Постановление президиума Суда по интеллектуальным правам от 11 февраля 2019 г. № С01-1252/2016 по делу N СИП-473/2015 Суд оставил без изменения решение суда первой инстанции по делу о признании недействительным патента на изобретение, поскольку доводы ответчиков об ущемлении их прав основаны на декларативном утверждении заявителей кассационных жалоб о том, что спорное изобретение создано их творческими усилиями, и не нашли подтверждения в ходе судебного разбирательства

Резолютивная часть постановления объявлена 4 февраля 2019 года.

Полный текст постановления изготовлен 11 февраля 2019 года.

Президиум Суда по интеллектуальным правам в составе:

председательствующего - председателя Суда по интеллектуальным правам Новоселовой Л.А.,

членов президиума: Данилова Г.Ю., Корнеева В.А., Уколова С.М., Химичева В.А.,

судьи-докладчика Силаева Р.В. -

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационные жалобы Карташева Валерия Борисовича (г. Казань, Республика Татарстан), Лукашенко Джаухар Галимовны (г. Казань, Республика Татарстан), Шувалова Владимира Александровича (г. Казань, Республика Татарстан), Птицына Александра Николаевича (Москва) и Лаврентьева Александра Петровича (г. Казань, Республика Татарстан) на решение Суда по интеллектуальным правам от 18.10.2018 по делу N СИП-473/2015 (судьи Булгаков Д.А., Васильева Т.В., Голофаев В.В.)

по иску Валеева Миннислама Миндиновича (г. Казань, Республика Татарстан) и Гайнутдинова Гумера Закариевича (г. Казань, Республика Татарстан) к публичному акционерному обществу "Казанский вертолетный завод" (ул. Тэцевская, д. 14, г. Казань, Республика Татарстан, 420085, ОГРН 1021603881683), Бугакову Игорю Сергеевичу (г. Казань, Республика Татарстан), Карташеву Валерию Борисовичу, Киямову Ринату Нургалиевичу (г. Казань, Республика Татарстан), Лаврентьеву Александру Петровичу, Лукашенко Джаухар Галимовне, Павлову Леониду Николаевичу (г. Казань, Республика Татарстан), Птицыну Александру Николаевичу, Степановой Фариде Гарифовне (г. Казань, Республика Татарстан), Шаргину Вячеславу Павловичу (г. Казань, Республика Татарстан), Шувалову Владимиру Александровичу о признании недействительным патента Российской Федерации N 2175625 на изобретение "Транспортный вертолет и способы его использования" и об обязании Федеральной службы по интеллектуальной собственности внести в Государственный реестр изобретений Российской Федерации запись о прекращении действия названного патента.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Федеральная служба по интеллектуальной собственности (Бережковская наб., д. 30, корп. 1, Москва, 123995, ОГРН 1047730015200), федеральное государственное бюджетное учреждение "Федеральное агентство по правовой защите результатов интеллектуальной деятельности военного, специального и двойного назначения" (Бережковская наб., д. 30, к. 1, Москва, 123995, ОГРН 1037739437229) и Гайнутдинова Алмазия Ясавиевна (г. Казань).

В судебном заседании приняли участие:

Лаврентьев Александр Петрович - лично (представлен паспорт гражданина Российской Федерации);

от Валеева Миннислама Миндиновича - Бусарев Г.Г. (по доверенности от 02.04.2018 N 16 АА 4577436);

от публичного акционерного общества "Казанский вертолетный завод" - Привалов Н.И. (по доверенности от 26.12.2017), Морозов О.А. (по доверенности от 19.01.2018), Бирюков В.А. (по доверенности от 08.10.2018 N 16 АА 4898194);

от Лаврентьева Александра Петровича - Хохоев А.П. (по доверенности от 18.05.2016 N 16 АА 3370124), Ермакова Е.А. (по доверенности от 18.05.2016 N 16АА3370124);

от Карташева Валерия Борисовича - Хохоев А.П. (по доверенности от 18.05.2016 N 16 АА 3370144), Ермакова Е.А. (по доверенности от 18.05.2016 N 16 АА 3370144);

от Лукашенко Джаухар Галимовны - Хохоев А.П. (по доверенности от 18.05.2016 N 16 АА 3370127), Ермакова Е.А. (по доверенности от 18.05.2016 N 16 АА 3370127);

от Птицына Александра Николаевича - Хохоев А.П. (по доверенности от 19.05.2016 N 77 АБ 9955625), Ермакова Е.А. (по доверенности от 19.05.2016 N 77 АБ 9955625);

от Шувалова Владимира Александровича - Хохоев А.П. (по доверенности от 18.05.2016 N 16 АА 3370128), Ермакова Е.А. (по доверенности от 18.05.2016 N 16 АА 3370128), Вербицкая Л.В. (по доверенности от 23.09.2016 N 77 АВ 0314871).

