Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 16 декабря 2019 г. N 80-КГ19-19 Дело о взыскании компенсации морального вреда, связанного с некачественным оказанием медицинской помощи, повлёкшей смерть гражданина, расходов на погребение и судебных расходов передано на новое рассмотрение, поскольку суд не установил юридически значимое обстоятельство, а именно: могло ли выявленное нарушение в оказании медицинским центром медицинской помощи повлиять на правильность постановки диагноза, назначения соответствующего лечения и развитие летального исхода

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Пчелинцевой Л.М.

судей Жубрина М.А., Вавилычевой Т.Ю.

рассмотрела в открытом судебном заседании 16 декабря 2019 г. кассационную жалобу А. на решение Ленинского районного суда г. Ульяновска от 20 декабря 2018 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 26 марта 2019 г.

по делу N 2-4686/2018 Ленинского районного суда г. Ульяновска по иску А. к государственному учреждению здравоохранения "Ульяновский областной клинический центр специализированных видов медицинской помощи имени заслуженного врача России Е.М. Чучкалова" о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение и судебных расходов.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Жубрина М.А., заключение прокурора Генеральной прокуратуры Российской Федерации Засеевой Э.С., полагавшей судебные постановления подлежащими отмене с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции,

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации

установила:

А. 27 сентября 2018 г. обратилась в суд с иском к государственному учреждению здравоохранения "Ульяновский областной клинический центр специализированных видов медицинской помощи имени заслуженного врача России Е.М. Чучкалова" (далее - Ульяновский медицинский центр имени Е.М. Чучкалова, медицинское учреждение) о взыскании компенсации морального вреда в размере 2 500 000 руб., расходов на погребение в сумме 36 650 руб., расходов на оплату услуг представителя - 15 000 руб.

В обоснование заявленных требований А. указала, что 23 августа 2018 г. умер её отец - И., ... года рождения. По мнению А. смерть её отца произошла вследствие оказания ему врачами Ульяновского медицинского центра имени Е.М. Чучкалова некачественной медицинской помощи, а именно: 23 августа 2018 г. И. был доставлен бригадой скорой медицинской помощи в Ульяновский медицинский центр с жалобами на сильные боли в области живота и сердца. Врачами этого медицинского учреждения И. поставлен диагноз "хронический простатит" и он был направлен на амбулаторное лечение.

В тот же день дома И. стало значительно хуже, у него усилились боли, в связи с этим была вызвана бригада скорой медицинской помощи, однако спасти И. не удалось, он скончался в машине скорой медицинской помощи. Ему установлен посмертный диагноз "другие формы острой ишемической болезни сердца".

По мнению А., медицинская помощь её отцу была оказана Ульяновским медицинским центром имени Е.М. Чучкалова некачественно и не в полном объёме, поскольку при его поступлении в данное медицинское учреждение 23 августа 2018 г. врачами не было проведено необходимое обследование с учётом его жалоб на боли в сердце, ему своевременно не поставлен правильный диагноз "ишемическая болезнь сердца", не назначено соответствующее лечение, что привело к его смерти.

Обращаясь в суд с настоящим иском, А. ссылалась на то, что ей причинены нравственные страдания вследствие смерти её отца - И. Кроме того, в связи со смертью отца А. понесла расходы на его погребение.

Решением Ленинского районного суда г. Ульяновска от 20 декабря 2018 г. в удовлетворении исковых требований А. отказано.

С А. в пользу государственного казённого учреждения здравоохранения "Ульяновское областное бюро судебно-медицинской экспертизы" (далее также - Ульяновское областное бюро судебно-медицинской экспертизы) взысканы судебные расходы на проведение судебной экспертизы в размере 35 106 руб.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 26 марта 2019 г. решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В поданной в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации кассационной жалобе А. ставится вопрос о передаче жалобы с делом для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации для отмены решения Ленинского районного суда г. Ульяновска от 20 декабря 2018 г. и апелляционного определения судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 26 марта 2019 г., как незаконных.

По результатам изучения доводов кассационной жалобы 20 сентября 2019 г. судьёй Верховного Суда Российской Федерации Жубриным М.А. дело истребовано в Верховный Суд Российской Федерации, и его же определением от 20 ноября 2019 г. кассационная жалоба с делом передана для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации.

Стороны, надлежащим образом извещённые о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке, в судебное заседание суда кассационной инстанции не явились, сведений о причине неявки не представили, в связи с чем Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь частью 4 статьи 390.12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит жалобу подлежащей удовлетворению.

