ПРИБЛИЖАЕТСЯ ЭРА ЭЛЕКТРОННОГО АРБИТРАЖНОГО ПРАВОСУДИЯ В РОССИИ

ИНТЕРВЬЮ

В компании "Гарант" 14 апреля 2008 г. состоялась интернет-конференция на тему "Итоги работы Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и перспективы развития арбитражного правосудия на ближайшее время". На вопросы интернет-аудитории, а также представителя редакции нашего журнала отвечал председатель Высшего Арбитражного Суда РФ, кандидат юрид. наук, заведующий кафедрой гражданского права ГУ-ВШЭ ИВАНОВ Антон Александрович. Символично, что именно в "Гаранте" была озвучена новость об электронном правосудии и внедрении практики судебных процессов по безбумажным технологиям.

Ведущий: Уважаемый Антон Александрович, разрабатываются ли сейчас по инициативе ВАС РФ новые законопроекты? Планируется ли внесение изменений в действующее арбитражно-процессуальное законодательство?

А.А. Иванов: Уже длительное время в ВАС РФ существует рабочая группа по совершенствованию арбитражного процессуального законодательства и практики его применения. С момента принятия последнего АПК РФ прошло шесть лет, и накопилось немало проблем, которые требуют решения. В настоящее время подготовлено около семи различных законопроектов по отдельным аспектам(*1).

В.: Как Вы относитесь к исключению из АПК РФ института частных определений? В 2007 г. по делам об оспаривании ненормативных актов и решений налоговых органов были удовлетворены судами 76% и 52% заявленных требований соответственно. Возможно ли с учетом таких показателей возвращение частных определений в административное судопроизводство?

А.А. Иванов: Согласен, институт частных определений следовало бы вернуть в российское судопроизводство(*2). Это касается в основном споров между частными лицами и государством, а также требований в адрес государственных органов. Бывают такие ситуации, когда поведение тех или иных госорганов настолько вызывающее, что было бы разумно им на это указать. Частное определение в адрес гражданина или юридического лица, являющегося коммерческой организацией, ни к какому позитивному изменению деятельности этих лиц, скорее всего, не приведет. А в отношении государственных органов это было бы логично. Еще одним важным инструментом может стать рассматриваемый сейчас на Пленуме ВАС РФ проект постановления "О способах защиты прав и законных интересов участников экономического оборота в случае причинения им вреда со стороны государственных органов, органов местного самоуправления, а также их должностных лиц"(*3).

В.: Удовлетворены ли Вы в настоящее время квалификацией судей арбитражных судов? Какая система повышения квалификации судей существует в России?

А.А. Иванов: Сегодня квалификация судей повышается в двух образовательных учреждениях — в Российской академии правосудия и Российской академии государственной службы, где лекции читают действующие арбитражные судьи со значительным опытом работы и ведущие ученые-правоведы. Поскольку у нас существует довольно глубокая специализация судей почти во всех судах, то повышение квалификации считается важным механизмом выработки продвинутых знаний в тех или иных областях. Профессиональная подготовка судей сегодня обеспечивается на достаточно высоком уровне.

В.: Насколько легко стать судьей арбитражного суда?

А.А. Иванов: Здесь существует стандартный механизм назначения судей на должность. Если у Вас есть устойчивое желание стать судьей, вы должны прийти в тот суд, который Вас интересует, и соответствующим образом попытаться зарекомендовать себя. Как набирают судей? Как правило, смотрят, кто ходит в суд в качестве представителей от различных организаций, наиболее удачно и профессионально выступает в судебном заседании, успешно трудится в аппарате суда или помощником судьи. В дальнейшем его могут пригласить на работу в качестве федерального судьи. Таким образом, стать судьей помимо воли суда и коллектива судей, в который вы хотите войти, весьма затруднительно и, наверное, невозможно.

В.: Судьи арбитражных судов работают в зоне "повышенной взяткоопасности". Хотелось бы услышать о конкретных превентивных мерах, которые принимаются, чтобы им невыгодно было нарушать закон.