Президиум Суда по интеллектуальным правам установил:

Валеев М.М. и Гайнутдинов Г.З. обратились в Суд по интеллектуальным правам с иском к публичному акционерному обществу "Казанский вертолетный завод" (далее - общество "КВЗ", завод), Бугакову И.С., Карташеву В.Б., Киямову Р.Н., Лаврентьеву А.П., Лукашенко Д.Г., Павлову Л.Н., Степановой Ф.Г. (с учетом замены ответчика Степанова А.И.), Шаргину В.П., Шувалову В.А., Птицыну А.Н. о признании недействительным полностью патента Российской Федерации на изобретение N 2175625 "Транспортный вертолет", об обязании Федеральной службы по интеллектуальной собственности (Роспатента) внести в Государственный реестр изобретений Российской Федерации запись о прекращении действия данного патента (с учетом принятия судом изменения требований в соответствии со статьей 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Роспатент, федеральное государственное бюджетное учреждение "Федеральное агентство по правовой защите результатов интеллектуальной деятельности военного, специального и двойного назначения" (далее - ФГБУ "ФАПРИД"), Гайнутдинова А.Я.

Решением Суда по интеллектуальным правам от 13.10.2016, оставленным без изменения постановлением президиума Суда по интеллектуальным правам от 08.02.2017, иск оставлен без удовлетворения.

Определением Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 27.07.2017 производство по кассационной жалобе Гайнутдинова Г.З. прекращено на основании пункта 6 части 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации; кассационная жалоба Валеева М.М. удовлетворена - решение Суда по интеллектуальным правам от 13.10.2016 и постановление президиума Суда по интеллектуальным правам от 08.02.2017 отменены; дело направлено на новое рассмотрение в Суд по интеллектуальным правам в качестве суда первой инстанции.

В названном определении Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации указала, что нижестоящие суды не обсудили надлежащим образом вопрос о применимости к спорным отношениям нормы пункта 2 статьи 10 Патентного закона Российской Федерации от 23.09.1992 N 3517-I (далее - Патентный закон); суд первой инстанции не исследовал и не оценил достаточность совокупности признаков, содержащихся в материалах рационализаторского предложения, для достижения обеспечиваемого изобретением технического результата, при неопровержении представленных истцами доказательств и отсутствии в материалах дела иных сведений, тогда как ответом ФГУП "ЦАГИ" подтверждено, что технический результат, представленный в описании спорного изобретения, а именно: "расширение функциональных и эксплуатационных возможностей вертолета с повышением эффективности его использования", тождественен техническому результату представленного в материалы дела рационализаторского предложения N 14/193 "Улучшение эксплуатационных качеств вертолета".

Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации также указала, что, несмотря на то, что решающим для правильного разрешения настоящего спора являлся вопрос о характере участия каждого из лиц, указанных в патенте или претендующих на авторство, в создании технического решения, суд, ограничившись ссылкой на презумпцию авторства, не исследовал обстоятельства внесения личного творческого вклада в создание технического решения названными лицами, принятия каждым из них творческого участия в совместном труде над его созданием, разработки ими каких-либо существенных признаков, направленных на достижение обеспечиваемого изобретением технического результата, не устанавливал наличие доказательств создания перечисленными в патенте в качестве авторов лицами технического решения, совокупность признаков которого получила отражение в формуле изобретения. Президиум Суда по интеллектуальным правам отметил возможность создания различными лицами независимо друг от друга тождественных технических решений, ссылаясь при этом на отсутствие доказательств доступа авторов изобретения к материалам рационализаторского предложения. Между тем данный вывод является предположительным, не подтвержденным какими-либо доказательствами, основанным на неверном распределении бремени доказывания имеющих значение для дела обстоятельств. Суд первой инстанции при разрешении спора не выяснял, какие должности занимали лица, указанные в качестве авторов изобретения, в период до регистрации патента, могли ли указанные лица в силу служебных обязанностей быть осведомленными о наличии рационализаторского предложения, тогда как из материалов дела следует, что рационализаторское предложение внедрялось в производство, а истцам было выплачено авторское вознаграждение.

Коллегия судей Верховного Суда Российской Федерации также пришла к выводу о том, что суды нижестоящих инстанций не определили законы, подлежащие применению, не установив в связи с этим все необходимые для разрешения спора обстоятельства, касающиеся характера участия каждого из лиц, указанных в патенте или претендующих на авторство, в создании технического решения, неправомерно возложили на истцов и завод бремя доказывания внесения творческого вклада в создание изобретения ответчиками со ссылкой на презумпцию авторства, что привело к принятию незаконных и необоснованных судебных актов.

С учетом изложенного Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации указала, что при новом рассмотрении дела суду первой инстанции надлежит обсудить вопрос о назначении судебной экспертизы с целью установления наличия либо отсутствия творческого вклада истцов и ответчиков в создание технического решения, правильно применить нормы материального и процессуального права, а также решить вопрос о возможности рассмотрения требований Гайнутдинова Г.З. с учетом того, что в соответствии с пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) в случаях и в порядке, которые предусмотрены законом, нематериальные блага, принадлежавшие умершему, могут защищаться другими лицами.

