти действительно распространителя этой рекламы. Потому что скорее всего здесь эффективнее работать с рекламораспространителем, нежеле чем с рекламодателем. Поэтому скорее всего мы будем именно по этому пути идти в поисках рекламораспространителя.

Ведущая: Спасибо. Переходим к вопросам интернет-аудитории. Вопросы из Москвы. Пункт 6 статьи 5 закона в новой редакции содержит указание на то, что в рекламе не допускается использование непристойных образов. Общеизвестен тот факт, что в настоящее время печатное СМИ массово публикует рекламу мобильного контента, картинок, тем, игр к мобильным телефонам и при этом зачастую рекламодатель предлагает опубликовать в рекламе изображение обнаженной натуры. Каким образом антимонопольные органы будут делить эти изображения, фото, рисунки и прочее на пристойные и непристойные, какие критерии будут применяться?

Кашеваров А.Б.:

Все очень просто. Как я уже говорил, на Экспертном совете мы недавно рассматривали как раз именно этот случай, связанный с распространением картинок по мобильной связи и, соответственно, рекламы этих картинок для мобильной связи. Оценки очень простые. Члены Экспертного совета решают, пристойно это или нет. Никакого другого средства нет.

Ведущая: То есть Вы привлекаете независимых экспертов?

Кашеваров А.Б.:

Я уже неоднократно говорил, что Экспертный совет может выступить в роли инквизиции. Например, когда мы исследовали рекламу "Билайна" с мобильными вампирами. Можем выступать в роли худсовета, когда говорим об этичности рекламы. Соответственно, если хотите, партбюро, говоря там о пристойном или непристойном образе, и т. д. Это все оценочные категории. И, соответственно, они должны как бы выражать мнение общества, причем желательно его большинства. Причем не деля на как бы продвинутую часть населения и на не продвинутую часть населения. Соответственно, исходя из решения Экспертного совета, и вырабатывается позиция. Хотя есть один аспект, связанный с тем, что даже в рамках Экспертного совета мы не можем объективно до конца оценить пристойность или непристойность. Приведу один простой пример. К нам поступило обращение из Алтайского края с креативами, где в той или иной степени обнажается мужское и женское тело. Члены Экспертного совета абсолютно ничего непристойного в этих образах не увидели, но мы не приняли никакого решения, а отправили все обратно в наше Алтайское территориальное управление и попросили их самостоятельно дать оценку этим образам через Экспертный совет, который непосредственно создан при Алтайском территориальном управлении. Там признали эту рекламу непристойной и фактически ее запретили. Решение в судах оспорено не было. Я могу сказать однозначно, что даже в зависимости от территории нашей большой страны, где распространяется та или иная реклама, может существовать разное восприятие. И собственно, принимая те или иные решения в Москве, мы учитываем особенности восприятия той или иной рекламы в зависимости от того субъекта РФ, где эта реклама распространяется. И если мы видим, что она может быть воспринята в том или ином субъекте совершенно иначе, чем, например, в нашем центральном аппарате, мы отдаем приоритет принятия решения нашим территориальным управлениям. И я полагаю, что такой поправочный коэффициент, такой подход позволяют достичь еще большей объективности в оценке рекламы. Федеральное законодательство не допускает возможности принимать органам исполнительной власти субъектов РФ отдельных решений в части рекламного законодательства, но здесь это абсолютно справедливо. И это абсолютно не будет противоречить правоприменительной практике федерального закона в целом.

