Определение Конституционного Суда РФ от 26 марта 2020 г. № 540-О “Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Федосеевой Риммы Леонидовны на нарушение ее конституционных прав частью 1 статьи 13 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, А.И. Бойцова, Н.С. Бондаря, Г.А. Гаджиева, Ю.М. Данилова, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчиковой, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

рассмотрев вопрос о возможности принятия жалобы гражданки Р.Л. Федосеевой к рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации,

установил:

1. Гражданка Р.Л. Федосеева оспаривает конституционность части 1 статьи 13 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", согласно которой сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи, состоянии его здоровья и диагнозе, иные сведения, полученные при его медицинском обследовании и лечении, составляют врачебную тайну.

Как следует из представленных материалов, Р.Л. Федосеева, работавшая врачом функциональной диагностики в медицинской организации и одновременно являвшаяся депутатом представительного органа местного самоуправления, в сентябре 2018 года направила обращение прокурору Пермского края с просьбой содействовать в проведении проверки в отношении главного врача медицинской организации, в которой она работала, в связи с оказанием гражданам медицинских услуг на платной основе. Получив ответ на данное обращение и не согласившись с ним, Р.Л. Федосеева направила обращение прокурору Косинского района Пермского края, в котором изложила имевшие, по ее мнению, место факты нарушений, совершенных главным врачом медицинской организации, а также указала в их подтверждение сведения об обращении в медицинскую организацию пяти пациентов с указанием их имен, фамилий и отчеств, номеров телефонов, повода и даты их обращений за медицинской помощью, сведений о том, какое лечение было проведено, какая сумма оплачена пациентами, сведения о введении дат приема пациентов в используемую медицинской организацией программную систему "ПроМед" и об оформлении и подаче реестров на оплату соответствующих медицинских услуг в Фонд обязательного медицинского страхования Российской Федерации.

В адрес главного врача медицинской организации Министерством здравоохранения Пермского края были направлены уведомление о проведении проверки в связи с требованием прокуратуры Пермского края, а также копия обращения Р.Л. Федосеевой к прокурору Косинского района Пермского края. После получения данного уведомления от указанных в обращении пациентов были взяты заявления, из содержания которых следовало, что они с жалобой относительно оказанных им медицинских услуг к Р.Л. Федосеевой ни как к врачу, ни как к депутату не обращались, согласия на передачу сведений, содержащихся в амбулаторных карточках, третьим лицам не давали, что послужило основанием для составления служебной записки о выявленном факте нарушения Р.Л. Федосеевой врачебной тайны, а в дальнейшем для ее увольнения на основании подпункта "в" пункта 6 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации за однократное грубое нарушение трудовых обязанностей, выразившееся в разглашении охраняемой законом тайны.

Решением суда, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, Р.Л. Федосеевой отказано в удовлетворении искового заявления о признании приказа об увольнении незаконным, восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда. В передаче кассационных жалоб на данные судебные постановления для рассмотрения в судебном заседании судов кассационной инстанции, в том числе Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, заявительнице отказано, с чем согласился заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации.

В дополнение к материалам жалобы заявительницей представлена копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по сообщению о незаконном собирании и распространении сведений о частной жизни лица, составляющих его личную тайну, в отношении нее за отсутствием в ее действиях состава преступления, предусмотренного частью второй статьи 137 "Нарушение неприкосновенности частной жизни" УК Российской Федерации.

По мнению заявительницы, часть 1 статьи 13 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", как не предусматривающая права граждан - медицинских работников при обращении в органы прокуратуры в целях восстановления прав и свобод и законных интересов других граждан, нарушенных при оказании медицинской помощи, указывать сведения о факте их обращения за оказанием медицинской помощи и иные сведения, составляющие врачебную тайну, не соответствует статьям 29 (часть 1), 33 и 45 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные материалы, не находит оснований для принятия данной жалобы к рассмотрению.

2.1. В соответствии с Конституцией Российской Федерации каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени, а сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются (статья 23, часть 1; статья 24, часть 1).