При новом рассмотрении дела решением Суда по интеллектуальным правам от 18.10.2018 производство по делу в части требований Гайнутдинова Г.З. прекращено; требования Валеева М.М. удовлетворены - патент Российской Федерации N 2175625 на изобретение "Транспортный вертолет" признан недействительным полностью; суд обязал Роспатент аннулировать соответствующую запись в Государственном реестре изобретений Российской Федерации. С общества "КВЗ" в пользу Валеева М.М. также взыскано 12 000 рублей в возмещение судебных расходов по уплате государственной пошлины за подачу искового заявления и кассационных жалоб и 20 000 рублей в возмещение судебных расходов на проведение экспертизы.

Не согласившись с вынесенным решением, ответчики Карташев В.Б., Лукашенко Д.Г., Шувалов В.А. и Птицын А.Н. обратились в президиум Суда по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой просят судебный акт отменить, направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Лаврентьев А.П. также обратился в президиум Суда по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, содержащей аналогичное требование.

Валеев М.М. в отзывах на кассационные жалобы оспорил доводы их заявителей, просил оставить обжалуемый судебный акт без изменения, считая его законным и обоснованным.

Иными лицами, участвующими в деле, отзывы на кассационные жалобы не представлены.

В судебном заседании Лаврентьев А.П., а также представители Карташева В.Б., Лукашенко Д.Г., Шувалова В.А. и Птицына А.Н. поддержали доводы, изложенные в кассационных жалобах. Представители истца и общества "КВЗ" возражали против их удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб, в судебное заседание президиума Суда по интеллектуальным правам не явились, явку представителей не обеспечили, что в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения дела в отсутствие этих лиц.

Законность обжалуемого судебного акта проверена президиумом Суда по интеллектуальным правам в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационных жалобах и в возражениях на них.

Президиум Суда по интеллектуальным правам, изучив материалы дела, оценив доводы, содержащиеся в кассационных жалобах и в отзывах на них, выслушав представителей лиц, участвующих в деле, считает необходимым обжалуемый акт оставить без изменения в силу следующего.

При рассмотрении спора судом первой инстанции установлено, что патент Российской Федерации N 2175625 на изобретение "Транспортный вертолет" (классификационные рубрики Международной патентной классификации - B64C 27/00, B64C 27/06, B64D 9/00, B64D 11/00) выдан по заявке N 2000118986/28 с датой приоритета 17.07.2000 на имя общества "КВЗ" с указанием в качестве авторов охраняемого технического решения следующих лиц: Бугаков И.С., Карташев В.Б., Киямов Р.Н., Лаврентьев А.П., Лукашенко Д.Г., Павлов Л.Н., Птицын А.Н., Степанов А.И., Шаргин В.П., Шувалов В.А.

Формула изобретения по спорному патенту изложена следующим образом:

"1. Транспортный вертолет, содержащий фюзеляж, состоящий из носовой и центральной частей, хвостовой и концевой балок, причем в носовой части фюзеляжа расположена кабина экипажа с фонарем обзора, в который размещены приборные доски с навигационно-пилотажными приборами и органы управления вертолетом, а в центральной части расположен грузовой отсек с проемом и сдвижной дверью по левому борту фюзеляжа, сзади отсека выполнен грузовой люк, вертолет также содержит измеритель скорости и угла сноса, несущий и рулевой винты, силовую установку с двумя турбовальными двигателями, шасси, включающее пару сориентированных вдоль центральной оси вертолета одноколесных основных стоек и самоориентирующуюся со сдвоенными колесами носовую стойку, отопительную печь, установленную снаружи с правой стороны центральной части фюзеляжа, а также средства радиосвязи и внешней тросовой подвески груза, отличающийся тем, что грузовой люк выполнен четырехугольной формы с полуовальным контуром боковых сторон и расположен под углом к горизонтальной плоскости со смещением верхней его стороны в направлении концевой балки, при этом на пороге грузового отсека шарнирно установлена аппарель, выполняющая функции грузового трапа и створки грузового люка, с возможностью поворота в вертикальной плоскости от плотно закрытого грузового люка до открытого его положения с касанием аппарели поверхности посадки вертолета, а измеритель скорости и угла сноса расположен внутри хвостовой балки на уровне ее нижней кромки.

2. Транспортный вертолет по п. 1, отличающийся тем, что в правом борту центральной части фюзеляжа дополнительно выполнен дверной проем и установлены сдвижная дверь и легкосъемный трап, размещенный под основанием проема двери, при этом над дверью расположена отопительная печь вертолета, а дверь по левому борту выполнена большей ширины, чем дверной проем в правом борту.

3. Транспортный вертолет по п. 1 или 2, отличающийся тем, что метеолокатор и блоки средств радиосвязи расположены впереди носовой части фюзеляжа, размещены на этажерке по центру кабины экипажа (причем метеолокатор установлен на передней стенке этажерки) и ограждены снаружи радиопроницаемым обтекателем с возможностью подъема его вверх путем вращения вокруг верхней границы обтекателя, закрепленной на носовой части ниже фонаря обзора, а между этажеркой и приборными досками кабины размещен экран биозащиты экипажа.

