Проблемы правоприменительной практики при рассмотрении семейных споров: нарушение интересов родителей и детей

halfpoint / Depositphotos.com

На практике дети сталкиваются с судебной системой в качестве потерпевших, истцов или участвуют в процессе при рассмотрении дел об определении их места жительства и о порядке общения родителей при раздельном проживании с ними. Однако другие участники процесса – родители часто не учитывают интересы ребенка, включают его в конфликт между собой и оказывают давление. При этом при рассмотрении семейного спора нарушаются права не только детей, но и родителей, в частности, отцов. Так, защита им требуется, при раздельном проживании с супругой и разрешении вопроса об определении местожительства детей. Эксперты в рамках Всероссийской научно-практической конференции "Ребенок и правосудие" при содействии Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации обсудили существующие проблемы правоприменительной практики и выступили с предложениями разработать положения по усовершенствованию законодательства и систематизации современных подходов к защите прав и интересов родителей и детей.

Причины нарушений прав и интересов ребенка

Уполномоченный по правам ребенка в Краснодарском крае Татьяна Ковалева привела статистику по обращениям к ней: их доля за 2018 год составила больше 11,5%, при этом среди запросов в 2016 году о получении квалифицированной юридической помощи, а также за решением жилищных вопросов семей с детьми 10,5% из них было по семейным спорам, а в 2017 году доля обращений уменьшилась – только 9,5% относились к взаимоотношениям родителей и детей. Среди обратившихся были не только жители Краснодарского края, но и иных субъектов РФ, в том числе граждане из других государств. Эксперт выделила основные причины нарушения прав ребенка:

• злоупотребление родителей своими правами как на досудебном этапе, так и после вынесения решения суда (отказ в предоставлении встреч с ребенком одному из родителей);
• правовая позиция специалистов органов опеки и попечительства, которая не всегда объективно отражает реальное положение дел (например, оценка только бытовых условий проживания семьи);
• неправомерный отказ образовательных и медицинских организаций в предоставлении информации о ребенке отдельно проживающему родителю;
• отсутствие единых подходов в составлении графика общения с ребенком, подготовленного в виде приложения к исковому заявлению об определении места жительства ребенка;
• недостаточное межведомственное взаимодействие, направленное на неукоснительное исполнение судебных решений по спорам о воспитании детей;
• неиспользование судебными приставами такой промежуточной меры, как временное помещение ребенка по определению суда в детскую организацию (п. 2 ст. 79 Семейного кодекса).

Предложения по устранению нарушений прав и интересов ребенка

Комплекс мероприятий по устранению нарушений прав и интересов ребенка и развитию дружественного к нему правосудия представила заместитель начальника отдела методического обеспечения судов общей юрисдикции Главного управления организационно-правового обеспечения деятельности судов Судебного департамента при ВС РФ Лариса Водопьянова. Она указала, что необходимо учитывать принцип специализации судей, рассматривающих уголовные или гражданские дела и материалы с участием несовершеннолетних. При этом опыт рассмотрения указанных дел судьями, специализирующимися по вынесению решений по данной категории дел, уже успешно применяется в Липецкой области. Со своей стороны судебный департамент при ВС РФ организовывает курсы повышения квалификации для судей. Помимо этого Лариса Водопьянова предложила ввести в уголовный и гражданский процесс такого участника, как помощник судьи с функциями социального работника, который будет обобщать судебную практику рассмотрения дел в отношении несовершеннолетних, проводить примирительные процедуры между потерпевшим и подсудимым и составлять карты социального сопровождения правонарушителя как основы его реабилитационной программы. Помощник судьи с привлечением специалистов органов опеки и попечительства будет изучать ситуацию в семье, условия жизни, уровень его психического развития и иные особенности его личности, ближайшее окружение, и полученную информацию занесет в карту.

Лариса Водопьянова подчеркнула, что необходимо проводить психолого-педагогическое исследование по всем гражданским делам, связанным с воспитанием детей. Ее мнение дополнил заведующий лабораторией судебной психологии ФГБУ "НМИЦ ПН им. В.П. Сербского" Минздрава России, профессор, доктор психологических наук Фарит Сафуанов, указав на необходимость проведения комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы по спорам между родителями о воспитании детей. Свою позицию он обосновал тем, что серьезные психологические проблемы наблюдаются у 20-25% детей, переживших развод у родителей, а именно: невротические реакции, страхи и нарушения поведения. Если при расторжении брака или раздельном проживании родителей вопрос о месте проживания детей не разрешен между родителями, то решение принимает суд с учетом привязанностей ребенка к каждому из родителей, братьям и сестрам, его возраста и других факторов (п. 3 ст. 65 Семейного кодекса РФ). В связи с этим Фарит Сафуанов подчеркнул, что ребенок вправе выражать свое мнение при решении в семье любого вопроса, затрагивающего его интересы, соответственно, в рамках комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы можно выявить индивидуально-психологические особенности ребенка и уровень его психического развития. По мнению эксперта, данная экспертиза может быть назначена и в отношении родителей, что позволит выявить возможные психические расстройства каждого из родителей, и даже истинную цель предъявления иска. Ольга Токарева добавила, что заслушивание мнения ребенка в ходе судебного процесса, достигшего возраста 10 лет, не должно быть формальным и определяться не указанным возрастом (ст. 57 Семейного кодекса РФ), а его зрелостью, возможностью формулировать свои самостоятельные взгляды, независимые от влияния, например, одного из родителей или третьих лиц – бабушек или дедушек. Эксперт отметила, что необходимо создать соответствующие условия, средства и механизмы с привлечением специалистов для получения истинного мнения ребенка.