Основаниями для отмены или изменения судебной коллегией Верховного Суда Российской Федерации судебных постановлений в кассационном порядке являются существенные нарушения норм материального права и (или) норм процессуального права, которые повлияли на исход дела и без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов (статья 390.14 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее также - ГПК РФ).

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации приходит к выводу, что в настоящем деле такого характера существенные нарушения норм материального и процессуального права были допущены судами первой и апелляционной инстанций, и они выразились в следующем.

Судом установлено и из материалов дела следует, что И., ... года рождения, являлся отцом А.

23 августа 2018 г. в 14 часов 18 минут И. был доставлен бригадой скорой медицинской помощи в Ульяновский медицинский центр имени Е.М. Чучкалова с диагнозом "острый пиелонефрит", где он был осмотрен врачом-урологом и врачом-хирургом, ему поставлен диагноз "хронический простатит", рекомендовано амбулаторное лечение и он выписан домой.

В тот же день 23 августа 2018 г. после 22 часов И. по месту его жительства повторно вызвана бригада скорой медицинской помощи по поводу болей в животе и головной боли, а в 23 часа 59 минут кардиобригадой скорой медицинской помощи констатирована смерть И.

В медицинском свидетельстве о смерти (предварительном), выданном 24 августа 2018 г. Ульяновским областным бюро судебно-медицинской экспертизы, в качестве причины смерти И. указано "другие формы острой ишемической болезни сердца".

По ходатайству представителя А. по доверенности Солянникова Г.А. для разрешения вопроса о том, состоит ли смерть И. в причинной связи с ненадлежащим оказанием ему (если такое имело место) медицинской услуги Ульяновским медицинским центром имени Е.М. Чучкалова, определением Ленинского районного суда г. Ульяновска от 11 октября 2018 г. по данному делу назначена судебная медицинская экспертиза, производство которой поручено Ульяновскому областному бюро судебно-медицинской экспертизы.

Согласно выводам, изложенным в заключении судебно-медицинской экспертизы от 13 декабря 2018 г. N 387-М, вероятной причиной смерти И. явилось заболевание - плоскоклеточная папиллома инвертирующего типа (доброкачественная опухоль, являющаяся предраковым заболеванием) слизистой оболочки трахеи с ростом в просвет трахеи, обтурацией (закупоркой) просвета дыхательных путей (трахеи), развитием механической асфиксии, гипоксического отека головного мозга с вклинением миндалин мозжечка в большое затылочное отверстие, отека легких. Выставленный И. диагноз "хронический простатит, сопутствующий: ХБП 1 стадия. Рак гортани с 2009 года" частично отражает состояние пациента, но не объясняет возникновение у него болевого синдрома в животе, задержку стула, повышение температуры тела. Больному была необходима госпитализация в круглосуточный стационар хирургического (урологического) профиля для дообследования, динамического наблюдения, уточнения диагноза и оказания медицинской помощи. Выявленные дефекты (в том числе, не установление причины болей в животе и задержки стула, не назначение всех необходимых диагностических методов исследования, отсутствие описания выполненных рентгеновских снимков и заключение врача-рентгенолога) оказания медицинской помощи И. в Ульяновском медицинском центре имени Е.М. Чучкалова в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти И. не состоят.

Также экспертная комиссия отметила, что в случае госпитализации пациента в круглосуточный стационар Ульяновского медицинского центра имени Е.М. Чучкалова 23 августа 2018 г. при развитии явлений асфиксии вследствие опухоли трахеи, отека головного мозга и легких имелась бы возможность оказания больному специализированной медицинской помощи и шанс на благоприятный исход (сохранение жизни).

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении исковых требований А. о взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение и судебных расходов, суд первой инстанции сослался на положения статей 151, 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 9 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", принял во внимание заключение судебно-медицинской экспертизы и пришёл к выводу о том, что А. не представлено доказательств, подтверждающих, что смерть её отца была связана с ненадлежащим оказанием ему медицинской помощи со стороны ответчика, то есть не доказано наличие причинно-следственной связи между действием (бездействием) медицинского учреждения и наступлением смерти отца истца.

По мнению суда первой инстанции, причина смерти И. не связана с заболеванием, по поводу которого медицинским учреждением ему была оказана медицинская помощь.

Суд первой инстанции указал, что наличие недостатков оказания И. медицинской помощи, допущенных ответчиком при обращении И. в медицинское учреждение в связи с урологическим заболеванием, не является основанием для компенсации А. морального вреда, поскольку в данном случае обязательства связаны с личностью самого И.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции и их правовым обоснованием, дополнительно отметив, что собранные по данному делу доказательства не подтверждают наличие вины ответчика в смерти отца А.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что приведённые выводы судебных инстанций основаны на неправильном толковании и применении норм материального права к спорным отношениям и сделаны с существенным нарушением норм процессуального права.