4. Транспортный вертолет по любому из пп. 1-3, отличающийся тем, что снизу центральной части фюзеляжа на уровне носовой стойки шасси со смещением влево установлен прожектор с возможностью сканирования луча света до носовой стойки шасси, управляемого из кабины экипажа.

5. Транспортный вертолет по любому из пп. 1-4, отличающийся тем, что по бортам носовой части фюзеляжа на уровне нижней границы фонаря кабины экипажа установлены зеркала для наблюдения за грузом, подвешенным на внешней тросовой подвеске.

6. Транспортный вертолет по любому из пп. 1-5, отличающийся тем, что он снабжен узлами крепления системы аварийного приводнения, расположенными на носовой части фюзеляжа и осях колес основных стоек шасси, для чего оси выполнены длиной, выступающей за пределы колес на длину узла крепления системы аварийного приводнения.

7. Транспортный вертолет по любому из пп. 1-6, отличающийся тем, что аппарель выполнена с возможностью фиксации в плоскости грузового пола для закрепления и переноса длинномерных изделий в грузовом отсеке центральной части фюзеляжа.

8. Транспортный вертолет по любому из пп. 1-6, отличающийся тем, что грузовой отсек выполнен с возможностью размещения в нем десантных сидений как вдоль бортов, так и вдоль центральной оси фюзеляжа для размещения десантников в три ряда.".

Из реферата на спорное изобретение усматривается, что техническим результатом, достигаемым при осуществлении изобретения, является создание более совершенной конструкции транспортного вертолета, позволяющего значительно расширить его функциональные и эксплуатационные возможности и повысить эффективность его использования.

Валеев М.М. и Гайнутдинов Р.З., полагая, что лица, перечисленные в спорном патенте в качестве авторов, таковыми не являются, а техническое решение, на которое выдан этот патент, создано в результате творческой деятельности истцов - авторов рационализаторского предложения от 12.06.1992 N 14/193, обратились в Суд по интеллектуальным правам с настоящим иском.

Суд первой инстанции при разрешении спора, исходя из даты приоритета спорного изобретения, руководствовался нормами Патентного закона.

Учитывая указание, содержащееся в определении Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации от 27.07.2017 по настоящему делу, суд первой инстанции определением от 07.03.2018 назначил судебную экспертизу, проведение которой поручил Морской Ольге Глебовне. На разрешение эксперта судом были поставлены следующие вопросы.

1. Достаточна ли совокупность признаков, содержащаяся в материалах рационализаторского предложения от 12.06.1992 N 14/193, для достижения технического результата, обеспечиваемого изобретением по патенту Российской Федерации N 2175625? Если да, то указать, откуда именно следует такой вывод.

2. Какова совокупность признаков, обеспечивающих достижение технического результата, описанного в рационализаторском предложении от 12.06.1992 N 14/193?

3. Какова совокупность признаков, обеспечивающих достижение технического результата изобретения по патенту Российской Федерации N 2175625?

По результатам проведенной судебной экспертизы эксперт Морская О.Г. пришла к следующим выводам.

1. Совокупность признаков, содержащаяся в материалах рационализаторского предложения от 12.06.1992 N 14/193, достаточна для достижения технического результата, обеспечиваемого изобретением по патенту Российской Федерации N 2175625.

2. Технический результат, описанный в рационализаторском предложении от 12.06.1992 N 14/193, имеет в своем составе два результата, на которые работают свои группы признаков (часть признаков работают на оба результата).

Первый результат, заключающийся в обеспечении эксплуатационной технологичности и расширении возможности применения (позволяет оперативно производить погрузку и выгрузку грузов из вертолета), достигается следующей совокупностью признаков рационализаторского предложения от 12.06.1992 N 14/193: расположение грузового люка под углом к горизонтальной плоскости со смещением верхней его стороны в направлении концевой балки, наличие встроенного откидного трапа-аппарели, выполняющего функции грузового крана и створки грузового люка, встроенный откидной трап-аппарель установлен с возможностью поворота в вертикальной плоскости от плотно закрытого грузового люка до открытого его положения с касанием трапа-аппарели поверхности посадки вертолета и расположение измерителя скорости и угла сноса (ДИСС) внутри хвостовой балки на уровне ее нижней кромки; кроме того, уширенная дверь обеспечивает удобство при работах, требующих широкой двери, а дополнительное обзорное стекло улучшает обзор из кабины экипажа, при этом наличие откидного обтекателя локатора улучшило компоновку кабины.

Второй результат, заключающийся в улучшении аэродинамики и тактико-технических характеристик вертолета, достигается следующей совокупностью признаков рационализаторского предложения от 12.06.1992 N 14/193: откидной обтекатель локатора - изменение теоретических обводов носовой части фюзеляжа, смещение верхней стороны грузового люка в направлении концевой балки и ДИСС, установленный "впотай" - изменение теоретических обводов хвостовой части фюзеляжа, а также обтекатель верхний (задняя часть капота) - изменение теоретических обводов верхней части фюзеляжа.

