Никаких послаблений для предпринимателей-мошенников

В конце 2012 года гл. 21 УК РФ "Преступления против собственности" была дополнена шестью статьями, дифференцирующими уголовную ответственность за мошенничество, в том числе в экономической сфере: ст. 159.1-159.6 (Федеральный закон от 29 ноября 2012 г. № 207-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации", далее – Закон № 207-ФЗ). В пояснительной записке к законопроекту¹, на основе которого был принят Закон № 207-ФЗ, отмечалось, что закрепленный в УК РФ состав мошенничества не позволял должным образом учесть особенности различных экономических отношений и обеспечить защиту пострадавших от мошенничества граждан.  

При рассмотрении законопроекта не обошлось без дискуссий, в том числе по поводу статьи "Мошенничество в сфере предпринимательской деятельности" (ст. 159.4 УК РФ), предусматривающей более мягкое наказание, чем простое мошенничество². В первоначальном проекте ВС РФ (именно он выступил инициатором такой дифференциации) предлагалось закрепить в этой статье такой специальный состав, как мошенничество при осуществлении инвестиционной деятельности. Ответственность за него была аналогична установленной за простое мошенничество. Споры по поводу ст. 159.4 УК РФ продолжаются до сих пор – недавно она была проверена на соответствие Конституции РФ именно на основании того, что предусматривает менее серьезное наказание для предпринимателей по сравнению с обычными мошенниками, фактически ставя их в привилегированное положение. По результатам вынесено Постановление КС РФ от 11 декабря 2014 г. № 32-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 159.4 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Салехардского городского суда Ямало-Ненецкого автономного округа" (далее – Постановление), которое должно положить конец всем дискуссиям. Суд постановил, что отвечать за мошеннические преступления предприниматели должны все же по всей строгости и поручил федеральному законодателю поправить УК РФ. Давайте разберемся, почему КС РФ принял именно такое решение и какие изменения должны быть внесены в кодекс.

Фабула дела 

С просьбой о проверке конституционности ст. 159.4 УК РФ (далее – оспариваемая статья) в КС РФ обратился Салехардский городской суд Ямало-Ненецкого автономного округа (далее – городской суд). На рассмотрении у последнего находится дело об обвинении гражданина С. в мошенничестве в сфере предпринимательской деятельности, совершенном в особо крупном размере (ч. 3 ст. 159.4 УК РФ). Напомним, особо крупным размером для дифференцированных составов мошенничества считается стоимость имущества более 6 млн руб. (примечание к ст. 159.1 УК РФ). 

Сторона обвинения утверждает, что С. заключал от имени общества, учредителем и генеральным директором которого он является, договоры на поставку стройматериалов и выполнение подрядных работ, заведомо не собираясь исполнять обязательства по этим договорам. В результате оформления сделок С. получил от клиентов почти 7,5 млн руб.

Дело в отношении С. было возбуждено в ноябре 2009 года, и тогда ему инкриминировалось деяние, предусмотренное ч. 3 ст. 159 УК РФ (мошенничество, совершенное лицом с использованием своего служебного положения, а равно в крупном размере). В январе текущего года по решению следователя квалификация вменяемого С. деяния была изменена – на ч. 4 ст. 159 УК РФ (мошенничество, совершенное организованной группой либо в особо крупном размере или повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение). Однако при рассмотрении дела в суде прокурор воспользовался своим правом на смягчение обвинения (п. 3 ч. 8 ст. 246 УПК РФ) и переквалифицировал деяние по ч. 3 ст. 159.4 УК РФ (которой не было в кодексе на момент начала производства по делу), предусматривающей более мягкое наказание. 

