ВС РФ запретил судьям необоснованно заключать граждан под стражу

Пленум ВС РФ на состоявшемся вчера заседании утвердил ряд документов, призванных актуализировать действующие разъяснения о применении судами уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Также судьи проголосовали за принятие обсуждавшегося ранее проекта постановления об административного надзоре. В частности, были приняты постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 мая 2016 г. № 21 "О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьей 314.1 Уголовного кодекса Российской Федерации" (далее – постановление об административном надзоре), постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 мая 2016 г. № 22 "О внесении изменений в постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 декабря 2008 года № 25 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения" (далее – постановлении о нарушении ПДД) и постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 мая 2016 г. № 23 "О внесении изменений в отдельные постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам" (далее – постановление по уголовным делам)¹.

Так, судьи ВС РФ внесли уточнения в разъяснения законодательства по вопросам применения к подозреваемым и обвиняемым такой меры пресечения, как заключение под стражу. По словам судьи ВС РФ Сергея Зеленина, несмотря на то, что ВС РФ неоднократно ориентировал суды на избирательное применение заключения под стражу, как исключительной меры пресечения, на практике число арестов подозреваемых и обвиняемых неуклонно растет и превысило в 2015 году уже 140 тыс. случаев. Также растет и количество удовлетворенных судами ходатайств о продлении содержания подозреваемых под стражей. По словам докладчика, не помогло переломить ситуацию и принятое ранее постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19 декабря 2013 г. № 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога" (далее – Постановление № 41). В связи с этим действующий документ было решено конкретизировать.

Пленум ВС РФ разъяснил, что решение о заключении обвиняемого под стражу должно быть не только подкреплено наличием у следователя сведений о причастности конкретного лица к совершенному преступлению, но и при этом судья должен подвергнуть соответствующей оценке представленные следователем сведения. "Оставление без проверки и оценки обоснованности представленных следствием сведений влечет отмену судебного решения о заключении лица под стражу", – говорится в новом постановлении (абз 4, 5 п. 3 постановления по уголовным делам). В этой связи Сергей Зеленин обратил внимание на тот факт, что только небольшая часть из числа вынесенных судьями решений о заключении под стражу соответствует всем требованиям закона. В частности, закон требует от судьи указать в своем постановлении конкретные, фактические обстоятельства, на основании которых он принял решение об избрании такой меры пресечения (ч. 1 ст. 108 УПК РФ). "Нередко судьи лишь ссылаются на наличие у органов следствия достаточных сведений о причастности лица к преступлению, не проверяя обоснованность подозрений", – выразил озабоченность судья. Одновременно Пленум ВС РФ принял решение усилить формулировки Постановления № 41, внеся в абз. 2 п. 3 положение о том, что при отсутствии предусмотренных ст. 97 УПК РФ оснований для избрания меры пресечения в виде заключения под стражу не могут быть избраны и иные меры пресечения (абз. 10 п. 3 постановления по уголовным делам).

Также были уточнены некоторые положения постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2009 г. № 1 "О практике рассмотрения судами жалоб в порядке статьи 125 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" (далее – Постановление № 1). Сергей Зеленин объяснил внесение правок, в первую очередь, высокой нагрузкой на суды в связи с необходимостью рассмотрения жалоб, нередко не имеющих отношения к осуществлению правосудия, поступающих в суды в ходе предварительно расследования по уголовным делам. "Начиная с момент введения в действие УПК РФ в 2002 году, ежегодно удовлетворялось в среднем более 1/4 от общего числа поданных в порядке ст. 125 УПК РФ жалоб. Со временем количество подаваемых жалоб увеличилось в 2,5 раза, а доля удовлетворенных жалоб снизилась до 6%. Это связано с тем, что практика идет по пути чрезмерно расширительного толкования требований закона, определяющих какие именно действия и решения должностных лиц, подлежат судебному обжалованию. Это привело не только к неоправданному увеличению нагрузки на суды, но и опасность втягивания суда посредством применения ст. 125 УПК РФ в осуществление несвойственных ему функций. По существу это процессуальное руководство расследованием, что несовместимо с функцией суда по объективному осуществлению правосудия", – рассказывает судья. Напомним, в соответствии с ч. 1 ст. 125 УПК РФ в суде могут быть обжалованы действия и решения должностных лиц, причиняющие ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затрудняющие доступ граждан к правосудию.

В связи с этим в документе были изложены и систематизированы те решения и действия должностных лиц, которые не подлежат обжалованию в порядке ст. 125 УПК РФ. Так, согласно новой редакции п. 3 Постановления № 1, не подлежат обжалованию, в частности, действия надзирающего прокурора или государственного обвинителя, начальника следственного изолятора (абз. 7 п. 2 постановления по уголовным делам). Разъяснено, что если лицо не согласно с реакцией прокурора или руководителя следственного органа на поданную им жалобу, то обжаловать следует не сам отказ в удовлетворении жалобы этими должностными лицами, а непосредственно те действия и решения правоохранительных органов, которые причинили ущерб конституционным правам и свободам, либо затруднили доступ граждан к правосудию (абз. 8 п. 2 постановления по уголовным делам). Конкретизированы были и иные границы реализации права на обжалование действий должностных лиц.