Ведущая: Андрей Борисович, следующий вопрос. В пункте 10 статьи 5 нового закона указано, что реклама в учебниках и рабочих тетрадях, предназначенных для обучения детей по программам начального общего и основного общего образования не допускается. Логично предположить, что публикование рекламы жвачки, конфет, игр, игрушек и иной подобной рекламы в таких изданиях может негативным образом сказаться как на детях, так и на родителях. Однако, многие издательства, выпускающие издания для детей, в том числе учебники, рекламируют на последних страницах таких изданий собственную учебную литературу. Размещают в учебниках рекламу рабочих тетрадей, или методических рекомендаций к учебнику, или информацию о других учебных изданиях и того же автора. Согласно новой редакции закона это нельзя будет делать. Учитывая достаточно ограниченный круг участников рынка детской образовательной литературы и сложности ее эффективного рекламирования, не является ли такой очень общий запрет на рекламу в учебниках огульным? Может быть, стоило его конкретизировать, оговорив, например, что реклама, пример которой приведен выше, возможна, а иная нет? Отдельный вопрос: Что делать с уже отпечатанными тиражами (зачастую они реализуются годами) учебной литературы, в которых уже есть такая реклама? Прекратить их реализовывать, понеся убытки и нарушив нормальный учебный процесс сотням школ и учителей? Ведь другим вариантом является только сознательное нарушение закона 'О рекламе' при их реализации. Не поторопился ли законодатель? У нас в конференции участвуют правоприменители, но я прошу вашу точку зрения высказать, пожалуйста.

Кашеваров А.Б.:

В действительности этот вопрос может быть задан только законодателю, который это решение принимал. И, очевидно, мотивом принятия такого решения являлись те случаи, когда речь идет о рекламе продукции, не связанной с обучением, которая, так или иначе, влияет на детей, отвлекая их внимание и т.д. Поэтому сама постановка вопроса, безусловно, обоснована правильно, возможно ее нужно адресовать законодателю для того, чтобы в дальнейшем он подумал над решением этой проблемы.

В отношении второго вопроса, касающегося реализации отпечатанного тиража, могу сказать, что в данном случае антимонопольный орган, как правоприменитель, оказывается в следующей ситуации: формально нарушение закона так или иначе будет признаваться. Единственное, что в данном случае возможно, при оценке самого правонарушения с точки зрения антимонопольного органа - факт, то есть квалификация этого нарушения в качестве виновного или невиновного. И, допустим, если речь идет о действиях, производителя данных тетрадей в момент, когда не был принят закон, естественно, его вины в этом не будет фактически. Что касается вопросов реализации. В некоторых ситуациях это может явиться основанием для решения вопроса о малозначительности или учета факта издания этого тиража до принятия закона, то есть или квалификация нарушения как малозначительного, или наличие смягчающих юридическую ответственность обстоятельств. Но формально в данном случае, поскольку никаких переходных положений в законе нет, антимонопольные органы не смогут сказать, что реализация таких тетрадей, дневников и т.д. после 1 июля не будет являться нарушением, поэтому здесь, конечно, единственно, что возможно - это уточнения со стороны законодателя, которых, к сожалению, в законе нет по этому поводу.

Ведущая: Следующий вопрос из г. Истры. В последнее время все чаще в художественных фильмах можно встретить скрытую рекламу, так называемой Product Placement. Каким образом новый закон о рекламе будет регулировать это нарушение законодательства?

Пузыревский С.А.:

Очень хороша сама постановка вопроса. Говоря о нарушении законодательства, нужно сначала сказать, что это запрещено. В законе нет положения, что это запрещено. По существу здесь возникает только несколько вопросов. Мы будем говорить о новой редакции. Сам Product Placement очевиден, и все видят, что это происходит, и так или иначе реагируют по-разному на это. Мы реагируем в тех ситуациях, когда речь идет о рекламе товаров, которые запрещены к рекламированию таким способом, это касается алкоголя. Вот примеры деятельности антимонопольных органов есть, когда некую грань переходят производители художественных фильмов или продукции. Был такой телевизионный спектакль "Золушка", и там с периодичностью определенной в 15 минут главные герои останавливались и выпивали горилку "Немирофф", что явно выбивалось из контекста общего сюжета. По сути, само это действие является рекламой, то есть когда эти вставочки, так скажем, вырезали из этой передачи, из этого произведения, а ущерба для восприятия не произошло. Можно сказать, что интеграции такой, которая влияла бы на сюжетную линию, не было. Но, с другой стороны, к примеру, даже мы здесь, участвуя в конференции, пьем какую-то воду, еще что-то, и, возможно, конечно, так или иначе это способствует ее продвижению, но цели такой мы и организаторы тоже, я думаю, не ставили. Поэтому с этих позиций нужно подходить и к художественным фильмам. Безусловно, что-то появляется, кто-то выпил кофе, кто-то пиво, кто-то еще что-то. Вопрос в том, когда вот эта грань будет перешагнута. И, конечно, здесь вопрос тяжелый, сложный, и здесь нужно будет смотреть на оценку. Мы очень аккуратно к этим проблемам всегда подходим и только при явном и чрезмерном злоупотреблении таким способом выдвигаем свои претензии. А в определенном смысле здесь, так скажем, немаловажным судьей является и зритель, который, в конце концов просто разочарованный обилием тех или иных марок, просто откажется от просмотра того или иного фильма. И это тоже будет наказание для производителя.

Кашеваров А.Б.:

Еще одно небольшое добавление из жизни. Тут мы выступаем уже в роли кинокритиков. И после того, как мы с "Золушкой" поступили нехорошо с точки зрения изъятия употребления "Немирофф" в этой сказке, у нас был эпизод по ремейку "За двумя зайцами". Мы тоже достаточно долго исследовали эти вкрапления употребления "Медофф" в этом фильме, которые, собственно, наверное, "Союз-Виктан" спонсировал к производству именно в целях Product Placement. Я могу сказать, что вот такого рода вещи, как правило, очевидны и достаточно явны с точки зрения квалификации. Хотя, я еще раз подчеркиваю, может быть и высокое искусство, абсолютно незаметное, но, тем не менее, являющееся Product Placement. И по сути дела, наверное, из таких хороших примеров - это все фильмы про Джеймса Бонда, который пьет либо водку с мартини, либо еще что-то или меняет свое предпочтение по мере смены актеров и продвижения серий. Но опять же все зависит от искусства сценариста, режиссера и так далее, чтобы это действительно органично вписывалось в фильм и предпочтение формировалось у потребителя, не акцентируя на этом внимание. Либо же есть случаи, где достаточно такие явные врезки, которые никак не вписываются в сюжет, равно как с "Немирофф", и очень тяжело предположить, что кто-то там пил горилку, особенно в тех странах, где происходит место действия сказки. Это так же, как вода "Ять", которая не замерзает при -10, я имею в виду минеральную воду.

Ведущая: В связи с тем, что введены ограничения на продолжительность рекламы в телеэфире, каким образом будет (и вообще, возможно ли это) учитываться в этом объеме скрытая реклама в самих фильмах.

Кашеваров А.Б.:

Нет, объем здесь не имеет значения. Это то, о чем говорил Сергей Анатольевич, - запрещен соответствующий товар или ограничен к рекламированию, либо нет. И, собственно, это единственный критерий. Все остальное - это фантазия режиссеров.

Пузыревский С.А.:

Что касается объемов: там перечислены способы - прерывание телепрограммы рекламой, ее совмещение с рекламой, то есть это наложение и внешнее, когда речь идет о том, что остановился блок, пустили бегущую строку. То есть в самой статье 14 закона перечислены те способы, которые учитываются в самом объеме.

Кашеваров А.Б.:

Давайте еще раз вернемся к "Золушке" из практики. Ведь "Золушка" транслировалась два года подряд. Первый раз - с этими вкраплениями по употреблению "Немирофф", второй раз - без них. Я вас уверяю, фильм вообще ничего не потерял. То есть эти сюжеты никак не были привязаны к месту действия. Наоборот, их изъятие сделало картину более органичной.

