Права на объекты интеллектуальной собственности

Компания "Гарант" провела очередной Всероссийский онлайн-семинар, который был посвящен налогообложению объектов интеллектуальной собственности (ОИС). Перед аудиторией выступил менеджер компании "Делойт и Туш Риджинал Консалтинг Сервисис Лимитед" (Deloitte), доцент кафедры административного права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, кандидат юридических наук Алексей Валерьевич Сергеев.

Первая часть онлайн-семинара была посвящена вопросам, связанным с налоговыми рисками, которые возникают в связи с использованием объектов интеллектуальной собственности. Алексей Сергеев рассказал, насколько серьезны данные риски, и разобрал некоторые способы их снижения, пользуясь последними разъяснениями Минфина России и ФНС России, а также конкретными примерами из судебной практики.

Гражданско-правовые основы

В результате нововведений некоторые определения исчезли из Гражданского кодекса, но остались в Налоговом кодексе, например понятие авторского договора. Особое внимание хотелось бы обратить на то, что статьей 1226 Гражданского кодекса права на объекты интеллектуальной собственности отнесены к имущественным правам. Соответственно, везде, где в Налоговом кодексе упоминаются имущественные права, следует подразумевать и объекты интеллектуальной собственности. Ниже мы более подробно рассмотрим отдельные положения части 4 Гражданского кодекса.

Гражданским кодексом определены 16 видов объектов интеллектуальной собственности¹. Их можно сформировать в группы. К первой группе относят авторские (произведения науки, литературы, искусства, программы для ЭВМ) и смежные (фонограммы, исполнения и т. д.) права; ко второй - патентные права (изобретения, полезные модели, промышленные образцы); к третьей - средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг (товарные знаки и знаки обслуживания, фирменные наименования, коммерческое обозначение); к четвертой - иные объекты интеллектуальной собственности (селекционные достижения, ноу-хау и т. д.). Очень важный гражданско-правовой момент связан со способом распоряжения правами на ОИС. Как показывает практика, любые налоговые проблемы в подавляющем большинстве случаев возникают именно тогда, когда налогоплательщик пытается распорядиться данными правами. С принятием части 4 Гражданского кодекса закреплены типизированные формы распоряжения правами на интеллектуальную собственность, которые действуют в отношении всех ее объектов. Фактически это 2 основные формы: договор на отчуждение исключительного права и лицензионный договор.

Договор на отчуждение исключительного права предполагает полную передачу прав на интеллектуальную собственность. При этом передающая сторона полностью теряет какие-либо права на передаваемый объект. По лицензионному же договору мы передаем права на использование ОИС определенным образом, оставаясь при этом собственником данного объекта. Лицензия может быть как исключительной (правообладатель имеет право передавать права на ОИС иным лицам), так и неисключительной (т. е. правообладатель может заключать лицензионные договоры неограниченное количество раз и с другими лицами). Причем не нужно путать отношения в части договора на отчуждение исключительного права и лицензионного договора на передачу исключительной лицензии, так как в первом случае мы лишаемся права обладания ОИС, а во втором - остаемся владельцем таких прав.

Не забудем и очень важные формальные моменты. Договор на отчуждение исключительного права, лицензионный договор, сублицензионный договор, заключенные не в письменной форме, являются ничтожными. Такие договоры зачастую требуют государственной регистрации в соответствии с гражданским законодательством. Без нее они недействительны. В лицензионном договоре обязательно должна быть отражена форма использования передаваемого права. Так, например, относительно товарного знака форма использования может быть определена как проставление данного знака на упаковке или упоминание его в рекламе продукции и т. д.

Налоговые споры, связанные с правом на товарные знаки

Прошли те времена, когда для налогового инспектора плата за использование товарного знака или плата за использование патента (роялти) была чем-то экзотическим. Сегодня ситуация прямо противоположная. У налоговиков сложилось достаточно устойчивое мнение, что, например, плата за товарный знак - это фактически способ перераспределения денежных потоков в рамках компаний одной группы. Именно поэтому тема налоговых споров, связанных с объектами интеллектуальной собственности, очень актуальна. А значит, нужно быть всегда готовым к дискуссии с проверяющими.

Ситуация с правами на товарные знаки усугубляется тем, что в данном случае договорами о передаче права интеллектуальной собственности предусмотрены, как правило, довольно значительные суммы. Исключение налоговиками по каким-то причинам этих сумм из состава налоговых расходов приводит к плачевным последствиям для налогоплательщика.

Обращаю ваше внимание, что договоры, связанные с передачей права на товарный знак (лицензионные или об отчуждении исключительного права), подлежат обязательной регистрации в Роспатенте. Если такая регистрация отсутствует, то налоговики посчитают расходы, связанные с приобретением права на товарный знак, документально не подтвержденными и не соответствующими критериям статьи 252 Налогового кодекса.

