Корпоративное право: жизнь после реформы

Jack_Aloya / Depositphotos.com

Изменения, внесенные в главу 4 части первой Гражданского кодекса в рамках так называемой реформы гражданского законодательства в части регулирования корпоративных отношений, действуют уже семь лет – Федеральный закон от 5 мая 2014 г. № 99-ФЗ, предусматривающий соответствующий блок поправок, вступил в силу с 1 сентября 2014 года. Несмотря на довольно значительный срок существования этих положений, с их реализацией на практике все же возникают проблемы, обусловленные в том числе отсутствием ряда корреспондирующих норм в специальных законах, в частности – в Федеральном законе от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ "Об акционерных обществах" и Федеральном законе от 8 февраля 1998 г. № 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее – закон об АО и закон об ООО соответственно).

Обсуждению этих проблем и возможных путей их решения была посвящена одна из секций V Всероссийского юридического форума, организованного компанией "Гарант". Рассмотрим наиболее интересные из них.

Несоответствие норм ГК РФ и специальных законов

В качестве примера расходящегося регулирования можно привести, во-первых, требование о необходимости создания совета директоров как коллегиального органа управления. Согласно ГК РФ формирование коллегиального органа управления является обязательным только для публичных акционерных обществ (п. 4 ст. 65.3, п. 3 ст. 97 кодекса), тогда как положения ст. 64 закона об АО позволяют не создавать совет директоров (наблюдательный совет) только акционерным обществам с числом акционеров, владеющих голосующими акциями, менее 50. Единого мнения о том, какая из норм должна применяться на практике, у юристов нет. С одной стороны, логичным представляется выбор более новых положений ГК РФ, с другой – нельзя забывать о приоритете специального закона перед общим. К тому же практикующие юристы могут расценивать невнесение изменений в соответствующую норму закона об АО в течение семи лет как свидетельство того, что законодатель считает необходимым ее применение ко всем акционерным обществам, в том числе непубличным, с большим количеством акционеров – владельцев голосующих акций, отмечает доцент кафедры гражданского права юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, судья ВАС РФ в отставке Александра Маковская. Сама эксперт уверена, что данное положение ст. 64 закона об АО к непубличным обществам применяться не должно, но, по ее словам, юристы, которые занимаются корпоративным правом в Банке России, например, думают по-другому – управление непубличным акционерным обществом с большим числом акционеров без образования совета директоров представляется им нецелесообразным.

Второй пример касается передачи компетенции одних органов управления общества другим. В п. 3 ст. 66.3 ГК РФ закреплено, что ряд вопросов, относящихся по закону к компетенции общего собрания участников непубличного общества, может передаваться не только коллегиальному органу управления, то есть совету директоров или наблюдательному совету, но и коллегиальному исполнительному органу (правлению, например), – такое решение должно быть принято участниками общества единогласно. Но не совсем понятно, как должна реализовываться эта возможность, если согласно п. 2 ст. 65 закона об АО отнесенные к компетенции совета директоров вопросы не могут передаваться исполнительному органу общества, подчеркивает Александра Маковская.

Еще один момент, также интересный для непубличных обществ, – формирование коллегиальных органов управления. В соответствии с подп. 6 п. 3 ст. 66.3 ГК РФ единогласным решением участников общества может быть определен отличный от установленного законом – согласно п. 4 ст. 66 закона об АО, напомним, выборы членов совета директоров акционерного общества осуществляются кумулятивным голосованием – порядок формирования коллегиального органа управления. "Таким образом, ГК РФ позволяет установить, что в непубличном акционерном обществе совет директоров избирается не кумулятивным голосованием, и в этом подходе нет ничего удивительного. Никого же не удивляет, что закон об ООО не предусматривает обязательное формирование совета директоров полностью кумулятивным голосованием – ст. 37 говорит о том, что уставом ООО может быть предусмотрено избрание совета таким способом", – пояснила Александра Маковская.  

Данный пример наглядно демонстрирует и такой нюанс, как разное регулирование сходных институтов и отношений непосредственно корпоративными законами. Причем даже при внесении изменений в них одним, а не несколькими законами, правила могут отличаться. Именно это произошло при корректировке правил совершения сделок с заинтересованностью Федеральным законом от 3 июля 2016 г. № 343-ФЗ: согласно закону об АО уведомление о таких сделках членов коллегиального исполнительного органа является обязательным, а по закону об ООО – нет (п. 1.1 ст. 81, п. 3 ст. 45 соответствующих законов).

Множественность единоличных исполнительных органов корпораций

Одним из интересных нововведений, появившихся в ГК РФ в 2014 году, является возможность предоставлять полномочия единоличного исполнительного органа корпоративной организации нескольким лицам, причем как физическим, так и юридическим, или образовывать несколько единоличных исполнительных органов (п. 1 ст. 53, п. 3 ст. 65.3 кодекса). Появление данной нормы было обусловлено запросами из практики – необходимость в назначении двух директоров возникала, например, у российских компаний, намеревающихся создать в России совместные предприятия с зарубежными компаниями из стран, законодательство которых такой вариант управления предусматривало. "У меня в МКАС¹ было дело: наш "Аэрофлот" создавал с Lufthansa совместное предприятие, встал вопрос: как руководить, участие равное. Немцы предлагали двух директоров, а наше законодательство такую схему тогда не признавало. Немцы удивлялись тому, что у нас нельзя двух директоров в корпорации назначить. Одно дело, когда унитарное предприятие, но в корпорации почему нет? Определите компетенцию: кто какие сделки будет совершать, занесите это в реестр, и проблем не будет. И решили, раз российское законодательство двух директоров не признает, регистрировать в Германии по немецкому законодательству, – рассказал Евгений Суханов. – Тем не менее, когда мы эту очевидную, казалось бы, новеллу ввели, на практике возникли трудности".