В соответствии со статьёй 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счёт средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулируются Федеральным законом от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации"),

В силу статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг; пациент - это физическое лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (пункты 3, 9 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объёме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учётом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

В соответствии со статьёй 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" Министерством здравоохранения Российской Федерации вынесены: приказ от 12 ноября 2012 г. N 907н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю "урология", приказ от 9 ноября 2012 г. N 745н "Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при задержке мочи" и приказ от 29 декабря 2012 г. N 1673н "Об утверждении стандарта первичной медико-санитарной помощи при хроническом простатите (обследование в целях установления диагноза и лечения)".

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причинённый жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объёме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Исходя из приведённых положений Конституции Российской Федерации и правовых норм, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Из содержания искового заявления А. усматривается, что основанием её обращения в суд с требованием о компенсации причинённого ей морального вреда явилось некачественное оказание И. (отцу А.) медицинской помощи в Ульяновском медицинском центре имени Е.М. Чучкалова, приведшее, по мнению истца, к смерти отца.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьёй 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей номами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьёй всех её членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинён вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причинённые действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причинённым увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесённым в результате нравственных страданий, и др.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что моральный вред - это нравственные или физические страдания, причинённые действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. К числу таких нематериальных благ относится жизнь и здоровье, охрана которых гарантируется государством в том числе путём оказания медицинской помощи. В случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с данным кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 "Обязательства вследствие причинения вреда" (статьи 1064-1101) и статьёй 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причинённый личности или имуществу гражданина, а также вред, причинённый имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объёме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинён не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причинённый его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесённых им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина" разъяснено, что по общему правилу, установленному статьёй 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьёй 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причинённого вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учётом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвёртый пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина").

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причинённый вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинён не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьёй 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Поскольку компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи с некачественным оказанием медицинской помощи сотрудниками Ульяновского медицинского центра имени Е.М. Чучкалова заявлено истцом, является одним из видов гражданско-правовой ответственности, нормы Гражданского кодекса Российской Федерации (статья 1064), устанавливающие основания ответственности в случае причинения вреда, применимы как к возмещению имущественного, так и морального вреда.

Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенёс физические или нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага, при этом на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Применительно к спорным отношениям в соответствии с действующим правовым регулированием медицинская организация - Ульяновский медицинский центр имени Е.М. Чучкалова - должна доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда А. в связи со смертью её отца И., медицинская помощь которому была оказана, как указывала в исковом заявлении А., ненадлежащим образом (не качественно и не в полном объёме).

Однако в настоящем деле судебные инстанции неправильно применили к спорным отношениям нормы материального права, регулирующие отношения по возмещению вреда, причинённого гражданину, в системной взаимосвязи с нормативными положениями, регламентирующими обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья, включая государственные гарантии обеспечения качества оказания медицинской помощи.

В нарушение подлежащих применению норм материального права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации судебные инстанции возложили на истца бремя доказывания обстоятельств, касающихся некачественного оказания И. медицинской помощи и причинно-следственной связи между ненадлежащим оказанием сотрудниками Ульяновского медицинского центра имени Е.М. Чучкалова медицинской помощи И. и наступившей смертью И., в то время как ответчиком (Ульяновским медицинским центром имени Е.М. Чучкалова) не было представлено доказательств, подтверждающих отсутствие его вины в оказании И. медицинской помощи, не соответствующей установленным порядкам и стандартам, утверждённым уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (Министерством здравоохранения Российской Федерации).

При таких обстоятельствах вывод судебных инстанций об отсутствии причинно-следственной связи между допущенными сотрудниками Ульяновского медицинского центра имени Е.М. Чучкалова нарушениями при оказании медицинской помощи И., его наступившей смертью и причинением тем самым А. морального вреда нельзя признать правомерным, так как он не соответствует приведённым положениям Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статей 151,1064 Гражданского кодекса Российской Федерации и разъяснениям по их применению, изложенным в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" и от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина".

Не основан на законе и вывод суда первой инстанции о том, что наличие недостатков оказания И. медицинской помощи не является основанием для компенсации А. морального вреда, поскольку в данном случае обязательства связаны с личностью самого И. Судом дана неправильная правовая оценка спорных отношений, предмета заявленных А. исковых требований и их обоснования. Делая такой вывод, суд не определил, какие права А. нарушены недостатками оказания медицинской помощи её отцу И. и его последующей смертью, не принял во внимание, что здоровье - это состояние полного социального, психологического и физического благополучия человека, которое может быть нарушено ненадлежащим оказанием пациенту медицинской помощи, а при смерти пациента нарушается и неимущественное право членов его семьи на здоровье, родственные и семейные связи, на семейную жизнь.