А.А. Иванов: Прежде всего замечу, что мы не наделены в отношении наших судей функциями дознания и следствия, как правоохранительные органы. Но если к нам приходят материалы о неэтичном поведении судьи или каких-то иных его нарушениях, допускаемых в профессиональной деятельности, мы обязательно отреагируем. Если жалоба на судью будет признана обоснованной, а это бывает примерно в 3—4% случаев, мы предлагаем председателю нижестоящего суда обратиться с заявлением в квалификационную коллегию о привлечении судьи к дисциплинарной ответственности. У нас ежегодно довольно много судей привлекаются к ответственности, гораздо больше, чем в Европе.
Кроме того, ВАС РФ стремится обеспечивать надлежащее единство судебной практики. Ведь большинство нарушений состоит в принятии аномальных судебных актов, которые выбиваются из общего ряда дел соответствующей категории. Создание механизма, в ходе которого такие нетипичные решения будут выявляться и затем отменяться, станет важным способом борьбы с правонарушениями в судейском сообществе. Наконец, в качестве вот таких превентивных мер мы выходим с инициативой принятия различных законодательных поправок. Так, например, уже полтора года назад мы внесли законопроект о декларировании доходов судей, но он до сих пор не принят Государственной Думой РФ и остается лишь благим пожеланием(*4).

В.: Как защитить участника процесса от возможного неэтичного поведения судьи, например высокомерия или грубости, что вызывает в последующем недоверие к правосудию в целом? Кто контролирует судей с точки зрения соблюдения морально-этических норм в ходе судебного заседания?

А.А. Иванов: Мы недавно проводили специальное исследование в судах первой инстанции. Любопытно, что при наличии современных средств аудиозаписи в наших судах она почти не используется. Многие судьи стараются вести протоколы судебных заседаний самостоятельно, без секретарей, чтобы их общение со сторонами не было зафиксировано. Это неправильная тенденция, и мы будем преодолевать ее. Такая техническая мера, как система аудиопротоколирования, очень важна для выявления фактов нарушения судьями морально-этических норм. Как показывает опыт, очень трудно проверить подобного рода жалобу, особенно в случае ведения дела судьей единолично. Позиции сторон по этому вопросу могут быть совершенно противоположными. Судья будет утверждать, что никаких нарушений не было и он действовал в рамках процессуальных полномочий. Затруднительно в таких случаях выявить нарушение правил поведения в ходе заседания, не исследуя данных аудиозаписи и не привлекая внешне независимого свидетеля.
За неправильное ведение процесса и нарушение этических правил судей не лишают обычно полномочий, но выносят предупреждение. Такая мера сама по себе малоэффективна, так как она снимается через год и никаких проблем судье не доставляет. Конечно, необходима дифференциация дисциплинарных взысканий, что надо учесть при внесении изменений в законодательство. Я бы предложил ввести такие дисциплинарные взыскания для судей, как понижение квалификационного класса, что влечет понижение зарплаты, или лишение премий на срок до двух лет, а ведь это довольно значительная часть дохода судьи.

В.: Важным показателем эффективности арбитражных судов является соблюдение процессуальных сроков, но они нередко грубо нарушаются. Как Вы относитесь к введению штрафных санкций для судей, систематически не соблюдающих сроки рассмотрения дел?

А.А. Иванов: На мой взгляд, вряд ли штрафы будут действенными, в отличие, например, от понижения класса судьи или лишения премии — это более разумная мера в данном случае. Что касается нарушения процессуальных сроков, то надо понимать, что в нашем арбитражном судопроизводстве установлены и так очень сжатые сроки. В тех случаях, когда нагрузка в суде намного ниже средней и при этом судьи все же нарушают сроки, это надо учитывать при рассмотрении вопроса о повышении квалификационных классов и увеличении зарплаты либо назначении на новую, более высокую должность в суде.

В.: С 1 марта 2008 года в арбитражных судах РФ введена система автоматизации судопроизводства. Какая информация будет в нее входить, где будет размещаться и в какие сроки?

А.А. Иванов: Мы начинаем размещать все судебные акты, принятые нашими судами, на едином портале арбитражных судов. Затем мы будем плавно переходить, в зависимости от регионов, к формированию электронных судебных дел и движению этих дел по инстанциям. У нас есть уже два таких пилотных проекта в Санкт-Петербурге и Екатеринбурге. Думаю, что к концу года практически все акты судов будут готовиться в электронном виде и размещаться на общефедеральном портале.
В ближайшее время мы собираемся изменить процессуальное законодательство в части подачи исковых заявлений в электронном виде. Сейчас многие структуры, включая налоговые органы, крупные компании, адвокатские конторы, которые подают множество исков, готовы предъявлять их через "Интернет". Хотя, конечно, на обязательную подачу мы в ближайшие годы перейти не сможем.
Что касается автоматизации судопроизводства, то она будет происходить путем перехода от судебных актов в бумажном виде к созданию их в электронной форме с последующим размещением на сайте. То есть мы хотим перейти от графических образов к электронным документам и в перспективе к электронному судебному делу.