Ведущая: Вопрос из Чебоксар от Павла Бойкова. Непонятна формулировка в звуковой рекламе на транспорте. Экспертный совет Федеральной антимонопольной службы решил, что звук внутри транспорта тоже прекратится с 1 июля, а как быть с социальной рекламой и кто будет обслуживать информаторы общественного транспорта, имеется в виду, объявлять остановки в небольших городах, везде этим занимаются сторонние рекламные агентства, получается неплохой симбиоз с муниципальным предприятием пассажирских перевозок. Сами сразу они не справятся.

Кашеваров А.Б.:

Ни социальная реклама, ни информация об объявлении остановок, которая, собственно, к рекламе не относится, никак не затрагивается. Поэтому в данном случае это как бы сфера деятельности остается в том же качестве, в каком и была.

Пузыревский С.А.:

Маленькое добавление. Вообще сама по себе проблема имеет достаточно давнюю историю и обсуждалась достаточно давно. Очень много было обращений по поводу того, что определенная часть граждан возмущается рекламой в транспорте. Наверное, это причина как раз того, что существует запрет. Но здесь еще один момент, который мы обсуждали, касается определения, какие транспортные средства, что такое транспортное средство и где такой запрет установлен. Это имеет значение для метрополитена, потому что, по сути, когда мы говорим об объявлениях на станциях и так далее, станции и эскалаторы не являются сами транспортными средствами, соответственно, и ограничение это не распространяется. Но внутри вагонов, внутри автобусов, внутри троллейбусов и так далее такая реклама существует.

Ведущая: Ведущая: В части новых полномочий Федеральной антимонопольной службы появилось полномочие не только выдавать органам государственной власти, как федеральным, так и органам власти субъектов и органам местного самоуправления обязательное для исполнения предписание об устранении нарушений и об изменении актов, противоречащих законодательству о рекламе, но и обращаться в арбитражные суды с заявлениями о признании недействительными полностью или в части нормативных и ненормативных актов этих органов, если они противоречат законодательству о рекламе. И в то же время есть некоторые ограничения, которые хотелось бы, чтобы Вы прокомментировали, которые не очень понятны. Срок установлен статьей 36 для исполнения этими органами этих предписаний, пункт 7 статьи 36, написано: 'срок не может составлять менее, чем месяц'. Чем вызван такой достаточно длительный срок? Что будет происходить в этот период? И что будет с теми правоотношениями, которые уже ь и в течение этого месяца складываются?

Кашеваров А.Б.:

Что касается ответа на первую часть Вашего вопроса по возможности выдавать предписания органам исполнительной власти. В какой-то степени такого рода действия антимонопольного органа являются родовыми, поскольку в соответствии с законами о конкуренции на товарных рынках и о защите конкуренции на финансовых рынках мы выдаем предписания, либо вносим предложения органам исполнительной власти по изменению их нормативных актов. И надо сказать, что в порядке 58% нарушений антимонопольного законодательства, что как раз допускается органами местной власти, на финансовых рынках эта доля еще выше - 89,6% в соответствии со статистикой прошлого года. Поэтому для нас это чем-то необычным не является. Что касается сроков исполнения, то здесь есть два соображения. Первое: даже в Гражданском кодексе все предписания со стороны властей должны содержать разумный или соразмерный срок для исполнения. Что касается месячного срока, то это в принципе нормальная практика делопроизводства, когда любой орган по умолчанию должен дать ответ в течение месяца. Поэтому если еще отнестись на собственно технологию принятия решения в любом органе исполнительной власти, то месячный срок представляется разумным. И если мы будем устанавливать чуть больше срок, в принципе, тоже ничего страшного не происходит, поскольку:

Ведущая: Но Федеральная антимонопольная служба- это же не обычный заявитель, который обратился в органы власти?

Кашеваров А.Б.:

Мы не заявители в данном случае, мы - контрольно-надзорный орган.