Судьи ВС РФ уточнили также условия, позволяющие квалифицировать кражу по п. "г" ч. 2 ст. 158 УК РФ, как совершенную из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем. Так, постановление Пленума ВС РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" дополнится п. 23.1, согласно которому квалифицированный состав образуется только при условии, что потерпевший в момент преступного посягательства был жив. Причем иные особенности состояния потерпевшего, такие, как сон, опьянение, состояние здоровья, значения для квалификации этого преступного деяния не имеют.

Вследствие изменения законодательства и ужесточением ответственности в отношении лиц, управляющих транспортными средствами в состоянии опьянения, Пленум ВС РФ решил внести изменения в постановление Пленума ВС РФ от 9 декабря 2008 года № 25 "О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, а также с их неправомерным завладением без цели хищения" (далее – Постановление № 25). Как отметил судья ВС РФ Николай Дубовик, совершенствование правоприменения по делам о нарушении ПДД как никогда актуально. Так, в 2015 году, в результате 159 943 произошедших ДТП, на дорогах страны погибло 19 011 человек и получили различные травмы 207 985 человек. За 4 месяца 2016 года уже было совершено 37 861 ДТП, в которых погибли 4008 человек и 503 076 человек пострадали. Причем за полгода действия нормы, установившей ответственность за повторное совершение ДТП в состоянии опьянения уже осуждено 18 987 лиц (ст. 264.1 УК РФ). Судьи ВС РФ уточнили содержание абз. 2 п. 2 Постановления № 25, в котором содержится определение механического транспортного средства, сформулированное в целях применения ст. 264 и 264.1 УК РФ.

Напомним, указанные нормы предусматривают ответственность за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств. Так, под механическими транспортными средствами предлагается понимать автомобили, автобусы, троллейбусы, трамваи, мотоциклы, квадрициклы, мопеды, иные транспортные средства, на управление которыми предоставляется специальное право, а также трактора, самоходные дорожно-строительные и иные самоходные машины (абз. 2 подб. "б" п. 2 постановления о нарушении ПДД). Таким образом, предложенная формулировка предусматривает более узкий перечень механических транспортных средств, по сравнению с ПДД, где в качестве последних признается любое транспортное средство, приводимое в движение двигателем (абз. 16 п. 1.2 Постановления Совета Министров – Правительства РФ от 23 октября 1993 г. № 1090 "О правилах дорожного движения").

Кроме того, из п. 4 Постановления № 25 был исключен признак места совершения преступления, который позволял квалифицировать действия водителя, управлявшего автотранспортным средством вне дороги, по другим статьям УК РФ, в зависимости от наступивших последствий. По словам Николая Дубовика, санкции ст. 109 и 118 УК РФ, которые устанавливают ответственность за преступления против жизни и здоровья, оказались значительно мягче, чем санкции ч. 2, ч. 4 и ч. 6 ст. 264 УК РФ, и это может повлечь назначение виновному лицу явно несправедливого наказания. Теперь судьи будут привлекать нарушителей ПДД к уголовной ответственности исключительно по ст. 264 и 264.1 УК РФ (п. 4 постановления о нарушении ПДД).

Также судьи определили порядок доказывание факта нахождения лица в состоянии опьянения. Так, состояние алкогольного опьянения водителя может быть установлено только в результате его медицинского освидетельствования, а наличие в организме наркотических средств или психотропных веществ – только по результатам химико-токсикологических исследований или по результатам судебной экспертизы (абз. 2 п. 8 постановления о нарушении ПДД). То есть это обстоятельство невозможно установить с помощью, например, свидетельских показаний.

Помимо прочего Пленум ВС РФ проголосовал вчера за принятие постановления об административном надзоре. Напомним, проект этого документа судьи ВС РФ обсуждали двумя неделями ранее. Текст итогового варианта документа, по сравнению с предложенным проектом, за исключением ряда моментов практически не изменился.

Так, судьи определились с вариантом решения вопроса о том, что именно считать неисполнением поднадзорным лицом своей обязанности прибыть к избранному им месту жительства или пребывания в определенный администрацией исправительного учреждения срок (ч. 1 ст. 314.1 УК РФ). Установлено, что нарушением данной обязанности следует считать собственно неприбытие лица к месту пребывание и его неявку для постановки на учет в орган внутренних дел (п. 4 постановления об административном надзоре). В то же время был исключен п. 13 проекта постановления, согласно которому предлагалось запретить судьям, установившим над лицом административный надзор или принимавшим решение о применении к нему административного наказания, повлекшего к последующему его привлечению к уголовной ответственности, решать вопрос о вине поднадзорного в совершении преступления, предусмотренного ст. 314.1 УК РФ. Предполагалось, что такие судьи уже не могут считаться беспристрастными.