В.: Имеются ли основания считать новое производство в порядке надзора надлежащим средством судебной защиты в понимании Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод?

А.А. Иванов: Я думаю, что имеется в виду сложившаяся когда-то судебная практика ЕСПЧ в отношении надзорной инстанции по АПК РФ в старой редакции. В тот период ЕСПЧ не признавал надзор эффективным средством правовой защиты, указывая на то, что в надзорном производстве имеют место дискреционные полномочия председателя и заместителей, приносивших протесты. Сейчас никаких протестов нет. Решение о передаче дела в Президиум ВАС РФ принимают трое судей. Председатель и его заместители не имеют никаких дискреционных полномочий в рамках данной процедуры. И при равенстве голосов дело в порядке надзора не пересматривается, остаются в силе все принятые по нему судебные акты. Поэтому нет уже прежних широких полномочий, а сроки пересмотра очень короткие. И сегодня по новому АПК РФ мы не имеем негативных решений ЕСПЧ.

В.: Как Вы можете прокомментировать недавнее постановление Пленума ВАС РФ от 14.02.2008 N 14? Можно ли сказать, что данным постановлением фактически легализован судебный прецедент при разрешении экономических споров? Будут ли новые решения ВАС РФ распространяться на ранее рассмотренные в арбитражных судах дела?

А.А. Иванов: Соответствующее постановление Пленума вызвало бурную дискуссию в средствах массовой информации(*5). Скорее она навеяна давними спорами между сторонниками системы судебных прецедентов и ее противниками. Я разделяю позицию тех, кто склонен придавать решениям наших судов значение прецедента. Здесь не нужны никакие революционные изменения, нужно постепенно вводить прецедент в нашу практику. Те, кто является сторонниками идеи защиты сложившихся экономических отношений и гражданского оборота от всяких резких потрясений, должны придерживаться сложившихся прецедентов. Ведь они медленно эволюционируют и не дают возможности ломать экономическую систему под влиянием неких субъективных представлений. На мой взгляд, прецедентное право антиреволюционно по своей природе, и потому именно оно нам нужно на нынешнем этапе развития.
Что касается нашего недавнего постановления Пленума, то вопрос о прецеденте мало имеет к нему отношения. Я не разделяю точку зрения, что мы придали обратную силу нашим правовым позициям. Дело в том, что в постановлении допускается пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам, только если не истекли сроки для обжалования решения по данному делу в порядке надзора. Это очень короткий промежуток времени. Принимая это постановление, мы преследовали цель разгрузить Президиум ВАС РФ от стереотипных дел и обеспечить принцип равенства судебной защиты. Ведь нельзя отказывать в доступе к правосудию, рассмотрев только одно дело, а по всем остальным оставить в силе неправильные судебные акты. Мы нашли оптимальный баланс в данном случае: с одной стороны, обеспечено равенство судебной защиты, а с другой — есть возможность пересмотра только узкого круга дел и лишь в пределах небольшого срока.

В.: В развитие вопроса о подготовленном недавно постановлении Пленума ВАС РФ в части применения ст. 169 ГК РФ о недействительности т.н. антисоциальных сделок(*6). Может ли эта статья, по Вашему мнению, применяться в ходе рассмотрения дел о налоговых правонарушениях?

А.А. Иванов: Мы давно думали о принятии соответствующего постановления, поскольку судебная практика по ст. 169 ГК РФ имела тенденцию к неуклонному расширению сферы ее возможного применения. Ведь понятие налогового правонарушения очень объемное, в него могут включаться и малозначительные деяния с минимальным штрафом, и уклонение от уплаты налогов в крупных размерах с последующей уголовной ответственностью. Для нас было важно определить четко сферу действия данной статьи ГК РФ, что мы и сделали в постановлении. Отныне ст. 169 может применяться в случае ординарных нарушений норм публичного права исходя из весьма аккуратного и ограничительного ее толкования.

В.: Согласно постановлению Конституционного Суда РФ от 17.01.2008 N 1-П любое определение ВАС РФ вступает в силу сразу же после принятия и не подлежит пересмотру в кассационном порядке. Считаете ли Вы справедливым, что для компаний, которые судятся с государственными органами, зачастую ВАС РФ является первой и, следовательно, последней инстанцией?