Городской суд посчитал, что предусмотренная оспариваемой статьей ответственность не соразмерна со степенью общественной опасности деяния. Он подчеркнул, что за одинаковые преступления, отличающиеся только субъектом его совершения, предусмотрены отличающиеся в два раза сроки лишения свободы: за простое мошенничество – до 10 лет, а за мошенничество в сфере предпринимательства – до пяти. Из этого также следует, что первое преступление квалифицируется как тяжкое, а второе – всего лишь как преступление средней тяжести. Кроме того, в оспариваемой статье нет такого квалифицирующего признака, как причинение значительного ущерба гражданину. Все это, по мнению заявителя, приводит к нарушению принципа равенства всех перед законом (ст. 19 Конституции РФ) и недостаточному обеспечению защиты прав потерпевших от преступлений (ст. 52 Конституции РФ). Поэтому городской суд приостановил производство по делу С. и обратился в КС РФ с запросом о проверке конституционности оспариваемой статьи.

Позиция представителей органов власти

Присутствовавшие при рассмотрении дела представители органов власти в КС РФ не пришли к единому мнению по поводу конституционности оспариваемой статьи. Так, представитель Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей Алексей Рябов заявил, что она не нарушает ни права граждан на защиту собственности, ни принципа равенства всех перед законом и судом. В представленном в КС РФ мнении по данному вопросу (текст имеется в редакции портала ГАРАНТ.РУ) сам бизнес-омбудсмен Борис Титов отметил, что законодатель, принимая решение о дифференциации мошенничества, учитывал множество факторов, в том числе внешних, влияющих на осуществление предпринимательской деятельности. Так, добросовестный предприниматель во время, например, финансового кризиса может быть поставлен в условия, когда приходится выбирать между исполнением обязательств и сохранением предприятия, рабочих мест. Уполномоченный не оспаривает тот факт, что и в этом случае данное деяние является преступлением, но подчеркивает, что мотив и цель у него совершенно другие, не мошеннические. 

Полномочный представитель Госдумы в КС РФ Дмитрий Вяткин считает, что различие между составами простого мошенничества и мошенничества в сфере предпринимательства не в субъекте, а в способе совершения преступления, поэтому нельзя говорить о снижении ответственности именно для предпринимателей. "В том случае, если многоуважаемый бизнесмен будет обманывать людей, предлагая им погадать или что-нибудь в этом духе, не связанное с официальной предпринимательской деятельностью, то ответственность в случае признания его виновным он будет нести по общеуголовной статье – ст. 159 УК РФ, это совершенно очевидно", – подчеркнул он. Также представитель Госдумы отметил, что признание оспариваемой нормы неконституционной может быть воспринят законодателем как запрет на закрепление в кодексе других специальных составов мошенничества, в том числе и ужесточающих наказание. Он сообщил, что в настоящее время идет работа по нескольким таким законопроектам, в частности об ответственности за мошенничество в сфере долевого строительства, а также за создание и руководство финансовыми пирамидами³. Судья КС РФ Николай Бондарь в шутку предложил принять предпринимательский уголовный кодекс, раз уж количество специальных составов предполагается и дальше увеличивать. Дмитрий Вяткин на это ответил, что вводя новые составы, законодатели опираются на анализ судебной практики, обращения предпринимателей, общественное мнение, поэтому далеко не все идеи становятся законопроектами и тем более законами. 

Представитель Совета Федерации в КС РФ Александр Саломаткин также считает, что оспариваемая статья конституционна. При этом он допускает возможность ее уточнения или дополнения, в случае если правоприменительная практика подтвердит довод о том, что оспариваемая статья не позволяет в должной мере защитить права потерпевших. 

Представитель Генпрокуратуры России Татьяна Васильева и представитель СК РФ Георгий Смирнов придерживаются другой точки зрения. По их мнению, законодатель поставил совершающих хищение предпринимателей в более выгодные, по сути льготные, условия по сравнению с лицами, привлекаемыми к уголовной ответственности по ст. 159 УК РФ, и это трудно соотнести с принципом равенства всех перед законом и судом (ст. 19 Конституции РФ). К тому же хищение чужого имущества, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, нельзя расценивать как представляющее меньшую по сравнению с простым мошенничеством общественную опасность, скорее, наоборот – здесь и размер причиненного ущерба больше, и круг лиц потерпевших шире. 