3. Совокупность признаков, обеспечивающих достижение технического результата изобретения по патенту Российской Федерации N 2175625, содержит следующие признаки: грузовой люк, расположенный под углом к горизонтальной плоскости со смещением верхней его стороны в направлении концевой балки, на пороге грузового отсека шарнирно установлена аппарель, выполняющая функции грузового трапа и створки грузового люка, с возможностью поворота в вертикальной плоскости от плотно закрытого грузового люка до открытого его положения с касанием аппарели поверхности посадки вертолета, а измеритель скорости и угла сноса расположен внутри хвостовой балки на уровне ее нижней кромки.

Суд первой инстанции протокольным определением от 11.10.2018 отказал в удовлетворении ходатайств ответчиков - авторов спорного патента о вызове эксперта Морской О.Г. в судебное заседание для дачи пояснений по результатам судебной экспертизы, а также в назначении повторной экспертизы.

Суд первой инстанции отклонил также заявление тех же ответчиков о фальсификации представленного истцами доказательства - упомянутого рационализаторского предложения.

Вопреки доводам ответчиков - авторов спорного патента суд первой инстанции на основании заключения судебной экспертизы, осуществленной Морской О.Г., и заключения Базанова Ю.Б., выполненного во внесудебном порядке, пришел к выводу о достаточности совокупности признаков рационализаторского предложения истцов от 12.06.1992 N 14/193 для достижения технического результата спорного изобретения и, как следствие, об обоснованности доводов истца Валеева М.М. о наличии как его творческого вклада, так и вклада Гайнутдинова Г.З. в создание спорного технического решения.

Как установил суд первой инстанции, авторство Валеева М.М. и Гайнтудинова Г.З. на спорное техническое решение подтверждается именно названным рационализаторским предложением, согласно которому этими авторами заводу было предложено изменение наружной поверхности планера в целях придания нового качества вертолетам МИ-8МТ и его модификациям согласно эскизу, которое нашло свое отражение в отличительной части независимого пункта формулы изобретения.

При этом суд первой инстанции учитывал установленное им обстоятельство внедрения названного рационализаторского предложения истцов в производство.

С учетом результатов судебной экспертизы суд первой инстанции пришел к выводу о том, что для достижения указанного в спорном изобретении технического результата достаточно признаков технического решения, отраженных в рационализаторском предложении Валеева М.М. и Гайнутдинова Г.З., и, как следствие, создания спорного изобретения творчеством именно истцов.

При этом суд первой инстанции, выполняя указания Верховного Суда Российской Федерации о необходимости определения наличия либо отсутствия творческого вклада ответчиков в создание технического решения, установил отсутствие доказательств, подтверждающих такой вклад в создание спорного технического решения. При этом суд обоснованно счел недостаточными для подтверждения указанного обстоятельства письменные объяснения названных лиц, не подтвержденные документально.

Президиум Суда по интеллектуальным правам, проверив в соответствии со статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, соответствие выводов суда имеющимся в деле доказательствам и установленным фактическим обстоятельствам, пришел к выводу о том, что кассационные жалобы удовлетворению не подлежат.

Так, вопреки доводам заявителей кассационных жалоб, президиум Суда по интеллектуальным правам полагает, что судом первой инстанции верно определен круг обстоятельств, имеющих значение для разрешения спора и подлежащих исследованию, проверке и установлению по делу; правильно применены законы и иные нормативные акты, регулирующие спорные правоотношения; дана оценка имеющимся в материалах дела доказательствам с соблюдением требований процессуального законодательства.

В пункте 1 статье 7 Патентного закона указано, что автором изобретения признается физическое лицо, творческим трудом которого оно было создано.

Согласно пункту 2 статьи 7 Патентного закона, если в создании объекта промышленной собственности участвовало несколько физических лиц, все они считаются его авторами. Порядок пользования правами, принадлежащими авторам, определяется соглашением между ними.

В соответствии с Положением об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях, утвержденным постановлением Совета министров Союза ССР от 21.08.1973 N 584 (в редакции от 09.01.1989; далее - Положение об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях), право авторства на открытие, изобретение или рационализаторское предложение признается в установленном этим Положением порядке за гражданами, творческим трудом которых сделано открытие, изобретение или рационализаторское предложение.

Право авторства на открытие, изобретение и рационализаторское предложение, сделанное совместным творческим трудом двух или более граждан, принадлежит им совместно как соавторам.

Не признаются соавторами лица, оказавшие автору открытия, изобретения или рационализаторского предложения только техническую помощь (изготовление чертежей и образов, выполнение расчетов, оформление документации, проведение опытной проверки и тому подобное).

Порядок пользования правами, принадлежащими соавторам совместно, определяется соглашением соавторов.

Суд первой инстанции с учетом указаний Верховного Суда Российской Федерации, обязательных в силу части 4 статьи 291.14 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации для арбитражного суда, вновь рассматривающего дело, на основании материалов дела, в том числе заключения судебной экспертизы, установил достаточность совокупности признаков рационализаторского предложения истцов от 12.06.1992 N 14/193 для достижения технического результата спорного изобретения.

