Определение Конституционного Суда РФ от 12 ноября 2020 г. N 2597-О "По запросу суда Ямало-Ненецкого автономного округа о проверке конституционности части четвертой статьи 47 Уголовного кодекса Российской Федерации и части второй статьи 36 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя B.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, C.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи Л.М. Жарковой, проводившей на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение запроса суда Ямало-Ненецкого автономного округа,

установил:

1. Суд Ямало-Ненецкого автономного округа оспаривает конституционность следующих законоположений:

части четвертой статьи 47 УК Российской Федерации, согласно которой в случае назначения лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в качестве дополнительного вида наказания к обязательным работам, исправительным работам, ограничению свободы, при условном осуждении его срок исчисляется с момента вступления приговора суда в законную силу, а в случае его назначения в качестве дополнительного к аресту, содержанию в дисциплинарной воинской части, принудительным работам, лишению свободы оно распространяется на все время отбывания указанных основных видов наказаний, но при этом его срок исчисляется с момента их отбытия;

части второй статьи 36 УИК Российской Федерации, в силу которой при назначении лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в качестве дополнительного вида наказания к принудительным работам, аресту, содержанию в дисциплинарной воинской части, лишению свободы его срок исчисляется соответственно со дня освобождения осужденного из исправительного центра, из-под ареста, из дисциплинарной воинской части или из исправительного учреждения.

Как следует из представленных материалов, 23 ноября 2015 года мировым судьей судебного участка N 1 судебного района города окружного значения Лабытнанги Ямало-Ненецкого автономного округа гражданин У., ранее - 12 августа 2014 года - подвергнутый административному наказанию в виде лишения права управлять транспортными средствами на 1 год 8 месяцев за управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения и вновь управлявший автомобилем в этом состоянии в период действия административного наказания, осужден по статье 264.1 "Нарушение правил дорожного движения лицом, подвергнутым административному наказанию" УК Российской Федерации к 250 часам обязательных работ с лишением права управлять транспортными средствами на 2 года 6 месяцев.

21 февраля 2018 года У. приговором Лабытнангского городского суда осужден по части первой статьи 318 "Применение насилия в отношении представителя власти" УК Российской Федерации к 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении и лишением права управлять транспортными средствами на 3 месяца 14 дней - с применением статьи 70 данного Кодекса, путем присоединения к наказанию, назначенному по последнему приговору, неотбытой части дополнительного наказания по приговору от 23 ноября 2015 года. На основании части второй статьи 75.1 УИК Российской Федерации городской суд определил порядок следования осужденного в колонию-поселение - самостоятельно, однако к отбыванию лишения свободы У не приступил, поскольку не получил предписание о направлении к месту отбывания этого наказания.

11 июня 2020 года приговором Лабытнангского городского суда У. опять осужден по статье 264.1 УК Российской Федерации за управление автомобилем в состоянии опьянения. С применением статьи 70 данного Кодекса ему окончательно назначено 7 месяцев лишения свободы в колонии-поселении с лишением права заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами на 3 года, а также предписано самостоятельно следовать к месту отбывания лишения свободы.

До вступления приговоров в законную силу в отношении У. судом избиралась мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Приговор от 11 июня 2020 года обжалован осужденным - как несправедливый в силу его суровости. Постановлением от 20 июля 2020 года суд Ямало-Ненецкого автономного округа приостановил апелляционное производство по жалобе и направил в Конституционный Суд Российской Федерации в порядке статьи 125 (часть 4) Конституции Российской Федерации запрос о проверке конституционности части четвертой статьи 47 УК Российской Федерации и части второй статьи 36 УИК Российской Федерации. По утверждению заявителя, эти взаимосвязанные положения противоречат статьям 1 (часть 1), 19 (часть 1) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации в той мере, в какой не позволяют засчитывать в срок отбывания дополнительного наказания в виде лишения права заниматься определенной деятельностью период с момента вступления приговора в законную силу до дня прибытия в исправительное учреждение лица, осужденного к лишению свободы в колонии-поселении, куда оно должно проследовать самостоятельно.