Пузыревский С.А.:

Это гарантия для этих федеральных органов исполнительной власти по сути ведь, здесь законодатель просто императивно установил месяц, дает им возможность за месяц или отменить, или принять, согласовать проект и принять новый, например.

Кашеваров А.Б.:

Те сроки, которые содержатся в законе, они абсолютно проистекают из практики правоприменения. Поэтому требовать что либо раньше - это вряд ли разумно. Можно, конечно, потребовать, но вряд ли будет исполнено. Поэтому в данном случае я, честно говоря, не вижу никаких расхождений ни с жизнью, ни со здравым смыслом.

Пузыревский С. А.

Что касается правоотношений здесь на самом деле нужно смотреть на каждую конкретную ситуацию. И я думаю, что вопрос о последствиях тоже будет решаться антимонопольным органом при решении дела. И, в зависимости от того, какие правоотношения они повлекли и какие последствия для этих правоотношений - все это будет отражаться в решении антимонопольного органа. У органов исполнительной власти всегда будет иметься возможность обжаловать это решение в суде. Поскольку закон не конкретизирует распространение или нераспространение решения антимонопольного органа на момент принятия, до момента принятия решения, они будут решаться именно таким способом.

Ведущая: В связи с этим еще, в статье 38 закона поменялись тоже некоторые нормы об ответственности за нарушение законодательства о рекламе. Установлена ответственность на рекламодателя, рекламораспространителя, рекламопроизводителя, и даже не упомянуты в качестве субъектов ответственности ни органы власти, ни органы местного самоуправления, ни их должностные лица. О чем это говорит? О том, что ответственность за нарушения никакого они не несут, или несут в соответствии с другим законодательством?

Пузыревский С.А.:

Здесь по сути дифференциация идет по содержательным требованиям к рекламе. Когда мы говорим о федеральных органах исполнительной власти в Кодексе об административных правонарушениях указывается прямая ответственность, которая касается, в том числе органов, государственной власти, а именно не исполнение предписания антимонопольного органа. Предписание - это административный акт. И в данном устанавливается ответственность должностных лиц органов государственной власти за неисполнение обязательных к исполнению предписаний антимонопольных органов.

Ведущая: А какими нормами будет руководствоваться Федеральная антимонопольная служба, вынося эти решения?

Пузыревский С.А.:

Составит протокол и наложит штраф в соответствии с Кодексом административных правонарушений.

Ведущая: Еще вопрос интернет-аудитории, на котороый смогут ответить и представители Федеральной антимонопольной службы, и представители правительства Москвы. Вопрос из Пятигорска. По новому закону о рекламе полностью запрещается реклама на дорожных знаках. При этом местные власти смогут определять установку рекламных конструкций с учетом архитектурного облика города и градостроительных планов. Как следует поступать с уже существующей рекламой на дорожных знаках и перетяжках на зданиях? Хотя вопрос из Пятигорска, хотелось бы и по Москве тоже информацию узнать, как в Москве с этим обстоит дело?

Пузыревский С.А.:

Мы обсуждали вопрос в отношении дорожных знаков. Императивное требование, которое содержится в законе, нужно будет выполнить в любом случае. Перечень дорожных знаков утвержден Правилами дорожного движения. Соответственно, на одной опоре с дорожным знаком знака наружной рекламы быть не должно. И в этом отношении те случаи, которые связаны с таким размещением, как минимум подпадают под нарушение закона.

Сигачев С.Э.:

Я хочу сказать, что Сергей Анатольевич совершенно прав, они не формальны, они фактически попадают под действие данного закона. Поэтому в Москве вся реклама на дорожных знаках убирается и будет убрана. Этот вопрос решается однозначно. А что касается перетяжек на зданиях, я так понимаю, что это не перетяжки на зданиях, это другие рекламные конструкции, которые размещаются на здании. В данном случае у нас в настоящее время Москомархитектуры очень активно принимает участие в рассмотрении вопросов, особенно если это касается сверхбольших форматов рекламных конструкций. У нас по ряду конструкций сейчас выносится решение художественного совета г. Москвы, которое конкретно рассматривает по адресам размещение рекламных конструкций, особенно в исторической и центральной части города. В этом направлении мы очень активно работаем, так как реклама не должна превалировать над художественным образом нашего города.