Относительно данной группы споров нужно сказать, что в 2008 году судебная практика в большинстве случаев складывалась в пользу налогоплательщика. Вывод судей: гражданско-правовые пороки сделки никак не сказываются на ее налоговых последствиях. Например, если договор не зарегистрирован в Роспатенте, но фактически права на товарный знак были переданы и платежи за него действительно перечислялись, то оспорить данные расходы нельзя. Такая позиция высказывалась и ВАС РФ², который неоднократно подчеркивал, что нарушение иных, не налоговых отраслей законодательства не должны влиять на налоговые последствия, за исключением случаев, которые прямо предусмотрены Налоговым кодексом. Однако, чтобы сэкономить свое время и сберечь усилия, регистрацию делать нужно, тем более что процедура эта не сложная. Тем организациям, в которых проверка уже началась, а регистрация договора отсутствует, можно посоветовать незамедлительно направить необходимые для регистрации документы в Роспатент с целью получить оттуда соответствующее уведомление о получении документов. Впоследствии ссылка на то обстоятельство, что шаги, направленные на госрегистрацию договора, налогоплательщиком уже предприняты, могут избавить от дополнительных претензий со стороны проверяющих.

Именно с принципом исчерпания права на товарные знаки и связана отдельная категория налоговых споров. В качестве примера приведу очень показательное судебное дело, где налогоплательщиком использовалась модель разделения сбыта и производства продукции в разных юридических лицах, характерная сегодня для многих организаций³.

Итак, иностранная компания - обладатель исключительных прав на товарные знаки по лицензионному договору передает российской компании - дистрибьютору определенные права на товарные знаки. Ставка по данному договору составляет от 4 до 10 процентов в зависимости от товарного знака. У российской компании - дистрибьютора своих производственных мощностей нет, поэтому права на товарные знаки она передает производителю по сублицензионным договорам. Ставка по сублицензионным договорам составляет уже 0,1 процента. Впоследствии 100 процентов произведенной продукции компания-производитель поставляет российской компании - дистрибьютору, который и распространяет ее неограниченному числу покупателей в России.

Что в первую очередь привлекает внимание проверяющих? Конечно, огромная разница в ставках по лицензионным и сублицензионным договорам. Проверяющие приходят к выводу, что лицензионные права дистрибьюторской компании просто не нужны, поскольку фактически права на товарные знаки использует производитель. При этом проверяющие ссылаются на принцип исчерпания прав на товарный знак, указывая, что в гражданский оборот товары, маркированные товарными знаками, вводит производитель на этапе продажи всей произведенной продукции дистрибьютору. Для дальнейшего распространения этих товаров права на товарные знаки дистрибьютору просто не нужны. Таким образом, дистрибьютор в части разницы ставок по лицензионным и сублицензионным договорам несет расходы по уплате роялти в пользу третьего лица (производителя). Кроме того, операции по сублицензированию из-за разницы в ставках являются заведомо убыточными. Исходя из этого, налоговый орган сделал вывод, что расходы на уплату роялти экономически не оправданы и направлены только на занижение базы по налогу на прибыль и НДС, что не соответствует положениям статьи 252 Налогового кодекса.

В данном судебном разбирательстве налогоплательщик проиграл дело в части налога на прибыль, понеся значительные финансовые потери. Налоговики представили все вышесказанное как схему, направленную на уклонение от налогообложения и получение необоснованной налоговой выгоды. Нужно отметить, что налогоплательщик смог отстоять свою позицию в части правомерности учета вычетов по НДС в ВАС РФ⁴. Таким образом, риск по НДС теперь может быть оценен как незначительный, а риск по налогу на прибыль высок.

Да, нужны. Поскольку об этом прямо сказано в Гражданском кодексе. Ввоз товаров на территорию Российской Федерации является способом использования прав на товарные знаки⁵. Поэтому для того, чтобы ввезти на территорию России товары, маркированные товарным знаком, необходимо приобрести соответствующие права на товарные знаки. Данная позиция была поддержана и Конституционным Судом РФ в Определении от 22 апреля 2004 года N 171-О, где сказано, что запрещение такого способа использования товарного знака правообладателя, как ввоз маркированной таким знаком продукции на территорию России, направлено на соблюдение международных обязательств нашей страны в области охраны интеллектуальной собственности.

С одной стороны, это аргумент в пользу налогоплательщика. Предположим, что у компании есть лицензионный договор, по которому налоговики пытаются оспорить экономическую обоснованность платежей. Налогоплательщик может ссылаться на то, что он использует права на товарный знак при рекламе соответствующих товаров, поэтому платежи за его использование экономически обоснованы.