Представитель Минюста России Мария Мельникова в свою очередь отметила, что Закон № 207-ФЗ принимался в том числе в связи с ростом числа мошеннических преступлений, и это должно было повлечь ужесточение ответственности, а не ее смягчение. 

У представителя МВД России Гайка Марьяна своя позиция – он подчеркнул, что причины для принятия Закона № 207-ФЗ у законодателя, безусловно, были, однако теперь появились основания для совершенствования введенных им норм. Это связано с тем, что первоначальная задача – защитить добросовестных предпринимателей – реализуется не вполне точно, причем не в силу неправильного применения, а именно из-за законодательных формулировок.

Позиция КС РФ

КС РФ напомнил, что федеральный законодатель должен следить за соответствием предусмотренных уголовным законом мер реалиям жизни, в том числе уровню социально-экономического развития страны. Дифференциация составов мошенничества, по мнению Суда, была направлена на то, чтобы защитить добросовестных предпринимателей от необоснованного привлечения к уголовной ответственности и в то же время – не допускать ухода виновных лиц от наказания под прикрытием гражданско-правовой сделки. Однако заключение договора как способ обмана или злоупотребления доверием для завладения имуществом используют не только предприниматели, и поэтому идентичные по своей сути действия, заключающиеся в преднамеренном неисполнении договорных обязательств, разделяются по формальному признаку: является ли совершившее их лицо предпринимателем или нет. В первом случае деяние квалифицируется по оспариваемой статье, во втором – как простое мошенничество (ст. 159 УК РФ). 

Об осуществлении гражданином предпринимательской деятельности свидетельствует его регистрация в качестве индивидуального предпринимателя или назначение на должность в органе управления коммерческой организации (абз. 6 п. 3.1 Постановления). Однако одного лишь факта невыполнения договорных обязательств предпринимателем недостаточно для квалификации деяния по оспариваемой статье, необходимо еще установить прямой умысел субъекта преступления на совершение мошенничества (абз. 3 п. 4 Постановления). Кроме того, нужно учитывать стоимость похищенного имущества, тем более что показатели для определения крупного и особого крупного размера ущерба, нанесенного простым мошенничеством и мошенничеством в сфере предпринимательства, существенно различается. В первом случае под крупным размером понимается стоимость имущества, превышающая 250 тыс. руб., а особо крупным – превышающая 1 млн руб. (п. 4 примечаний к ст. 158 УК РФ), а во втором – 1,5 млн и 6 млн руб. соответственно (примечание к статье 159.1 УК Российской Федерации), то есть суммы различаются в шесть раз.

Еще одна любопытная особенность – оспариваемая статья не обязывает принимать во внимание имущественное положение потерпевшего при квалификации деяния. А вот в ст. 159 УК РФ оно учитывается при определении значительности ущерба, причиненного гражданину. Значительный ущерб в этом случае является квалифицирующим признаком состава преступления, влекущим более серьезное наказание (ч. 2 ст. 159 УК РФ).

Нет в оспариваемой статье и таких квалифицирующих признаков, как совершение мошенничества:

• группой лиц по предварительному сговору;
• организованной группой;
• лицом с использованием своего служебного положения;
• повлекшего лишение права гражданина на жилое помещение. 

Поэтому все эти деяния, совершенные предпринимателями, не влекут за собой повышенной ответственности. 

Еще одна предпосылка к нарушению принципа равенства заключается в различии размеров санкций, установленных ст. 159 УК РФ и оспариваемой статьей. Из-за этого различия идентичные деяния относятся к разным категориям преступлений, а это снижает эффективность специально введенного для более качественной защиты прав собственников состава мошенничества, подчеркнул Суд (абз. 1 п. 4.3. Постановления).