2. В соответствии со статьей 71 (пункт "о") Конституции Российской Федерации для осуществления задач Уголовного кодекса Российской Федерации законодатель устанавливает основные и дополнительные виды наказаний за совершение преступлений, что не выходит за рамки средств, которые могут быть использованы для достижения конституционно оправданных целей дифференциации уголовной ответственности и наказания, усиления его исправительного воздействия на осужденного, предупреждения новых преступлений и тем самым защиты личности, общества и государства от преступных посягательств. Назначение за одно преступление наряду с основным еще и дополнительного наказания не противоречит принципу non bis in idem и закрепленным в статьях 5 и 6 данного Кодекса принципам вины и справедливости, предполагающим, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина, а наказание и иные меры уголовно-правового характера должны быть справедливыми, т.е. соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 28 мая 2009 года N 864-О-О, от 22 марта 2012 года N 581-О-О, от 23 июня 2015 года N 1495-О, от 29 мая 2018 года N 1378-О, от 26 ноября 2018 года N 2844-О и др.).

Одной из правоограничительных мер, включенных в систему предусмотренных Уголовным кодексом Российской Федерации видов наказаний (статья 44), является лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, которое применяется в качестве как основного, так и дополнительного вида наказания (часть вторая статьи 45) и состоит в запрещении занимать должности на государственной службе, в органах местного самоуправления либо заниматься определенной профессиональной или иной деятельностью на срок от одного года до пяти лет в качестве основного вида наказания и от шести месяцев до трех лет в качестве дополнительного, а в случаях, специально предусмотренных статьями Особенной части данного Кодекса, - на срок до двадцати лет в качестве дополнительного вида наказания (части первая и вторая статьи 47). Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью как дополнительный вид наказания может назначаться и когда оно не предусмотрено статьей Особенной части данного Кодекса в качестве наказания за соответствующее преступление, если с учетом характера и степени общественной опасности содеянного и личности виновного суд признает невозможным сохранение за ним права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (часть третья его статьи 47).

Во всяком случае лицу, признанному виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание в пределах, предусмотренных статьей Особенной части данного Кодекса, и с учетом положений его Общей части, в целях восстановления социальной справедливости, исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений, причем более строгий вид наказания из числа предусмотренных за совершенное преступление назначается, только если менее строгий вид не сможет обеспечить достижение целей наказания (часть первая статьи 6, часть вторая статьи 43 и часть первая статьи 60 данного Кодекса). По смыслу приведенных законоположений назначение осужденным более строгих видов наказаний (в частности, лишения свободы), а равно присоединение к основному наказанию дополнительного свидетельствуют о повышенной степени общественной опасности содеянного, серьезном уровне причиненного преступлением вреда или угрозы его причинения.

Исходя из задач уголовного закона, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью имеет, помимо сугубо правоограничительной составляющей, еще и явно выраженную превентивную направленность, отнимая у осужденного перспективу злоупотребления возможностями, вытекающими из занятия той или иной деятельностью, в целях предупреждения повторного совершения им аналогичного преступления, что предопределяет необходимость разумной конкретизации в приговоре - при условии его исполнимости - запрещаемой профессиональной или другой деятельности (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 21 сентября 2017 года N 1797-О, от 20 декабря 2018 года N 3397-О и др.). В наибольшей мере превентивная направленность этого дополнительного вида наказания проявляется в контексте требований норм Особенной части данного Кодекса.

2.1. Как следует из запроса, конституционность части четвертой статьи 47 УК Российской Федерации и части второй статьи 36 УИК Российской Федерации суд Ямало-Ненецкого автономного округа оспаривает в связи с преступлением, предусмотренным статьей 264.1 УК Российской Федерации, предусматривающей ответственность за управление автомобилем, трамваем либо другим механическим транспортным средством лицом, находящимся в состоянии опьянения.