А.А. Иванов: Мы благодарны Конституционному Суду РФ за то, что он так благосклонно отнесся к нормам АПК РФ (ч. 2 ст. 181, ч. 1 и 2 ст. 188, ч. 7 ст. 195, ст. 273 и 290) и практике их применения ВАС РФ. Никаких нарушений прав на судебную защиту нет. Дело в том, что нормативный акт рассчитан на неопределенный круг лиц и при принятии незаконного нормативного акта нарушаются публичные интересы. Это основание для пересмотра дела в порядке надзора по ст. 304 АПК РФ. Поэтому, если коллегия из трех судей, рассматривая дело в порядке надзора, придет к выводу, что нормативный акт незаконен, вполне обоснованно будет передать это дело для пересмотра в Президиум ВАС РФ.

В.: Концепция федеральной целевой программы "Развитие судебной системы на 2007—2011 гг." предусматривает введение внесудебного порядка урегулирования споров. Каково Ваше отношение к данному институту?

А.А. Иванов: Мы поддерживаем досудебный порядок рассмотрения споров и приветствуем внесение в Государственную Думу РФ законопроекта о посредничестве при разрешении споров. Это важный способ снижения судебной нагрузки. Считаю также, что по административным спорам, в том числе налоговым, можно было бы установить обязательную медиацию, то есть передачу спора в рамках предварительных досудебных процедур специально созданным органам. Так, в программе развития судебной системы заложена идея создания некоего административного органа, предварительно рассматривающего жалобы на привлечение к административной ответственности. В рамках этого органа можно было бы предусмотреть обязательную медиацию. Мы должны плавно приближаться к европейскому формату. Например, в Германии более 80% споров между налогоплательщиками и налоговыми органами рассматривается в рамках досудебных процедур. У нас этот процент, хотя я не обладаю точной статистикой, не более десяти или вообще одного.
Что касается отрицательных сторон, то надо избежать упреков в адрес судей в отсутствии независимости и беспристрастности. Поэтому полагаю, что надо исключить действующих судей из числа возможных участников процедуры досудебного урегулирования споров. Я думаю, максимум, на что можно рассчитывать, это вынесение решения или определения суда о передаче дела на досудебное урегулирование в обязательном порядке.

В.: Как Вы оцениваете работу судебных приставов в настоящее время? Существует ли необходимость возвращения службы судебных исполнителей в подчинение судов?

А.А. Иванов: Такая мера может утяжелить деятельность судов. Более того, она противоправна, потому что замыкает правосудие и исполнение судебных актов в одной инстанции. Наличие силового элемента в судах является не лучшим вариантом, исходя из принципов максимальной защиты прав граждан, независимости и беспристрастности судебных органов.
Сейчас в рамках Федеральной службы судебных приставов существует довольно серьезный силовой аппарат. Он позволяет эффективно решать вопрос с судебным исполнением, особенно когда ему активно противодействуют(*7).
Я уже неоднократно высказывался по поводу исполнения судебных актов. Считаю, что никакими организационными мерами, путем передачи службы судебного исполнения из ведения одного органа другому, проблему не решишь — это проблема институциональная. Она зависит в значительной мере от общего состояния экономики в стране и от того типа поведения граждан и организаций, который на данном этапе является превалирующим.

В.: Предполагается ли внедрение приказного производства как способа снижения нагрузки в судах?

А.А. Иванов: Я сдержанно отношусь к этому виду производства. Дело в том, что по коммерческим и в целом экономическим спорам его широкое применение может причинить довольно серьезный вред правам и интересам граждан. Его применение, на мой взгляд, допустимо только в случае, когда действительно возникает экстраординарная ситуация с нагрузкой судей. Сейчас такой ситуации в целом нет. Количество административных, и прежде всего налоговых, споров снижается в наших судах при небольшом росте гражданских дел. Поэтому не думаю, что надо широко применять приказное производство на данном этапе. Достаточно пользоваться ординарным процессом.

В.: В арбитражном процессе распространены письменные доказательства и редки случаи, когда обстоятельства дела подтверждаются свидетельскими показаниями. Означает ли это, что институт показаний свидетелей может быть исключен в будущем из арбитражного процесса?

