Страховой стаж реабилитированных граждан будет рассчитываться по новым правилам

Действующее пенсионное законодательство не гарантирует полного восстановления пенсионных прав лиц, необоснованно привлеченных к уголовной ответственности и впоследствии реабилитированных. К такому выводу пришел КС РФ, изучив существующий порядок расчета страхового стажа, не позволяющий включать в него периоды, в течение которых такие лица были отстранены от должности или работы по причине уголовного преследования (Постановление КС РФ от 19 ноября 2015 г. № 29-П; далее – Постановление).

На сегодняшний день в страховой стаж, который, напомним, учитывается при определении права на страховую пенсию и при расчете ее размера, включаются периоды работы и иной деятельности, выполнявшейся на территории РФ, при условии, что за эти периоды уплачивались страховые взносы в ПФР (ч. 1 ст. 11 Федерального закона от 28 декабря 2013 г. № 400-ФЗ "О страховых пенсиях"; далее – закон о страховых пенсиях). Также в страховой стаж засчитываются иные периоды, в частности период прохождения военной службы, ухода за ребенком до достижения им возраста полутора лет, получения пособия по безработице, содержания под стражей лиц, необоснованно привлеченных к уголовной ответственности, необоснованно репрессированных и впоследствии реабилитированных, период отбывания этими лицами наказания в местах лишения свободы и ссылке и др. (п. 5 ч. 1 ст. 12 закона о страховых пенсиях).

Данные положения закона о страховых пенсиях, вступившего в силу с 1 января 2015 года, дословно воспроизвели правило определения страхового стажа, закрепленное в п. 1 ст. 10 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" (далее – закон о трудовых пенсиях). Именно на основании проверки этой нормы по обращению гражданина Н.К. Шматкова (далее – заявитель) КС РФ вынес Постановление, признав ее не соответствующей Конституции РФ. Напомним, что с 1 января 2015 года закон о трудовых пенсиях не применяется, за исключением ряда норм, которые регулируют исчисление размера трудовых пенсий и используются для определения размеров страховых пенсий, в части, не противоречащей закону о страховых пенсиях. 

КС РФ отметил, что с момента вступления в силу закона о трудовых пенсиях (с 1 января 2002 года) и по сегодняшний день право на пенсию по старости стало зависеть от наличия страхового стажа, а не общего трудового, а размер пенсии – от суммы страховых взносов и иных поступлений в ПФР (абз. 4 п. 3.1 Постановления). При этом некоторые нестраховые периоды, в том числе период содержания под стражей лиц, необоснованно привлеченных к уголовной ответственности и впоследствии реабилитированных, период отбывания наказания этими лицами в местах лишения свободы и в ссылке, включаются в страховой стаж. Положения же об учете в страховом стаже времени, в течение которого гражданин не работал вследствие отстранения от должности в связи с уголовным преследованием, если в его отношении были предприняты иные меры пресечения, кроме содержания под стражей, нет ни в законе о трудовых пенсиях, ни в законе о страховых пенсиях.

При этом отстранение гражданина от должности в связи с уголовным преследованием не прекращает трудовых отношений между ним и работодателем, а только лишь приостанавливает выполнение обеими сторонами обязанностей по трудовому договору. Такое регулирование позволяет лицу в случае вынесения ему оправдательного приговора или приговора, не мешающего выполнению работы, вернуться к исполнению своих обязанностей, подчеркнул КС РФ (абз. 4 п. 3.2. Постановления). 

В то же время, поскольку начиная с 1 января 2002 года право на пенсию граждане получают только при условии уплаты страховых взносов на обязательное пенсионное страхование, а объектом обложения страховыми взносами являются начисляемые работнику выплаты в рамках трудовых отношений, получается, что в период временного отстранения работника от должности его пенсионные права не формируются, так как зарплата ему не выплачивается. Таким образом, восстановление пенсионных прав лица, незаконно или необоснованно привлеченного к уголовной ответственности и впоследствии реабилитированного, в отношении которого не избиралась мера пресечения в виде содержания под стражей, по существу, возможно лишь применительно к периоду до 1 января 2002 года, отметил Суд. Это является нарушением права на возмещение государством вреда, причиненного гражданину незаконными действиями органов государственной власти или их должностных лиц (ст. 53 Конституции РФ), и ограничивает его право на социальное обеспечение (ч. 1-2 ст. 39 Конституции РФ).

В связи с этим федеральный законодатель должен определить порядок учета в страховом стаже реабилитированного лица периода отстранения его от должности в связи с уголовным преследованием, заключил Суд. До внесения соответствующих поправок в законодательство весь период, в течение которого гражданин не работал по указанной причине, должен включаться в страховой стаж аналогично тому, как в него включается период содержания лица под стражей.