Ведущая: Спасибо, Сергей Эдуардович. Наверное, можно добавить, что еще надо иметь в виду статью 5 подпункт 3 пункта 4 о том, что реклама не должна иметь сходства с дорожными знаками или иным образом угрожать безопасности движения автомобильного, железнодорожного, водного, воздушного транспорта. Наверное, эту норму можно распространить и на те рекламные указатели, которые стоят на самых оживленных перекрестках и отвлекают водителей в перестроении и т. д.

Сигачев С.Э.:

В этой связи я хотел бы сразу перейти к такому вопросу, который мы вместе с Андреем Борисовичем обсуждали в Нижнем Новгороде, где собралось рекламное сообщество. Там выступали по поводу размещения таких вот мобильных биллбордов - это переделанные ГАЗели под рекламную конструкцию. В Нижнем Новгороде ситуация была крайне тяжелая, они заполонили практически весь город. Вопрос, который задан, касается того, кому это мешало. Это мешало безопасности дорожного движения. Помимо того, что эти мобильные биллборды ездили, они еще вставали в самых оживленных местах на трассах, где наибольшее скопление не только автомобилей, но и пешеходов. И вот вся практика, которая была рассмотрена, привела к тому, что в данном случае они запрещены. То есть переделанным под рекламную конструкцию автомобилям запрещено двигаться по территориям наших городов. Это очень важный вопрос, поверьте. Это касается именно безопасности.

Ведущая: Еще один вопрос от интернет-аудитории: Как соотносится статья 21 нового Закона "О рекламе" и статья 17 Закона "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта"? Разрешается ли в СМИ реклама алкогольной продукции с содержанием более 15% этилового спирта, использование названий брендов крепких алкогольных напитков, использование слов "водка" и др.?

На часть этого вопроса уже было отвечено выше. Можно что-то добавить по второй части вопроса?

Кашеваров А.Б.:

Для всего, что в СМИ, будут действовать те ограничения, которые содержатся в данном законе. Статья 17 нами с 1 июля применяться не будет. Мы поддерживали возвращение к первоначальной редакции закона до того, как вступила в действие статья 17, основывая свою позицию на том, что в печатных изданиях нет такой угрозы для общества в целом, касающаяся ее самой мобильной активной части - молодежи. Поэтому без запрета на рекламу в СМИ алкогольной продукции можно было вполне обойтись. При этом, естественно, оставлен запрет на телевидении, в наружной рекламе и на первых страницах газет, журналов, поскольку, если они выставлены на продажу в тех же киосках, то это будет тогда та же самая наружная реклама. Вот такое воздействие на молодежную аудиторию в данном случае является, на наш взгляд, губительным. Хотя мы предлагали оставить запрет в печатных СМИ для газет, разрешив только публикацию рекламы в так называемых глянцевых журналах. Имелось в виду, что потребителем этих глянцевых журналов является уже вполне сформировавшаяся аудитория - та аудитория, которая сформировала свои предпочтения, перед ней не стоит выбор: пить или не пить, а вопрос: что пить? А что пить - это выбор самого человека, он может формироваться дальше. В связи с этим мы четко понимаем, что ограничения в рекламе алкоголя должны устанавливаться в той точке, где формируется предпочтение, и запрещать или, лучше сказать, ограничивать формирование предпочтения по употреблению алкоголя. Если человек уже сделал сознательный выбор, его дальше ничто не остановит по большей части. Поэтому есть разумные запреты, и есть неразумные запреты. Законодатель пошел еще дальше и вообще не для печатных СМИ вернулся к тем ограничениям, которые первоначально содержались фактически в законе, принятом в его самой первой редакции. Так что мы вполне понимаем, что имел в виду законодатель. А поскольку в заключительных положениях этого закона сказано, что все остальные нормативные акты должны быть приведены в соответствие с данным законом и не применяться в части, ему противоречащей, мы уже предложили исключить из Закона "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта" статью 17, так как считаем, что она противоречит новой редакции закона.