Вследствие указанных предписаний Конституции Российской Федерации конфиденциальным характером обладает любая информация о частной жизни лица, а потому она во всяком случае относится к сведениям ограниченного доступа. Поскольку ограничение прав, в том числе с целью защиты прав других лиц, в силу статей 17 (часть 3) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации может иметь место только на основании федерального закона, предполагается, что реализация конституционного права на информацию, если она затрагивает частную жизнь других лиц, возможна только в порядке, установленном законом, и что законодатель правомочен определить законные способы получения такой информации. При этом Конституция Российской Федерации предполагает возможность введения в отношении той или иной информации специального правового режима, включая режим ограничения свободного доступа к ней со стороны граждан (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 18 февраля 2000 года N 3-П и от 16 июня 2015 года N 15-П; определения Конституционного Суда Российской Федерации от 12 мая 2003 года N 173-О, от 29 января 2009 года N 3-О-О, от 29 сентября 2011 года N 1063-О-О, от 9 июня 2015 года N 1275-О и др.).

Конституция Российской Федерации закрепляет право каждого свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (статья 29, часть 4), право граждан Российской Федерации обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления (статья 33).

Согласно правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 31 марта 2011 года N 3-П, право на свободу информации не должно, как того требует статья 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, осуществляться с нарушением прав и свобод других лиц и, если им затрагиваются права личности, гарантированные статьями 23 (часть 1) и 24 (часть 1) Конституции Российской Федерации, реализуется как ограничивающее указанные права личности, которые находятся под особой, повышенной защитой Конституции Российской Федерации и ограничение которых требует наличия предусмотренных федеральным законом оснований. Кроме того, как следует из Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 5 декабря 2019 года N 3272-О, право обращаться в государственные органы и органы местного самоуправления, не являясь по юридической природе абсолютным, также допускает установление федеральным законодателем порядка его реализации на основе соразмерных ограничений в соответствии с конституционно обоснованными критериями и принципами равенства, справедливости, уважения достоинства личности, защиты неприкосновенности частной жизни, чести и доброго имени гражданина (статья 19, части 1 и 2; статья 21, часть 1; статья 23, часть 1; статья 55, часть 3, Конституции Российской Федерации). Выход за установленные федеральным законодателем пределы реализации указанных конституционных прав объективно может создавать угрозу конституционным правам и свободам других лиц и охраняемым публичным интересам, а потому предполагает допустимость введения законодательных ограничений в этой сфере, связанных в том числе с привлечением к ответственности.

Вместе с тем, исходя из конституционных принципов правового государства, верховенства закона, а также принципа юридического равенства и вытекающих из него критериев разумности, необходимости и соразмерности при определении условий реализации фундаментальных прав и их возможных ограничений, осуществляемое законодателем правовое регулирование и его применение органами публичной власти, в том числе судами, должно обеспечивать баланс конституционных ценностей, прав и законных интересов всех участников конкретных правоотношений, имея в виду недопустимость установления судом лишь формальных условий применения нормы, на что неоднократно ориентировал в своих решениях и Конституционный Суд Российской Федерации (постановления от 6 июня 1995 года N 7-П, от 13 июня 1996 года N 14-П, от 28 октября 1999 года N 14-П, от 22 ноября 2000 года N 14-П, от 14 июля 2003 года N 12-П, от 12 июля 2007 года N 10-П, от 31 марта 2015 года N 6-П, от 5 июля 2016 года N 15-П, от 11 февраля 2019 года N 9-П и др.).

2.2. Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", являясь базовым законодательным актом, регулирующим отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, закрепляет в качестве одного из основных принципов охраны здоровья принцип соблюдения врачебной тайны (пункт 9 статьи 4), содержание которого определяется положениями его статьи 13, устанавливающей специальный правовой режим сведений, составляющих врачебную тайну. Врачебную тайну составляют сведения о факте обращения гражданина за оказанием медицинской помощи, состоянии его здоровья и диагнозе, иные сведения, полученных при его медицинском обследовании и лечении (часть 1 статьи 13). При этом не допускается разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, в том числе после смерти человека, лицами, которым они стали известны при обучении, исполнении трудовых, должностных, служебных и иных обязанностей, за исключением случаев, установленных частями 3 и 4 данной статьи (часть 2 статьи 13).