Законодатель, закрепив в статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации общие правила компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно пункту 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В абзаце втором пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причинённых нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10).

А. в исковом заявлении и её представитель по доверенности Солянников Г.А. при рассмотрении дела в суде указывали на то, что в результате смерти отца А. причинён моральный вред, выразившийся в переживаемых ею нравственных страданиях.

Также А. полагала, что медицинская помощь её отцу была оказана Ульяновским медицинским центром имени Е.М. Чучкалова некачественно и не в полном объёме, поскольку при его поступлении в данное медицинское учреждение 23 августа 2018 г. врачами не было проведено необходимое обследование с учётом его жалоб в том числе на боли в сердце, ему своевременно не поставлен правильный диагноз "ишемическая болезнь сердца", не назначено соответствующее лечение. При своевременном диагностировании у И. ишемической болезни сердца у него имелись бы шансы на благоприятный исход для жизни. В то время как врачи Ульяновского медицинского центра имени Е.М. Чучкалова ненадлежащим образом исполнили свои профессиональные обязанности, нарушили федеральное и ведомственное законодательство, требования должностной инструкции, стандарты и порядки оказания медицинской помощи, что повлекло смерть И.

Оценка этим доводам А., на которых она основывала свои исковые требования о компенсации морального вреда, ни судом первой, ни судом апелляционной инстанций не дана.

Судебные инстанции, рассматривая настоящее дело, не выясняли, предприняло ли медицинское учреждение все необходимые и возможные меры по спасению пациента (И.) из опасной для его жизни ситуации, способствовали ли выявленные Ульяновским областным бюро судебно-медицинской экспертизы в заключении от 13 декабря 2018 г. N 387-М нарушения оказания медицинской помощи развитию неблагоприятного исхода, не истребовали от ответчика доказательств, подтверждающих, что при надлежащей квалификации врачей, правильной организации лечебного процесса не имелось возможности оказать больному необходимую и своевременную помощь. Между тем в соответствии с пунктом 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации именно на ответчике лежала обязанность доказывания своей невиновности в смерти И. и причинении морального вреда А.

Кроме того, суды первой и апелляционной инстанции, сделав вывод об отсутствии вины Ульяновского медицинского центра имени Е.М. Чучкалова в некачественном оказании медицинской помощи И., не применили к спорным отношениям положения статьи 70 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" о полномочиях лечащего врача при оказании медицинской помощи пациенту.

Так, согласно частям 2, 5 статьи 70 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" лечащий врач организует своевременное квалифицированное обследование и лечение пациента, предоставляет информацию о состоянии его здоровья, по требованию пациента или его законного представителя приглашает для консультаций врачей-специалистов, при необходимости созывает консилиум врачей для целей, установленных частью 4 статьи 47 названного федерального закона (донорство органов и тканей человека и их трансплантация (пересадка). Рекомендации консультантов реализуются только по согласованию с лечащим врачом, за исключением случаев оказания экстренной медицинской помощи. Лечащий врач устанавливает диагноз, который является основанным на всестороннем обследовании пациента и составленным с использованием медицинских терминов медицинским заключением о заболевании (состоянии) пациента.

Однако судебные инстанции не установили, были ли предприняты сотрудниками медицинского учреждения все необходимые и возможные меры, в том числе предусмотренные стандартами оказания медицинской помощи, для своевременного и квалифицированного обследования пациента по указанным им жалобам и в целях установления правильного диагноза, определению и установлению симптомов имевшегося у И. заболевания, правильно ли были организованы обследование пациента и лечебный процесс, имелась ли у медицинского учреждения возможность оказать пациенту необходимую и своевременную помощь.

Судебными инстанциями при рассмотрении дела по иску А. о компенсации морального вреда, связанного с некачественным оказанием медицинской помощи, повлёкшей смерть И., существенно нарушены и нормы процессуального права.

Частью 1 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создаёт условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел (часть 2 статьи 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно части 1 статьи 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

В силу части 1 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Частью 2 статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

В соответствии с частью 1 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (часть 2 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (часть 3 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть 4 статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу, не является исключительным средством доказывания и должно оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации). Оценка судом заключения должна быть полно отражена в решении. При этом суду следует указывать, на чём основаны выводы эксперта, приняты ли им во внимание все материалы, представленные на экспертизу, и сделан ли им соответствующий анализ (пункт 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении").