Ведущая: Есть ли еще желающие задать вопрос?

Ирина Рычкова, рекламное агентство "Приор": У меня вопрос, который касается содержательной части рекламной информации. В частности, в новом законе "О рекламе" есть запрет на использование в рекламе иностранных слов, которые могут привести к искажению информации. То есть, как мне видится, здесь немножко размытое понятие в плане того, что: во-первых: у нас, как мы прекрасно все знаем, очень много в русском языке иностранных заимствований. Вопрос: имеются ли в виду вот эти слова? Ведь потребителями рекламы, например, той же самой телерекламы, могут являться люди, живущие в очень далекой провинции, которая не подозревает о существовании каких-то иностранных слов, которые нужно интегрировать в русский язык. Второе: где грань того, что иностранное слово, допустим, без транскрипции, полностью используется в рекламе и не будет приводить к искажению? Опять же, мы знаем, что кто-то может знать иностранный язык, кто-то может не знать, то есть это оценочная категория. Может быть, есть какие-нибудь наработки по тому, как это все будет отслеживаться, пресекаться и в каких сферах?

Кашеваров А.Б.:

Это вопрос опять же Экспертных советов. Однозначно здесь быть не может - это оценочная категория, и любая игра слов с использованием иностранных слов, безусловно, будет относиться к лексике, скажем так, текущего времени, исходящей из нашего с вами быта. Я просто хочу вернуть вас к исследованию рекламы "охученных фруктов", когда нам приводили примеры по "охученности" из старых словарей и соответствующих значений. И восстановить значение вот этого слова в современном языке достаточно сложно. Так же, как, например, извините, я не побоюсь употребить в этой аудитории слово 'похерить', которое звучит сейчас, возможно, как ругательное и почти нецензурное. Но в старославянском языке, извините, буква "хер", двадцать шестая буква старославянского алфавита, означает "крест", и слово "похерить" не значит ничего иного, кроме как перечеркнуть. Поэтому значение слова "похерить" равно значению слова "перечеркнуть". И в дореволюционной России оно часто применялось. Почитайте литературу, классиков. Но я сомневаюсь, что вот такое употребление этого слова в наше время приведет к пониманию общества его корректности. Поэтому это все грани. И в данном случае даже к иностранным словам тоже можно относиться с осторожностью и т. д. В крайнем случае, можно тогда запретить использование слова "президент" - это не русское слово. Поэтому я не думаю, что здесь будут какие-то перегибы, перекосы. Все будет в данном случае исходить из здравого смысла. В данном случае я, скажем так, особых проблем не вижу в правоприменении этой нормы. Поскольку, я еще раз повторяю, все должно в данном случае сопрягаться со здравым смыслом.

Пузыревский С.А.:

У меня есть еще добавление. У нас же существует еще Закон "О государственном языке Российской Федерации", который устанавливает, что реклама должна распространяться на русском языке. Возможно использование в рекламе иностранных слов, выражений, в том числе в иностранной транскрипции и т. д. Но в этом случае должен быть адекватный перевод на русский язык. Естественно, в данном случае речь не идет о таких общеупотребительных словах, как "президент", "парашют", "парламент" и других, которые перевода не требуют.