С другой стороны, мы видим, что многие налогоплательщики фактически рекламируют чужие товарные знаки (например, официальные дилеры). При этом никаких лицензионных договоров с правообладателем у них нет. Помимо того что здесь присутствуют гражданско-правовые риски, связанные с незаконным использованием чужого знака, нужно помнить еще и о налоговых рисках, поскольку имеет место безвозмездное использование налогоплательщиком имущественных прав на товарный знак. Как мы знаем, получение прав на безвозмездной основе является доходом и облагается налогом на прибыль⁶. А согласно статье 146 Налогового кодекса еще и объектом обложения НДС.

Учет расходов при налогообложении прибыли

Если объект интеллектуальной собственности является НМА, то его стоимость погашается равномерно путем начисления амортизации в течение срока полезного использования⁷. Исключение составляет подпункт 8 пункта 2 статьи 256 Налогового кодекса. В том отчетном (налоговом) периоде, в котором они возникают, исходя из условий сделок (при методе начисления)⁸, признаются расходы:

• связанные с приобретением права на использование программ для ЭВМ и баз данных по договорам с правообладателем (по лицензионным соглашениям). К указанным расходам относятся также расходы на приобретение исключительных прав на программы для ЭВМ стоимостью менее 20 000 рублей и обновление программ для ЭВМ и баз данных⁹;
• а также периодические (текущие) платежи за пользование правами на результаты индивидуальной деятельности и средствами индивидуализации¹⁰.

Казалось бы, довольно простые правила, тем не менее судебная практика свидетельствует об обратном. Так, например, налогоплательщику передается неисключительное право на использование программного обеспечения, но на длительный период. Налоговики настаивают на том, что в данном случае платежи, которые плательщик сделал за эту программу, должны учитываться равномерно в течение всего длительного срока использования программы. Налогоплательщик же говорит о том, что он приобретает неисключительное право на программное обеспечение и, соответственно, может списать эти расходы единовременно, руководствуясь статьями 264 и 272 Налогового кодекса. Судьи поддержали эту позицию, сделав вывод, что поскольку передавалось неисключительное право, то не имеет значения факт его использования в течение длительного периода¹¹.

В ряде случаев невозможно определить, какие права мы передаем: исключительные, неисключительные, образуют они НМА или не образуют. Так, например, налогоплательщик приобрел депозитарный бизнес, в том числе и некоторые ОИС: базы данных о клиентах, по определенным коммерческим процедурам и т. д. Все эти расходы были списаны налогоплательщиком единовременно. Налоговики сделали вывод, что фактически здесь приобретен НМА, поскольку права были исключительными. Арбитры же поддержали плательщика, посчитав недоказанным факт исключительности прав. По мнению судей, передаваемая информация была открытой, а значит, ее нельзя расценить как НМА¹².

Льгота по НДС при передаче прав на ОИС

По поводу применения этой льготы Минфин России в 2008 году выпустил массу разъяснений. В первую очередь позитивных для плательщика. Чиновники главного финансового ведомства разрешили не облагать передачу прав на эти ОИС по сублицензионным договорам и по договорам исключительной лицензии¹⁵. Теперь о письмах, разъяснения в которых не выгодны для налогоплательщика. Минфин России делает вывод, что льгота не распространяется на те случаи, когда передача прав осуществляется на основании не лицензионного договора, а договора купли-продажи¹⁶, то есть когда программы уже были введены в гражданский оборот и в дальнейшем речь идет только о продаже экземпляра программы.

Многие программы продаются на диске в соответствующей упаковке. Поэтому довольно часто возникает вопрос: нужно ли облагать НДС реализацию программ в товарной упаковке? Распространяется ли льгота на этот случай? И Минфин России, и московские налоговики единогласно заявляют, что нет¹⁷. Поскольку речь идет о так называемой "коробочной" лицензии, условия которой изложены на самом диске (упаковке). В таком случае лицензионный договор начинает действовать с начала использования лицензионной программы, то есть с момента, когда вы согласились с лицензионным соглашением. По мнению чиновников, так как в момент покупки лицензионный договор еще не заключен, льгота применяться не может. Поспорить с такой позицией можно, так как в Налоговом кодексе ни слова не сказано о том, что лицензионный договор должен быть заключен именно на момент передачи права.

Иногда договоры подчинены иностранному праву. В соответствии с иностранным законодательством договор может и не являться лицензионным. Есть ли здесь основания для льготы по статье 149 Налогового кодекса? По нашему мнению, есть. Ведь в Кодексе говорится о том, что термины, которые в нем используются, должны определяться из действующего российского законодательства. Поэтому если есть договор, подчиненный иностранному законодательству, но мы видим, что в соответствии с российским законодательством он обладает всеми признаками лицензионного договора, то льгота по статье 149 главного налогового документа должна применяться.