Проблема защиты отцовства как объекта прав в российском законодательстве

В Российской Федерации обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, в том числе и на отраслевом уровне (ч. 2 ст. 7 Конституции РФ, п. 1 ст. 1 Семейного кодекса РФ). "Однако при реализации права на отцовство могут быть допущены нарушения, которые условно можно поделить на внутренние и внешние", – указала адвокат коллегии адвокатов г. Москвы "Комаев и партнеры" Ольга Токарева. Она отметила, что внешние нарушения – это притязания третьих лиц на воспитание ребенка, на общение с ним, на установление опеки над ребенком. А под внутренними понимаются нарушения отношений между родителями – установление и оспаривание отцовства, алиментные обязательства, определение места жительства ребенка и порядка общения с ним. Эксперт указала, что практический смысл такого деления состоит в том, чтобы использовать и запускать различные механизмы и средства защиты в зависимости от того, какое нарушение допущено сторонами.

Ольга Токарева отметила, что в России нет унифицированного понятия отцовства и единой доктрины, определяющей его. При этом законодательно закреплен принцип равенства супругов в семье, согласно которому вопросы материнства, отцовства, воспитания, образования детей решаются супругами совместно (п. 2 ст. 31 Семейного кодекса РФ). Однако, по мнению эксперта, это не соотносится с принципом, закрепленным ч. 2 ст. 38 Конституции РФ, которая сохраняет равенство прав родителей, но не супругов. В связи с тем, что нет единого понимания института отцовства, законодатель использует этот термин при установлении происхождения ребенка (п. 3, 4 ст. 48, ст. 49, ст. 50 Семейного кодекса РФ). Ольга Токарева подчеркнула, что вопрос установления происхождения ребенка от лица мужского пола – одна из основных проблем защиты прав отца в детско-родительских отношениях. Одной из попыток урегулировать данный вопрос является принятие Постановления Пленума ВС РФ от 16 мая 2017 г. № 16 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных с установлением происхождения детей" (далее – Постановление Пленума ВС РФ № 16). При этом эксперт отметила, что если мать ребенка оспаривает отцовство путем подачи искового заявления в суд, и в ходе процесса подтверждается, что лицо, записанное в свидетельстве о рождении, не является биологическим отцом, то исковые требования удовлетворят, и из указанного свидетельства будет исключена запись об отце (п. 29 Постановления Пленума ВС РФ № 16). Тем не менее, если мать ребенка подает иск об оспаривании отцовства лица, которое признано юридически отцом путем записи в свидетельстве о рождении и не является биологическим родителем, и при этом возражает против исключения его записи из указанного свидетельства, то в данном случае суд при вынесении решения будет руководствоваться наличием или отсутствием позиции биологического отца в гражданском процессе по отношению к исковым требованиям. Таким образом, при отсутствии биологического родителя суд может признать юридическим отцом лицо, не являющегося кровным родственником, исходя из интересов ребенка и его привязанности к родителю, сложившихся семейных связей. Однако если биологический родитель обратится с исковым заявлением в суд для признания его отцом, а лицо, которое записано таковым, не согласится с предъявляемыми требованиями, то возникнет конфликт между ними. Ольга Токарева указала, что эта ситуация не урегулирована в законодательстве, нет четкой презумпции, кому будет отдаваться предпочтение, более того, не определен статус лица, который не является биологическим отцом, но длительное время проживал с ребенком, воспитывал его, но заблуждался относительно родства с ребенком, однако у них сложились тесные семейные связи и привязанности.