Суд первой инстанции, не усматривая доказательств авторства ответчиков в создании спорного технического решения, обоснованно принял в внимание то, что они являются бывшими должностными лицами, которые занимали руководящие должности на заводе и имели возможность непосредственного доступа к материалам, содержащим информацию о рационализаторском предложении Валеева М.М. и Гайнутдинова Г.З., еще до подачи заявки на спорное изобретение. Данные обстоятельства были подтверждены заводом и не оспаривались иными лицами, участвующими в деле.

Доводы ответчиков - заявителей кассационных жалоб в отношении доказательственного значения отдельных материалов дела, в том числе заключения судебной экспертизы, подлежат отклонению президиумом Суда по интеллектуальным правам по тем же мотивам, поскольку оценка доказательств на их относимость, допустимость, достоверность и достаточность относится к компетенции суда первой инстанции.

Соответствующие выводы суда первой инстанции надлежащим образом мотивированы (статьи 15 и 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. В силу норм статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации никакие доказательства не имеют для арбитражного суда заранее установленной силы. Суд не связан мнением лиц, участвующих в деле, и оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Заявителями кассационных жалоб в материалы дела не были представлены доказательства, опровергающие результаты судебной экспертизы. Соответствующие доводы заявителей кассационных жалоб, по существу, свидетельствуют о несогласии ответчиков с результатом оценки суда первой инстанции указанного доказательства.

Лавреньтев А.П. в своей кассационной жалобе также оспаривает выводы суда первой инстанции о несущественности признака "грузовой люк выполнен четырехугольной формы с полуовальным контуром боковых сторон"; о том, что форма люка в рационализаторском предложении может быть лишь аналогичной форме грузового люка, указанного в формуле изобретения, а также о том, что рационализаторское предложение истцов от 12.06.1992 N 14/193 и спорное изобретение отражают одинаковые технические решения и технические результаты.

Вместе с тем соответствующие выводы суда согласуются с обстоятельствами дела, в частности, обусловлены отсутствием в описании спорного изобретения сведений о причинно-следственной связи формы грузового люка с заявленным техническим результатом, подтверждаются результатами судебной экспертизы, являются надлежащим образом мотивированными.

Доводы ответчика Лавреньтева А.П. о том, что авторы изобретения по спорному патенту, включая Степанова А.И., не имели доступа к рационализаторскому предложению от 12.06.1992 N 14/193 и что указанный документ не был надлежащим образом внедрен в обществе "КВЗ", был предметом оценки суда первой инстанции и обосновано отклонен судом как не соответствующий материалам дела.

Суд первой инстанции с учетом факта внедрения названного рационализаторского предложения истца в обществе "КВЗ" и должностного положения ответчиков - авторов спорного изобретения на указанном предприятии пришел к обоснованному выводу о том, что упомянутые ответчики не только могли, но и должны были знать о рационализаторском предложении Валеева М.М. и Гайнутдинова Г.З. и использовать его при выполнении своей работы.

При этом президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что заявитель кассационной жалобы Лаврентьев А.П., оспаривая соответствующие выводы суда первой инстанции, вопреки указаниям Верховного Суда Российской Федерации в определении от 27.07.2017 по данному делу, не представил каких-либо допустимых и относимых доказательств наличия собственного творческого вклада в спорное изобретение.

Фактически суд первой инстанции, принимая во внимание все обстоятельства дела, исследованные с учетом указаний Верховного Суда Российской Федерации, пришел к выводу о том, что спорное техническое решение, охраняемое спорным патентом на изобретение, было заимствовано авторами, указанными в данном патенте, у авторов упомянутого рационализаторского предложения.

По мнению ответчиков Птицина А.Н., Лукашенко Д.Г., Карташева В.Б. и Шувалова В.А., суд первой инстанции неправильно применил пункты 1 и 2 статьи 7 Патентного закона и проигнорировал указание Верховного Суда Российской Федерации о том, что надлежало установить обстоятельства, касающиеся характера участия каждого из лиц, указанных в патенте или претендующих на авторство, в создании технического решения. Так, названные заявители кассационной жалобы указывают, что Валеев М.М., являясь единственным истцом, не доказал свой конкретный творческий вклад в техническое решение, при том что согласно материалам рационализаторского предложения его творческий вклад в создание технического решения составил лишь 50 %.

Вместе с тем суд первой инстанции на основании пункта 2 статьи 7 Патентного закона и аналогичных норм Положения об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях, согласно которым, если в создании объекта промышленной собственности участвовало несколько физических лиц, все они считаются его авторами (право авторства принадлежит им совместно как соавторам), а порядок пользования правами, принадлежащими авторам, определяется соглашением между ними, пункта 35 Положения "О порядке составления, подачи и рассмотрения заявлений на рационализаторские предложения, их внедрения и выплаты авторского вознаграждения, а также о премировании за содействие изобретательству и рационализации в КВПО" и Стандарта предприятия Казанского вертолетного производственного объединения "Организация изобретательской и рационализаторской работы" СТП 617.09.0119-81, пришел к обоснованному выводу о том, что указание в рационализаторском предложении от 12.06.1992 N 14/193 на первой странице заявления в графе "Размер вознаграждения" 50 % Валеев М.М. и 50 % Гайнутдинов Г.З. имеет целью распределение размера вознаграждения указанных авторов и не свидетельствует о раздельном творческом вкладе Валеева М.М. и Гайнутдинова Г.З. в создание технического решения. Техническое решение, изложенное в рационализаторском предложении, в силу приведенных норм является результатом совместного творческого труда названных лиц.