Частью 4 статьи 13 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" установлен исчерпывающий перечень случаев, в которых допускается предоставление сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина или его законного представителя, в частности, по запросу органов прокуратуры в связи с осуществлением ими прокурорского надзора, в целях информирования органов внутренних дел о поступлении пациента, в отношении которого имеются достаточные основания полагать, что вред его здоровью причинен в результате противоправных действий, в целях осуществления контроля качества и безопасности медицинской деятельности в соответствии с данным Федеральным законом (пункты 3, 5 и 10).

Приведенные законоположения не предусматривают право медицинского работника использовать доступные ему в связи со служебным положением сведения, составляющие врачебную тайну, в целях направления по собственной инициативе обращений в органы государственной власти об имеющихся, по его мнению, нарушениях в работе конкретной медицинской организации и, соответственно, предполагают, что медицинский работник, реализуя свое право на обращение в государственные органы, с тем чтобы сообщить о фактах нарушений законодательства медицинскими организациями, их работниками, должен воздерживаться от разглашения сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия граждан, которых они касаются, на ее разглашение государственным органам, имея в виду, что при необходимости данные сведения могут быть запрошены государственными органами, в том числе органами прокуратуры, в установленном законом порядке.

Такое регулирование, притом что оно к тому же оспаривается заявительницей исключительно в части перечня сведений, составляющих врачебную тайну, как направленное на создание универсального механизма защиты права каждого на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну и обеспечение действенности конституционного запрета на сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия, не может рассматриваться как несовместимое с конституционными требованиями.

Вместе с тем положения оспариваемой заявительницей части 1 статьи 13 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" находятся в общей системе конституционно-правового регулирования, а потому суды общей юрисдикции при ее применении вправе и обязаны обеспечивать баланс гарантированных ею конституционных прав и права на личное обращение в государственные органы (статья 33 Конституции Российской Федерации) - с учетом того, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (статья 17, часть 3, Конституции Российской Федерации).

Это, соответственно, означает, что данное законоположение, действующее во взаимосвязи с иными положениями федерального законодательства, в том числе устанавливающими последствия разглашения врачебной тайны, предполагает определение меры ответственности медицинского работника за разглашение сведений, составляющих врачебную тайну, без согласия гражданина, которого они касаются, с учетом всех имеющих значение обстоятельств, включая сами обстоятельства разглашения, цели разглашения, наличие возможности обойтись без такого разглашения, отношение к факту разглашения самого гражданина (считает ли он необходимым требовать защиты своих прав, нарушенных таким разглашением), последствия, которые в связи с таким разглашением наступили для гражданина и для медицинской организации (например, была ли на нее возложена обязанность возместить гражданину вред, причиненный разглашением врачебной тайны ее работником).

Кроме того, действующее регулирование (в частности, часть 2 статьи 6 Федерального закона от 2 мая 2006 года N 59-ФЗ "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации") устанавливает особый (ограниченный) режим использования информации, которая поступила государственным органам, органам местного самоуправления и их должностным лицам в связи с получением обращений граждан, не предполагающий ее произвольного (не связанного с проверкой указанных в обращении фактов) разглашения, что, принимая во внимание правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, сформулированную в Определении от 5 декабря 2019 года N 3272-О, не дает оснований для автоматического вывода о том, что разглашение в обращении в государственный орган или орган местного самоуправления, обусловленном целью получения содействия по реализации прав и свобод обратившегося гражданина или прав и свобод других лиц, сведений, составляющих врачебную тайну, уже только в силу потенциально возможного риска причинения вреда правам и свободам граждан, с которыми связаны содержащиеся в обращении сведения, является существенным нарушением.

Оценка же обоснованности принятых в отношении заявительницы судебных актов - в том числе с учетом того обстоятельства, что впоследствии постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела было установлено, что передача о гражданах сведений, составляющих врачебную тайну, осуществлялась заявительницей с согласия этих граждан, - как связанная с установлением и исследованием фактических обстоятельств, не входит в полномочия Конституционного Суда Российской Федерации (статья 125 Конституции Российской Федерации и статья 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации").

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 статьи 43, частью первой статьи 79, статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Федосеевой Риммы Леонидовны, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.