Подотчетность должностного лица директору сама по себе не освобождает его от ответственности в качестве контролирующего лица должника

leeser / Depositphotos.com

Уполномоченный орган в рамках дела о банкротстве Общества обратился с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника бывшего генерального директора и президента Общества (Определение Верховного Суда РФ от 7 октября 2019 г. № 307-ЭС17-11745(2)).

Судом первой инстанции, поддержанным судом апелляционной инстанции, требования были удовлетворены, но суд округа отменил судебный акт в части привлечения к ответственности президента Общества, обосновав свою позицию тем, что по должностной инструкции президент должника подотчетен генеральному директору и осуществляет лишь контроль над эффективным взаимодействием трудового персонала должника, его структурных подразделений, направленных на достижение наибольшей экономической и маркетинговой эффективности, а также над внедрением научно-технического прогресса по всем направлениям его деятельности.

Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ отменила постановление суда округа, указав, что, делая вывод об отсутствии контроля над должником у президента Общества на основании положения должностной инструкции, суд не учел, что установление фактического контроля не всегда обусловлено наличием (отсутствием) юридических признаков аффилированности. Напротив, конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, в раскрытии своего статуса контролирующего лица не заинтересован и старается завуалировать возможность оказания влияния на должника. При ином подходе бенефициары должника в связи с подконтрольностью им документооборота организации имели бы возможность в одностороннем порядке определять субъекта субсидиарной ответственности путем составления внутренних организационных документов (локальных актов) выгодным для них образом, что недопустимо.

При рассмотрении спора уполномоченный орган ссылался на то, что согласно карточкам банковских счетов ответчик вправе был распоряжаться денежными средствами должника самостоятельно; он является управляющим и участником организаций, которым принадлежат основные активы должника (объекты недвижимости и интеллектуальной собственности); на встрече с представителями уполномоченного органа, а также через СМИ ответчик позиционировал себя в качестве бенефициара группы компаний, в которую входит Общество. Совокупность указанных обстоятельств позволила судам констатировать наличие у ответчика признаков контролирующего должника лица с возможностью формирования и реализацией финансовых и иных административно-хозяйственных решений. Защищаясь против предъявленного иска, ответчику недостаточно ограничиться только отрицанием обстоятельств, на которых настаивает истец, необходимо представить собственную версию инкриминируемых ему событий. Однако ответчик не объяснил, как его предшествующее поведение согласуется с позицией в настоящем обособленном споре, по которой он не признает себя контролирующим должника лицом. Риск наступления последствий непредставления суду доказательств лежит на лице, обязанном совершить соответствующие процессуальные действия. К таковым последствиям относится и принятие судом решения не в пользу данного лица.