Из приведённых норм процессуального закона и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению следует, что заключение эксперта является одним из доказательств по делу, которое должно оцениваться судом не произвольно, а в совокупности и во взаимной связи с другими доказательствами и в системе действующих положений закона. При этом, оценивая доказательства, суд обязан исследовать по существу все фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы, а выводы суда о фактах, имеющих юридическое значение для дела, не должны быть общими и абстрактными, они должны быть указаны в судебном постановлении убедительным образом со ссылками на нормативные правовые акты и доказательства, отвечающие требованиям относимости и допустимости. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими. Оценка доказательств и отражение её результатов в судебном решении являются проявлением дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия, вытекающих из принципа самостоятельности судебной власти, что, однако, не предполагает возможность оценки судом доказательств произвольно и в противоречии с законом. В противном случае нарушаются задачи и смысл гражданского судопроизводства, установленные статьёй 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Данные требования процессуального закона судебными инстанциями соблюдены не были.

По данному делу юридически значимым и подлежащим установлению с учётом правового обоснования А. заявленных исковых требований положениями Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", статьями 151, 1064, 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации и иных норм права, подлежащих применению к спорным отношениям, являлось выяснение обстоятельств, касающихся того, могли ли выявленные Ульяновским областным бюро судебно-медицинской экспертизы в заключении от 13 декабря 2018 г. N 387-М нарушения оказания Ульяновским медицинским центром имени Е.М. Чучкалова медицинской помощи И. повлиять на правильность постановки ему диагноза, назначения соответствующего лечения и развитие летального исхода, а также определение степени нравственных и физических страданий А. с учётом фактических обстоятельств причинения ей морального вреда и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесённых ею переживаний в результате ненадлежащего оказания её отцу медицинской помощи и его последующей смерти.

От выяснения данных обстоятельств зависело правильное разрешение судом спора по требованиям А. о взыскании компенсации морального вреда, однако суд первой инстанции эти юридически значимые обстоятельства не определил и не установил.

Ввиду изложенного вывод суда первой инстанции об отсутствии доказательств, подтверждающих наличие причинной связи между имевшими место согласно заключению Ульяновского областного бюро судебно-медицинской экспертизы от 13 декабря 2018 г. N 387-М нарушениями при оказании медицинской помощи И., допущенными Ульяновским медицинским центром имени Е.М. Чучкалова, и наступившей смертью И., не может быть признан основанным на законе.

Суд апелляционной инстанции допущенные судом первой инстанции нарушения норм материального и процессуального права не устранил.

Приведённые выше нарушения норм материального и процессуального права, допущенные судами первой и апелляционной инстанций при разрешении спора по иску А. к Ульяновскому медицинскому центру имени Е.М. Чучкалова о взыскании компенсации морального вреда, связанного с некачественным оказанием медицинской помощи, повлёкшей смерть И., Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит существенными, а выводы по исковым требованиями А. неправомерными.

Эти нарушения закона, по мнению Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, свидетельствуют о формальном подходе судебных инстанций к рассмотрению настоящего дела, в котором разрешался спор, связанный в том числе с защитой гражданином нематериальных благ, что привело к нарушению задач и смысла гражданского судопроизводства, установленных статьёй 2 Гражданского кодекса Российской Федерации, и права А. на справедливую, компетентную, полную и эффективную судебную защиту, гарантированную каждому статьёй 8 Всеобщей декларации прав человека, пунктом 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, пунктом 1 статьи 14 Международного пакта и гражданских и политических правах, а также частью 1 статьи 46 Конституции Российской Федерации.

При таких данных обжалуемые судебные постановления нельзя признать законными, они приняты с существенными нарушениями норм материального и процессуального права, повлиявшими на исход дела, без их устранения невозможна защита нарушенных прав и законных интересов заявителя, что согласно статье 390.14 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации является основанием для отмены указанных судебных постановлений и направления дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении дела суду следует учесть изложенное и разрешить спор в соответствии с подлежащими применению к спорным отношениям сторон нормами материального права, установленными по делу обстоятельствами и с соблюдением требований процессуального закона.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации, руководствуясь статьями 390.14, 390.15, 390.16 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации,

определила:

решение Ленинского районного суда г. Ульяновска от 20 декабря 2018 г. и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Ульяновского областного суда от 26 марта 2019 г. по делу Ленинского районного суда г. Ульяновска N 2-4686/2018 отменить.

Направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции - Ленинский районный суд г. Ульяновска.

Председательствующий

Пчелинцева Л.М.

Судьи

Жубрин М.А.

Вавилычева Т.Ю.