А.А. Иванов: Отказываться от свидетельских показаний как средства доказывания в ближайшее время мы не собираемся. Хотя все понимают, что их роль в экономических спорах по сравнению с уголовным судопроизводством намного меньше. Однако если мы исключим это доказательство, то не сможем обеспечить эффективную правовую защиту в рамках совершенно обычных гражданско-правовых отношений. В налоговых спорах сфера применения свидетельских показаний более широкая, особенно при оценке неосновательной налоговой выгоды. Доказать эффективность операций с точки зрения применения правил о неосновательной выгоде в большинстве случаев можно именно при помощи свидетельских показаний. Например, когда налоговый орган опрашивает, а потом вызывает в суд так называемых директоров фирм-"однодневок", которые дают показания, что они не подписывали платежных и иных документов.

Редакция "АПР": Уважаемый Антон Александрович! Недавно на страницах нашего журнала мы провели обсуждение постановления Пленума ВАС РФ от 14.02.2008 N 14. В ходе дискуссии возник вопрос: как расценивать правовые позиции, содержащиеся в решениях КС РФ или ЕСПЧ, если они, так же как и постановления ВАС РФ, касаются практики разрешения стереотипных дел?

А.А. Иванов: Начнем с того, что правовые позиции ЕСПЧ многие считают составной частью Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Поэтому они подлежат применению при рассмотрении судами соответствующих категорий дел. Но эта точка зрения не является абсолютно признанной. Некоторые считают, что это не относится к нормам международного права.
В принципе та же самая идея может быть распространена и на решения КС РФ, в частности его определения. Но здесь препятствием служат нормы АПК РФ, которые прямо закрепляют, что только постановления КС РФ являются основанием для пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам.

Редакция "АПР": Как Вы оцениваете постановление Президиума ВАС РФ от 04.03.2008 N14050/07, касающееся расхождения между резолютивной и мотивировочной частями постановления ФАС Московского округа? Ведь обычно такие вопросы обсуждаются на закрытых коллегиях судей. Нельзя ли здесь видеть проявление политики противодействия коррупционному поведению судей?

А.А. Иванов: Дело о пересмотре постановления ФАС МО от 28.08.2007 N КГ-А40/8232-07 появилось в Президиуме ВАС РФ с одной целью. Судам следует отдавать себе отчет в том, что законный судебный акт — это тот, в котором нет противоречий между объявленной резолютивной и подготовленной впоследствии мотивировочной частями. На Президиуме мы выразили готовность отменять судебные акты, в которых такие противоречия имеются.
Но в большинстве случаев подобные противоречия являются не следствием каких-то коррупционных правонарушений, а скорее результатом обычной ошибки судей, готовивших такие решения.

*1) В частности, подготовлен законопроект, обязывающий судей, не согласных с вынесенным Президиумом ВАС РФ решением, публиковать особое мнение. Сейчас такое практикуется только в Конституционном Суде РФ (здесь и далее — Прим. ред.).

*2) В российской арбитражной практике институт частных определений существовал до 2002 г. Это особый вид судебного постановления, отражающий реакцию суда на отдельные нарушения законности, которые выявились в ходе судебного разбирательства, но не относятся к существу спора.

*3) См. подробнее: Фролова А.В. Возмещение вреда, причиненного хозяйствующим субъектам органами власти (обзор проекта постановления Пленума ВАС РФ) // Арбитражное правосудие в России. 2008. N 6. С. 8—10.

*4) Идею декларирования доходов и имущества судьями, их супругами, а также кандидатами на должности судей рекомендовал ввести шестой Всероссийский съезд судей в конце 2004 г. Данный законопроект был подготовлен ВАС РФ и внесен на рассмотрение в парламент в июне 2006 г.

*5) См. в частности: Новое постановление ВАС РФ N 14: введение прецедента или распределение судебной нагрузки? "Круглый стол" журнала // Арбитражное правосудие в России. 2008. N 4. С. 73—89.

*6) Речь идет о постановлении Пленума ВАС РФ от 10.04.2008 N 22 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с применением статьи 169 Гражданского кодекса Российской Федерации". См. подробнее: Новое постановление Пленума ВАС РФ N 22: ограничены пределы действия нормы ст. 169 ГК РФ // Арбитражное правосудие в России. 2008. N 6. С. 68—82.

*7) См. об этом: Винниченко Н.А. Новое в исполнительном производстве // Арбитражное правосудие в России. 2008. N 6. С. 83—86.