Само по себе использование транспортных средств создает повышенную опасность для окружающих (пункт 1 статьи 1079 ГК Российской Федерации), а управление ими в состоянии опьянения объективно снижает уровень безопасности дорожного движения. Федеральным законом от 10 декабря 1995 года N 196-ФЗ "О безопасности дорожного движения" запрещена эксплуатация транспортных средств лицами, находящимися в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения (пункт 2.1 статьи 19). Правила дорожного движения Российской Федерации (утверждены постановлением Совета Министров - Правительства Российской Федерации от 23 октября 1993 года N 1090) также запрещают водителю управлять транспортным средством в состоянии опьянения (алкогольного, наркотического или иного), под воздействием лекарственных препаратов, ухудшающих реакцию и внимание, в болезненном или утомленном состоянии, ставящем под угрозу безопасность движения (пункт 2.7).

Обязательность вводимых запретов обеспечивается, как правило, закреплением санкций за их нарушение. Исходя из этого, законодатель был вправе предусмотреть ответственность за несоблюдение запрета на управление транспортными средствами в состоянии опьянения, которая в системе действующего правового регулирования имеет преимущественно административно-правовую природу. Вместе с тем, в целях предупреждения общественно опасного поведения, грубо нарушающего указанный запрет, законом предусмотрена и уголовная ответственность за такого рода деяния. В Постановлении от 25 апреля 2018 года N 17-П Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что положения уголовного и административно-деликтного законодательства проводят объективно оправданную дифференциацию публично-правовой ответственности водителей в зависимости от наступления или ненаступления по их вине тех или иных последствий.

Федеральным законом от 31 декабря 2014 года N 528-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросу усиления ответственности за совершение правонарушений в сфере безопасности дорожного движения" Уголовный кодекс Российской Федерации дополнен статьей 264.1, предусматривающей в качестве обязательного дополнительного наказания лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до трех лет. Такая ответственность лица, управляющего транспортным средством, связана с тем, что на момент совершения нового деяния это лицо было подвергнуто административному наказанию за управление транспортным средством в состоянии опьянения или за невыполнение законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения либо имеет судимость за совершение в состоянии опьянения преступления, предусмотренного частями второй, четвертой или шестой статьи 264 либо статьей 264.1 данного Кодекса, т.е. с наличием у него состояния административной наказанности либо судимости - признаков, характеризующих его как специального субъекта соответствующего преступления (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2017 года N 1410-О, от 28 сентября 2017 года N 2173-О и от 20 декабря 2018 года N 3398-О).

2.2. Порядок исчисления срока лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в качестве дополнительного вида наказания дифференцирован законодателем в зависимости от особенностей (вида) назначенного основного наказания.

В соответствии с частью четвертой статьи 47 УК Российской Федерации в случае назначения лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в качестве дополнительного вида наказания к лишению свободы оно распространяется на все время отбывания основного наказания, но при этом срок дополнительного наказания исчисляется с момента отбытия наказания основного. Данной норме корреспондирует статья 36 УИК Российской Федерации, согласно которой срок лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, назначенного в качестве как основного, так и дополнительного видов наказаний к штрафу, обязательным работам, исправительным работам или ограничению свободы и при условном осуждении, если при этом исполнение дополнительного наказания не отсрочено, исчисляется с момента вступления приговора суда в законную силу, причем в такой срок не засчитывается время, когда осужденный занимал запрещенные для него должности либо занимался запрещенной для него деятельностью; при назначении лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в качестве дополнительного вида наказания к принудительным работам, аресту, содержанию в дисциплинарной воинской части или лишению свободы его срок исчисляется со дня освобождения осужденного из исправительного центра, из-под ареста, из дисциплинарной воинской части или из исправительного учреждения, а требования приговора о лишении права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью распространяются также на все время отбывания осужденным указанных основных видов наказаний.