Чулюков Юрий, компания 'Гарант': Вопрос к Андрею Борисовичу и Сергею Эдуардовичу. Вот такая ситуация наблюдается, что закон, который сейчас принимается новый, призван ограничить в том числе и рекламу игорных заведений. Но в Москве, в частности, наблюдается такая ситуация, что наружные вывески многих игорных заведений переплевывают многую наружную рекламу. Какова позиция Федеральной антимонопольной службы по этому вопросу, в том числе правительства Москвы? Будут ли какие-то меры предприниматься в борьбе с такой рекламой?

Сигачев С.Э.:

Позицию правительства Москвы, наверное, вы уже увидели на территории города. Сейчас есть перечень тех игорных заведений, которые подлежат выводу в соответствии с ограничением по игорному бизнесу, и производится демонтаж всех вывесок и рекламных конструкций, которые не отвечают данным требованиям. Поэтому здесь позиция однозначна, ничего другого я вам добавить не могу. То есть тех, кто не отвечают требованиям закона, ждет вывод и, естественно, демонтаж всех конструкций.

Кашеваров А.Б.:

Да, действительно, изменился или не изменился облик города, городов РФ после принятия этого закона? Наверное, в какой-то степени изменился. И здесь, по крайней мере, если говорить о Москве, все усилия, которые предпринимает Комитет по рекламе, вполне адекватны требованию, которое содержится в законе. Что касается позиции Федеральной антимонопольной службы как правоприменителя соответствующих норм, то у нас существует дилемма, что относить к вывескам и, соответственно, что корреспондируется статье 2 закона 'О рекламе' о той информации, раскрытие, распространение которой необходимо с точки зрения доведения до потребителя и является, соответственно, обязательным по закону о защите прав потребителей. Поэтому мы также обеспокоены тем, что эта яркая реклама действительно выделяется из общей рекламы, особенно она ярко смотрится в спальных районах и т. д. Но я могу сказать следующее, что-то, что располагается на рекламных конструкциях, в большей степени действительно является рекламой на зданиях, сооружениях, что запрещено. Но, тем не менее, не все рекламные конструкции могут быть также демонтированы, если на них доводится информация о данном заведении и она является единственной. Поэтому здесь есть сложности определенные. Но я еще раз подчеркиваю, что, на мой взгляд, правительство Москвы абсолютно адекватно решает данную проблему. А дальнейшее все-таки определение того, что может рассматриваться в качестве рекламы игорных заведений, что не может, я полагаю, необходимо урегулировать принятием очередного технического регламента. Если надо с точки зрения, скажем так, реакции в обществе ограничивать размеры вывесок, их количество и так далее на зданиях, то это все, наверное, либо должно содержаться в техническом регламенте, либо вводиться изменениями в отношении ограничений на объем информации в Закон 'О защите прав потребителей'. И, соответственно, данная тема должна решаться другим нормативным актом. Свою позицию по данному вопросу мы высказывали, мы на Экспертном совете достаточно подробно обсуждали те или иные варианты информирования о ведении данного вида деятельности. Соответственно, отнесение этой информации либо к соответствующему Закону 'О защите прав потребителей', либо квалификация этой информации как рекламы на зданиях, сооружениях, что, соответственно, нарушает нормы данного закона. Мы возбуждали уже несколько дел по рекламе игорных заведений. Но, как нам видится, основная проблема в этой части будет также лежать в плоскости завуалированной рекламы. Поэтому что касается как бы размещения на рекламных конструкциях - это все-таки больше относится к компетенции исполнительных органов субъектов Российской Федерации, с нашей точки зрения. И, соответственно, урегулирование, скажем так, проведение этой границы между вывесками и рекламой должно быть в соответствующем техническом регламенте.

Ведущая: Спасибо.

Ведущая: Еще раз позвольте поблагодарить Федеральную антимонопольную службу и конкретно Кашеварова Андрея Борисовича, Пузыревского Сергея Анатольевича и, конечно, Сергея Эдуардовича Сигачева, заместителя председателя Комитета по рекламе города Москвы, за то что они уделили нам внимание и очень интересно ответили на наши вопросы, рассказали о новом законе.