Если обратиться к международной практике по этому же вопросу, то примечательным будет решение ЕСПЧ, согласно которому биологический отец ребенка обратился в суд для признания его таковым для получения доступа с ребенку и участия в его воспитании, несмотря на то, что юридическим отцом ребенка являлся другой мужчина (Постановление ЕСПЧ от 15 сентября 2011 г. Дело "Шнейдер против Германии" [Schneider v. Germany] (жалоба № 17080/07) (V секция)). Свою позицию он обосновал тем, что общался с матерью своего будущего ребенка на протяжении года, сопровождал ее на медицинских обследованиях до и в течение беременности и не отказывался от него, то есть своими действиями пытался создать семейные связи, однако, вопреки своей воле, был отстранен от этого. При этом супружеская пара признала отцовство биологического родителя, но возражала против его участия в жизни этого ребенка, ссылаясь на то, что это не в интересах их семьи. Национальные суды Германии поддержали супружескую пару и отказали в удовлетворении исковых требований, поскольку, по их оценке, не сформировалось ни семейных, ни иных связей. Однако ЕСПЧ не согласился с позицией национальных судов и указал им, что необходимо разбираться в причинах отсутствия сформировавшихся связей, ведь возможна ситуация, когда женщина скрывает от своего мужа наличие иной связи, от которой родился ребенок. ЕСПЧ в своем решении отметил, что при вынесении решений по такой категории дел национальным судам важно соблюсти баланс интересов ребенка и биологического родителя, поэтому необходимо выяснить причины, из-за которых он не был к нему допущен для развития социальных и семейных связей. Таким образом, анализ данного дела позволяет сделать вывод, что ни биологическая, ни юридическая связь между ребенком и отцом не имеет изначально определенного приоритета при установлении отцовства, это могут быть совершенно иные факторы (связи, которые сложились за определенный промежуток времени, забота о ребенке и т. д.). Ольга Токарева подчеркнула, что ни биологическая, ни юридическая связь не должна превалировать при реализации права быть отцом.

Помимо вопроса установления отцовства отцы также сталкиваются с проблемой определения места жительства ребенка и общения с ним. Ольга Токарева сообщила, что статистика таких дел в большинстве своем сводится к тому, что детей с малолетнего возраста оставляют с матерями. В основном суды руководствуются тем, что малолетний ребенок не должен быть разлучен со своей матерью (принцип 6 Декларации прав ребенка (провозглашена Резолюцией 1386 (ХIV) Генеральной Ассамблеи ООН от 20 ноября 1959 г., ст. 9 Конвенции ООН о правах ребенка 1989 г.).

В октябре 2018 года ЕСПЧ вынес постановление по делу, в котором заявитель – отец пожаловался, что малолетний ребенок был оставлен с матерью, а не с ним, при равных финансовых и бытовых обстоятельствах (Постановление ЕСПЧ по делу "Петров и Х. Против России" (жалоба № 23608/16) от 23 октября 2018 года). Заявитель при обосновании своей позиции указал, что решение нижестоящими судами вынесено с нарушениями, а именно имела место дискриминация по половому признаку (ст. 14 Конвенции о защите прав человека и основных свобод ETS № 005 (Рим, 4 ноября 1950 г.); далее – Конвенция по правам человека), и осуществлено вмешательство в частную семейную жизнь (ст. 8 Конвенции по правам человека). В свою очередь ЕСПЧ не нашел признаков дискриминации в адрес мужчины, тем не менее, указал на несоответствия в части нарушения права на уважение частной и семейной жизни. ЕСПЧ отметил, что национальные суды не подошли с тщательностью и объективностью к рассмотрению данной семейной ситуации, не исследовали взаимоотношения в данной семье посредством экспертных заключений, так как в деле имелось только заключение органов опеки и попечительства о бытовых условиях, отсутствовало экспертное заключение об отношениях между родителями и к ребенку и о психологической привязанности. То есть для суда было достаточно, что ребенок – малолетний, поэтому не в его интересах разлучаться с матерью. Руководитель филиала, адвокат коллегии адвокатов № 26 Кемеровской области – "Адвокаты Севастополя" филиал КА №26 КО Иван Емельянов в свою очередь добавил, что заключение органов опеки и попечительства в судебных спорах имеет весьма существенное значение, поскольку именно такое заключение, как правило, закладывается судом в основу принимаемого решения с формулировкой – "оснований не доверять органу опеки у суда не имеется, поскольку это заключение дано компетентным органом, не заинтересованном в исходе дела, преследующим соблюдение исключительно интересов ребенка". Потому все предложения, предписания и требования органа опеки и попечительства сторонам следует учитывать и исполнять.

***

Эксперты отметили, что создание препятствий родителями при осуществлении прав в вопросах воспитания детей является недопустимым, поэтому судам необходимо привести судебную практику в соответствие с принципом равенства прав родителей. Они также выступили с предложениями по разработке механизма и законодательного закрепления права на получение бесплатной квалифицированной психологической помощи несовершеннолетним и его родителями, и обязательное участие психолога по всем делам, связанным с защитой семейных прав. Не менее важным эксперты считают развитие процедуры медиации для учета мнения и интересов ребенка и сохранности целостности отношений между родителями и детьми. Специальная подготовка судей по делам в отношении несовершеннолетних и наличие системы специализированных вспомогательных служб, возможно, также поможет избежать нарушений прав и интересов ребенка.