Введение в оборот контрафактных товаров само по себе не свидетельствует о возникновении у правообладателя упущенной выгоды

belchonock / Depositphotos.com

Обладатель исключительных прав на полезную модель обратился в суд с иском к производителю контрафактных товаров, в котором потребовал возмещения убытков в форме упущенной выгоды. Убытки истец определил в размере доходов, полученных ответчиком по двум договорам, предметом которых являлась поставка незаконно произведенных товаров (Определение СК по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 13 апреля 2021 г. № 309-ЭС17-15659).

Это дело стало предметом рассмотрения ВС РФ уже во второй раз – ранее он отменил судебные акты трех инстанций и направил его на пересмотр в связи с неправильным определением судами предмета доказывания.

При новом рассмотрении суды первой и апелляционной инстанций пришли к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения иска. Причиной для этого стало то обстоятельство, что договоры, на основании которых ответчик поставил контрафактные товары, были заключены по итогам конкурсных процедур, в рамках которых истец не мог бы сам получить доход в заявленном размере. В связи с этим суды сочли, что причинно-следственной связи между неправомерными действиями ответчика и неполученными правообладателем доходами не имеется.

Суд по интеллектуальным правам не согласился с этой позицией. Он исходил из того, что вывод на рынок контрафактного товара естественным образом влечет для правообладателя снижение его доходов. Следовательно, возникновение у последнего упущенной выгоды в результате нарушения ответчиком исключительного права является обычным последствием, не требующим доказывания.

Верховный Суд РФ в этом вопросе поддержал суды первой и апелляционной инстанций. Он указал, что истец, связывая размер упущенной выгоды с заключением ответчиком определенных договоров, должен доказать, что им самим были предприняты необходимые меры для получения дохода и сделаны необходимые для этой цели приготовления, что заключение данных договоров с ответчиком являлось единственным препятствием для получения истцом дохода, на который он мог рассчитывать.

Между тем в рассматриваемом случае правообладатель не мог получить доход в заявленном размере, поскольку в рамках конкурса на заключение одного из договоров, по которому ответчик поставил контрафактный товар, предложенная истцом стоимость товара не являлась наименьшей после заявки ответчика, а в конкурсных процедурах по заключению второго договора истец не участвовал.

По мнению ВС РФ, тот факт, что снижение доходов правообладателя является закономерным последствием введения контрафактного товара в оборот, не освобождает его от доказывания конкретных обстоятельств, необходимых для взыскания убытков в виде упущенной выгоды.