Действительно, получается, что за мошенничество в сфере предпринимательства, ущерб от которого нередко во много раз превышает ущерб от простого мошенничества, установлено более мягкое максимальное наказание: штраф в размере до 1,5 млн руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет, либо принудительные работы на срок до пяти лет, либо лишение свободы на тот же срок с ограничением свободы на срок до двух лет или без такового (ч. 3 ст. 159.4 УК РФ). Таким образом, оно относится к категории преступлений средней тяжести (ч. 3 ст. 15 УК РФ). Простое же мошенничество, пусть и самый тяжкий его состав (ч. 4 ст. 159 УК РФ), наказывается лишением свободы на срок до 10 лет со штрафом в размере до 1 млн руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до двух лет либо без такового и относится к тяжким преступлениям (ч. 4 ст. 15 УК РФ). Более того, в ст. 159 УК РФ штраф указан как дополнительный к лишению свободы вид наказания, а в оспариваемой статье – как альтернативный ему. Так что о соответствии наказания деянию не может быть и речи, ведь размер штрафа всего 1,5 млн руб., что в четыре раза меньше предусмотренного данной статьей особо крупного размера хищения. Поэтому, похитив, например, 7,5 млн, как в рассматриваемом нами случае, и выплатив 1,5 млн штрафа, предприниматель все равно останется в выигрыше. 

Кроме того, виновные в совершении преступлений средней тяжести имеют ряд преференций при назначении вида исправительного учреждения (ст. 58 УК РФ), освобождении от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, примирением сторон или истечением сроков давности уголовного преследования (ст. 75, ст. 76 и ст. 78 УК РФ), условно-досрочном освобождении от отбывания наказания (ст. 79 УК РФ) и др. 

Проанализировав все указанные положения, суд решил, что оспариваемая статья, устанавливая специальный состав мошенничества и предусматривая дифференциацию наказания за совершение в зависимости от стоимости похищенного, способствует разграничению уголовно наказуемых деяний и собственно предпринимательской деятельности. Также она направлена на создание механизма защиты добросовестных предпринимателей от необоснованного привлечения к уголовной ответственности. Таким образом, ее целью является защита собственности и стимулирование законной предпринимательской деятельности, поэтому Конституции РФ она не противоречит. Однако ее положения в той части, в какой они позволяют отнести мошенничество в сфере предпринимательской деятельности, совершенное в особо крупном размере, к категории преступлений средней тяжести, являются неконституционными. 

В связи с этим федеральный законодатель в течение шести месяцев со дня провозглашения Постановления должен внести в УК РФ поправки, которые устранят выявленную Судом несправедливость в регулировании ответственности за мошенничество в сфере предпринимательской деятельности. Важно, что если соответствующие изменения не будут внесены в ближайшие полгода, оспариваемая статья утратит силу, и дела о мошенничестве в сфере предпринимательства буду квалифицироваться по ст. 159 УК РФ.

МНЕНИЕ

Валерий Зорькин, председатель КС РФ:

"Сложилась такая ситуация, что за мошенничество в сфере компьютерной информации, страхования, кредитования, при получении выплат, с использованием платежных карт назначается до 10 лет лишения свободы, а за мошенничество при строительстве жилого дома на 100-250 квартир – до пяти лет, притом что по ст. 159 УК РФ особо крупным размером признается мошенническое изъятие квартиры или денег за квартиру у одного лица (и там тоже до 10 лет). Получается, что если ты получил деньги за 250 квартир, не преследуя цели строить дом, и поехал в теплые края навсегда, самое большее, что тебе грозит, – пять лет. А если ты, конечно, не как у Достоевского – бабушку "пришил", но квартиру у нее украл, тебе до 10 лет дали. Существует признанный во всем мире принцип равенства перед законом и судом, это священный принцип. Недоучет этого момента законодателем и повлек в конечном счете обращение заявителя в Суд. 

Принятие КС РФ Постановления никоим образом не исключает право законодателя вводить специальные составы мошенничества. Предпринимательская деятельность развивается. Кто думал 20 лет назад об ответственности за компьютерное мошенничество? Даже представить себе такое было невозможно, а теперь это реальная жизнь. Бизнес надо защищать – пожалуйста, вводите специальные составы. Может устанавливаться и разный размер ответственности за эти составы, но они должны учитывать принцип соразмерности с учетом того, какой это конкретный вид или разновидность мошенничества, в какой конкретной сфере предпринимательства он выделяется, и принцип равенства".

---