При этом в силу статьи 35 УИК Российской Федерации независимо от вида основного наказания требования приговора о лишении права заниматься определенной деятельностью обязательны для органов, правомочных аннулировать разрешение на занятие запрещенной осужденному деятельностью, которые обязаны аннулировать разрешение и изъять документ, предоставляющий ему право заниматься ею. Этому корреспондирует пункт 1 статьи 28 Федерального закона "О безопасности дорожного движения", который в числе оснований прекращения действия права на управление транспортными средствами предусматривает лишение данного права.

Тем самым лицо утрачивает право управлять транспортным средством путем прекращения его действия ввиду того, что вступившим в законную силу приговором суда установлен факт управления транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения и, соответственно, назначено наказание в виде лишения права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами или с их эксплуатацией, и ввиду обязательности, независимо от обращения к исполнению, приговора, дающего основания для аннулирования уполномоченным органом ранее выданного водительского удостоверения (пункты 1-9 части первой статьи 299, статьи 308, 390, 392, 393 и 397 УПК Российской Федерации).

Таким образом, по смыслу части четвертой статьи 47 УК Российской Федерации и части второй статьи 36 УИК Российской Федерации, применяемых в системе действующего правового регулирования, лицо утрачивает право управлять транспортным средством с момента вступления в законную силу приговора суда, которым признан факт управления транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения и назначено наказание, предусмотренное статьей 47 УК Российской Федерации. Срок же этого дополнительного вида наказания, определенного приговором суда, начинает исчисляться после исполнения основного наказания, связанного с лишением свободы (со дня освобождения осужденного из исправительного учреждения, в том числе из колонии - поселения), что само по себе не создает неопределенности оспариваемых судом Ямало-Ненецкого автономного округа норм, не может расцениваться как противоречие конституционному принципу равенства всех перед законом, поскольку подобный порядок объективно обусловлен повышенной степенью общественной опасности соответствующих преступных деяний, особенно повторных.

2.3. Суд Ямало-Ненецкого автономного округа утверждает, что в случае назначения дополнительного наказания в виде запрета заниматься деятельностью по управлению транспортными средствами и основного наказания в виде лишения свободы в колонии-поселении, куда осужденному надлежит следовать самостоятельно, срок отбывания дополнительного наказания необходимо - с целью соблюсти оптимальный баланс как прав и свобод привлеченного к уголовной ответственности лица, так и общего интереса, состоящего в эффективной защите личности, общества и государства от преступлений, - исчислять с момента вступления приговора в законную силу с перерывом течения этого срока на время пребывания осужденного в исправительном учреждении и возобновлением со дня освобождения оттуда.

Следовательно, заявитель фактически настаивает - за рамками обстоятельств конкретного уголовного дела - на внесении целесообразных, с его точки зрения, изменений в действующее законодательство, направленных на возможность зачета в срок отбывания дополнительного наказания в виде лишения права управлять транспортными средствами времени, истекшего с момента вступления приговора в законную силу до прибытия осужденного в колонию-поселение. Однако решение данного вопроса не отнесено к полномочиям Конституционного Суда Российской Федерации, как они определены статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Представленные заявителем материалы свидетельствуют о том, что при рассмотрении дела, находящегося в его производстве, поводом для направления запроса в Конституционный Суд Российской Федерации послужили обстоятельства, касающиеся неприведения предыдущего приговора (которым назначено основное наказание в виде лишения свободы в колонии-поселении) в исполнение, а не связанные с дефектностью правовых норм. Между тем исследование обстоятельств, которые могут иметь значение для конкретного дела, и выбор норм, подлежащих применению, в том числе с учетом статьи 83 УК Российской Федерации, являются прерогативой суда, разрешающего это дело.

Принимая во внимание вышесказанное, запрос суда Ямало-Ненецкого автономного округа не может быть признан допустимым в соответствии с требованиями части первой статьи 101 и статьи 102 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации".

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43 и частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению запроса суда Ямало-Ненецкого автономного округа, поскольку он не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми такого рода обращения признаются допустимыми.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данному запросу окончательно и обжалованию не подлежит.