Президиум Суда по интеллектуальным правам не усматривает оснований не согласиться с данным выводом суда первой инстанции.

При этом президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что доводы заявителей кассационных жалоб о неправильном применении судом первой инстанции пунктов 1 и 2 статьи 7 Патентного закона и о нарушении статей 71 и 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации фактически сводятся к оспариванию выводов суда в отношении фактических обстоятельств дела, положенных в основу обжалуемого судебного акта, и не свидетельствуют о нарушении норм материального и процессуального права.

Довод о неправомерности отказа суда первой инстанции в вызове в судебное заседание судебного эксперта Морской О.Г. также подлежит отклонению президиумом Суда по интеллектуальным правам.

Отказывая в удовлетворении указанного ходатайства ответчиков - физических лиц, суд первой инстанции указал, что вызов эксперта является правом, а не обязанностью арбитражного суда, которое может быть реализовано в случае, если с учетом всех обстоятельств дела суд придет к выводу о необходимости осуществления такого процессуального действия для правильного разрешения спора, например в случае наличия в заключении эксперта противоречий, неполноты, неясностей. Однако судебная коллегия таких противоречий, неполноты, неясностей в заключении судебной экспертизы не усмотрела. По мнению судебной коллегии, указанное заключение судебной экспертизы содержит полные, ясные и точные ответы на поставленные судом вопросы, а также носит утвердительный характер, не имеет противоречий и не вызывает сомнений в объективности и квалификации судебного эксперта.

Судебная коллегия пришла к выводу о том, что заключение эксперта Морской О.Г. содержит как подробное описание методологии исследования, так и обоснование сделанных этим экспертом выводов; эксперт верно определил технический результат, приведя в заключении полное и исчерпывающее обоснование.

По аналогичным мотивам суд первой инстанции отказал и в удовлетворении ходатайства ответчиков - авторов спорного патента о назначении повторной судебной экспертизы.

По мнению президиума Суда по интеллектуальным правам, судом первой инстанции, вопреки мнению заявителей кассационных жалоб, в обжалуемом решении дана надлежащая оценка заключению судебной экспертизы.

Ссылаясь на ответ Федерального государственного унитарного предприятия "Центральный аэрогидродинамический институт имени Н.Е. Жуковского" (ЦАГИ) и противопоставляя его заключению Морской О.Г. ответчики Птицина А.Н., Лукашенко Д.Г., Карташева В.Б. и Шувалова В.А. отмечают, что "творческий замысел рацпредложения охватывает не все технические решения, указанные в спорном патенте, а, следовательно, только ответчики-авторы могли внести творческий вклад в изобретение, защищенное патентом".

Президиум Суда по интеллектуальным правам считает необходимым отметить, что в силу части 1.1 статьи 16 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, ответ ЦАГИ на запрос Суда по интеллектуальным правам имеет статус особого процессуального документа, не являющегося доказательством по делу. Целью направления запроса является не установление обстоятельств по делу, а помощь суду в понимании обстоятельств дела (например, помощь в понимании и соотношении терминов, законов, естественных или технических наук, методик исследования и т.п.). В судебном запросе не могут содержаться требования об установлении фактических обстоятельств дела.

На основании изложенного и в силу положений статьи 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации указанный ответ ЦАГИ, в отличие от заключения судебной экспертизы, доказательством по делу не является, а лишь учитывается при оценке доказательств.

Заявители кассационной жалобы Птицина А.Н., Лукашенко Д.Г., Карташева В.Б. и Шувалова В.А. также считают, что суд в нарушение статьи 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации необоснованно отказал в удовлетворении заявления о фальсификации доказательств.

Суд первой инстанции в рамках рассмотрения заявления о фальсификации доказательств указал, что доводы ответчиков сводятся к замечаниям в части оформления рационализаторского предложения: цвет бумаги бланков, предполагаемые исправления и отсутствие подписи одного из авторов рационализаторского предложения на эскизах. В обоснование этого заявления ответчик Лаврентьев А.П. заявил, что видел другой вариант чертежей с письменными пояснениями: "было", "стало", которые выполнены на одном листе и подписаны обоими авторами.

Вместе с тем, отклоняя заявление о фальсификации, суд первой инстанции констатировал, что представленное ответчиками - авторами спорного патента заключение специалиста Российского экспертного фонда "ТЕХЭКО" от 30.03.2018 N 9984/Ц по результатам проведения почерковедческого исследования не подтверждает доводы ответчиков - авторов патента, так как выводы специалиста по названному заключению носят предположительный характер и не содержат прямых утверждений в отношении заявленного ответчиками факта подлога документов. Выводы специалиста основаны на сравнении приложений к рационализаторскому предложению от 12.06.1992 N 14/193 и свободных образцов подписи Валеева М.М. При этом сравнение с образцами подписи Валеева М.М. производилось во внесудебном исследовании по копиям документов, которые к заключению не приложены. Суд первой инстанции также учел, что истцом со своей стороны в суд было представлено заключение эксперта Захаревского А.И., в котором содержатся противоположные выводы.