Авторский договор и ЕСН

Сразу хотелось бы отметить, что с принятием части 4 Гражданского кодекса возникает проблема в трактовке статьи 236 Налогового кодекса. С одной стороны, объектом обложения ЕСН являются выплаты, которые производятся по авторскому договору. С другой стороны, если предмет договора - передача имущественных прав (к которым ГК РФ относит и имущественные авторские права), то выплаты не должны облагаться ЕСН. Возникает вопрос: облагаются ли данные выплаты ЕСН?

Рассмотрим один из возможных вариантов, когда вознаграждение выплачивается напрямую автору. Позиция Минфина России - эти выплаты надо облагать ЕСН. При этом логика такова: главой 24 Налогового кодекса под авторским договором понимается любой договор, связанный с обращением авторских прав, одной из сторон которого является автор, включая договоры, в которых от имени автора действует третье лицо¹⁸. Подобная позиция представляется крайне спорной, поскольку непонятно, откуда Минфин России делает такой вывод, ведь глава 24 Налогового кодекса просто упоминает авторский договор, понятие которого с принятием части 4 Гражданского кодекса из законодательства исчезло.

Как видим, внеся изменения в гражданское законодательство, законодатель не внес их в главный налоговый документ. Отсюда и проблема. Судебной практики по этому поводу пока нет. Поэтому предугадать, чем закончится спор с проверяющими, если организация примет решение не облагать выплаты по авторским договорам ЕСН, достаточно сложно. Еще одна ситуация, которая с этим связана, касается того, что авторское право действует и в период жизни автора, и после его смерти (может переходить по наследству). Поэтому платежи могут предназначаться не только самому автору, но и его наследникам. Официальная позиция Минфина России такова: вознаграждение наследникам автора не является выплатой по авторскому договору в смысле главы 24 Налогового кодекса и не облагается ЕСН и пенсионными взносами¹⁹.

Слушатели спрашивают…

По традиции вторая часть семинара была посвящена ответам на вопросы его участников. Предлагаем вашему вниманию наиболее интересные из них.

Дело в том, что если мы покупаем неисключительное право на использование программы, то у заказчика НМА не возникает. Ведь НМА - это всегда исключительное право. В самом вопросе указано, что программа остается на балансе у подрядчика, то есть именно он является ее правообладателем. Соответственно, заказчик может отразить расходы, связанные с приобретением программы, единовременно в составе прочих расходов, связанных с производством и реализацией.

Хочется отметить, что выбор для подобных правоотношений договора подряда не очень хорош с точки зрения НДС, так как в соответствии с Гражданским кодексом по договору подряда права на программное обеспечение не передаются, а передаются они в рамках лицензионного договора. Конечно, можно попробовать применить льготу и поспорить с проверяющими, ссылаясь на то, что, если в рамках договора подряда фактически передается право на ОИС, речь идет о смешанном договоре. Однако риск достаточно велик, и судебного разбирательства избежать не удастся.

В данном случае можно рекомендовать пересмотреть отношения в рамках договора подряда. Если передавать права на программу по лицензионному договору, право на льготу будет вполне законным.

В данном случае нужно обратиться к части 4 Гражданского кодекса, где прямо сказано, что права на товарный знак возникают только с момента его государственной регистрации. Поэтому если товарный знак нигде не зарегистрирован, то его вообще не существует как такового. Это нужно понимать абсолютно точно. Можно использовать какой-то логотип, можно проставлять его где угодно, на каких угодно товарах, можно его рекламировать. Но никакой правовой охраны данному товарному знаку на территории России предоставлено не будет. Любое лицо может использовать тот же самый логотип, и повлиять на эту ситуацию без соответствующей регистрации невозможно.

Об имеющихся налоговых рисках, связанных с безвозмездным использованием, говорить некорректно, поскольку нет, по сути, самого товарного знака. Что касается обоснованности расходов на рекламу незарегистрированного товарного знака, то вполне вероятно, что проблемы с налоговиками возникнут, если вы будете говорить о расходах на рекламу именно товарного знака. Здесь, скорее, нужно говорить о рекламе самого товара, а логотип, который на него наносится, считать средством индивидуализации этого товара. В таком случае расходы, скорее всего, будут признаны экономически обоснованными.

Вопрос этот очень интересный, так как на практике зачастую между моментом подписания договора и моментом его регистрации проходит немало времени, а платежи по данному договору уже идут. В соответствии с Гражданским кодексом²⁰ мы можем распространить этот договор на отношения, возникшие до момента его государственной регистрации. Чтобы снизить налоговые риски, можно рекомендовать в договор внести оговорку о том, что он распространяет свое действие на отношения сторон, возникшие с момента начала производства товаров, маркированных товарным знаком, или, например, с момента начала платежей. Если подобной оговорки в настоящее время нет, то ничто не мешает внести этот пункт сейчас, оформив соответствующее дополнительное соглашение, где будет соответствующим образом изменено условие о вступлении договора в силу.