С учетом приведенных обстоятельств суд первой инстанции отклонил заявление ответчиков о фальсификации истцом доказательств как необоснованное и направленное на затягивание судебного процесса по настоящему делу, в связи с чем указал на отсутствие необходимости в назначении судебной экспертизы в рамках проверки заявления о фальсификации.

Президиум Суда по интеллектуальным правам в связи с этим считает необходимым отметить следующее.

Доказательства, представленные в подтверждение наличия обстоятельств, свидетельствующих, в том числе косвенно, о фальсификации представленного в материалы дела доказательства, как и доказательства, опровергающие указанные обстоятельства, исследованы судом с учетом принципов, изложенных в статье 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Представляется допустимым отказ в заявлении о фальсификации представленного с иском доказательства, заявленного на завершающих стадиях многолетнего судебного процесса с целью затягивания судебного разбирательства.

Мотивы, явившиеся основанием для отказа в удовлетворении заявления, полно отражены в мотивировочной части обжалуемого судебного акта.

Более того, положения статья 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации предоставляют суду право выбора способа проверки заявления о фальсификации доказательства. Такое заявление может быть проверено не только посредством назначения экспертизы, но и иными способами, в том числе путем оценки доказательства, о фальсификации которого заявлено, в совокупности с иными доказательствами по делу. Способы проверки заявления о фальсификации доказательств определяет суд.

Подлежат отклонению также и доводы Птицина А.Н., Лукашенко Д.Г., Карташева В.Б. и Шувалова В.А. о том, что исковые требования Валеева М.М. не соответствуют способам защиты гражданских прав, предусмотренным статьей 12 ГК РФ, и в силу статьи 10 названного Кодекса должны квалифицироваться как злоупотребление правом.

Так, упомянутыми заявителями кассационной жалобы не учтено то, что предусмотренный статьей 12 ГК РФ перечень способов защиты гражданских прав является открытым.

Более того, названными ответчиками не учтено также, что в определении от 27.07.2017 по данному делу Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации указала, что согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 26.05.2009 N КАС09-244, право автора не зависит от выдачи патента на изобретение, данное право возникает у гражданина в силу самого факта создания его творческим трудом соответствующего результата творческой деятельности. Абсолютный характер права авторства проявляется в том, что патент в течение всего срока его действия может быть оспорен в случаях неправильного указания в патенте автора (авторов), что является специальным и необходимым способом защиты права авторства и свидетельствует о возможности опровержения презумпции авторства (при ее применимости) при судебном разбирательстве.

Как указывалось выше, в силу части 4 статьи 291.14 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации указания Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, в том числе на толкование закона, изложенные в определении об отмене судебного акта, обязательны для арбитражного суда, вновь рассматривающего дело.

Довод ответчиков о злоупотреблении правом со стороны истца был предметом исследования суда первой инстанции, и ему дана надлежащая оценка.

При этом президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что доводы ответчиков об ущемлении их прав основаны на декларативном утверждении заявителей кассационных жалоб о том, что спорное изобретение создано их творческими усилиями. Вместе с тем данное утверждение не нашло подтверждения в ходе судебного разбирательства.

Иные доводы заявителей кассационных жалоб направлены на переоценку фактических обстоятельств дела и представленных доказательств, которые получили надлежащую оценку суда. Такие доводы свидетельствуют о несогласии их заявителей с правовой оценкой, которую дал суд первой инстанции доводам лиц, участвующих в деле, и доказательствам, представленным в материалы дела.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, статьи 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела. Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо. Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций. Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 N 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов суда первой инстанции не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судом норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для его отмены.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле. Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 13.09.2016 N 305-ЭС16-7224.

Нарушений норм материального и процессуального права, являющихся в соответствии со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены судебного акта, судом кассационной инстанции не установлено.

На основании изложенного обжалуемый судебный акт подлежит оставлению без изменения.

Данный вывод президиума Суда по интеллектуальным правам, в свою очередь, является в соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отнесения бремени судебных расходов по оплате государственной пошлины за подачу (рассмотрение) кассационных жалоб на ответчиков - заявителей кассационных жалоб.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, президиум Суда по интеллектуальным правам постановил:

решение Суда по интеллектуальным правам от 18.10.2018 по делу N СИП-473/2015 оставить без изменения, кассационные жалобы Карташева Валерия Борисовича, Лукашенко Джухар Галимовны, Шувалова Владимира Александровича, Птицына Александра Николаевича и Лаврентьева Александра Петровича - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий

Л.А. Новоселова

Члены президиума

Г.Ю. Данилов

B.А. Корнеев

C.М. Уколов

В.А. Химичев

Р.В. Силаев