Основная сложность заключается в распределении полномочий между директорами. ГК РФ фактически говорит только о двух возможных моделях множественности исполнительного органа: полномочия осуществляются несколькими лицами либо совместно, либо раздельно – независимо друг от друга (п. 3 ст. 65.3 ГК РФ). Означает ли это, что третий вариант – гибридный, когда, например, наиболее крупные сделки совершаются совместно, а небольшие может осуществлять каждый директор, невозможен? Разъяснение, которое содержится в п. 24 Постановлении Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 (далее – Постановление № 25), позволяет говорить об обратном. Им устанавливается определенная презумпция раздельной компетенции директоров: если уставом организации предусмотрено, что полномочиями выступать от ее имени наделены несколько лиц, то в отсутствие в ЕГРЮЛ сведений о совместном или ином распределении полномочий предполагается, что эти лица действуют раздельно и по всем вопросам компетенции осуществляют полномочия самостоятельно. Таким образом, ВС РФ допускает возможность не только совместного или раздельного осуществления полномочий, но и иного их распределения.

Именно такая – гибридная – модель популярна за рубежом, ее же выбирают большинство российских компаний, в которых образуется несколько единоличных исполнительных органов, отмечает профессор кафедры предпринимательского права, руководитель программы магистратуры "Корпоративное право" юридического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова, д. ю. н. Ирина Шиткина. Особенно востребована такая модель, по словам эксперта, в холдингах, где компетенция распределяется, к примеру, так: за стратегический менеджмент и наиболее значимые сделки отвечает управляющая компания, а за производственную и хозяйственную деятельность – директор (физическое лицо).

Разумеется, при переходе на новую модель управления необходимо понимать, как этот переход реализовать. По мнению Ирины Шиткиной, в случае, когда в компании вводится второй исполнительный орган с собственной компетенцией, можно просто избрать второго директора, предварительно изменив устав. Если же предполагается совместное осуществление полномочий несколькими лицами, нужно обязательно прекратить полномочия действующего единоличного исполнительного органа и избрать новый, множественный. "Но я бы в любом случае рекомендовала переходить на новую модель, прекращая полномочия предыдущего органа и образовывая новый, даже в первом случае, когда в принципе допустимо доизбрание второго директора", – подчеркнула эксперт.

Еще один непростой нюанс – отражение распределения полномочий в ЕГРЮЛ. Разъяснения, содержащиеся в п. 24 Постановления № 25, применяются, стоит еще раз это подчеркнуть, если сведения о распределении компетенции отсутствуют в реестре. При этом прямое указание на необходимость включения в ЕГРЮЛ соответствующих сведений появилось в Федеральном законе от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" (далее – Закон № 129-ФЗ) только в прошлом году. Согласно действующей редакции подп. "л" п. 1 ст. 5 Закона № 129-ФЗ (вступившей в силу с 1 сентября 2020 года) в случае, когда полномочия действовать от имени организации без доверенности предоставлены нескольким лицам, в отношении каждого из них в ЕГРЮЛ вносятся сведения о том, действуют такие лица совместно или независимо друг от друга. При этом в формах заявлений о государственной регистрации юридических лиц, о регистрации изменений, внесенных в учредительный документ юридического лица, а также о внесении изменений в содержащиеся в ЕГРЮЛ сведения о юридическом лице предусмотрено по два поля: "лица действуют совместно" и "лица действуют независимо друг от друга" (соответствующие формы утверждены Приказом Федеральной налоговой службы от 31 августа 2020 г. № ЕД-7-14/617@). "Получается, что до сих пор качественного отражения в ЕГРЮЛ того, как между директорами распределена компетенция, нет. В формах, которые мы сегодня заполняем, нет способа: лица действуют раздельно, каждый в пределах своей компетенции. До тех пор, пока этого нет, будет считаться – на основании разъяснений Пленума ВС РФ, – что каждый директор осуществляет полный объем полномочий, как бы их ни делили в уставе общества, за исключением случаев, когда контрагент недобросовестный", – отметила Ирина Шиткина. Данный вывод основан на разъяснениях ВС РФ, согласно которым третьи лица не обязаны проверять учредительный документ на предмет ограничения или разграничения полномочий директоров, а положения устава, определяющие условия осуществления полномочий лиц, выступающих от имени организации, не могут влиять на права третьих лиц и служить основанием для признания сделки, совершенной с нарушением этих положений, недействительной, если только не будет доказано, что другая сторона сделки в момент ее совершения знала или должна была знать об установленных уставом ограничениях полномочий на ее совершение (п. 22 Постановления № 25).  

При этом взгляды экспертов на то, каким образом должно быть реализовано качественное отражение в ЕГРЮЛ распределения компетенции директоров, разнятся. Ряд из них считают, что полномочия могут быть перечислены непосредственно в реестре. По словам Евгения Суханова, опыт развитых правопорядков показывает, что такой вариант вполне допустим. "В торговом реестре Германии, например, я видел такие записи в большом количестве: специальный столбец есть, где можно записать, как распределяется компетенция между директорами. И вы можете записать, что этому директору мы доверяем совершать любые сделки от имени общества на сумму не свыше €10 тыс., этому – €50 тыс., а этому – на любую сумму. Это прямая запись в торговом реестре, занимает один-три абзаца, и никаких споров нет", – пояснил эксперт.

Другие, напротив, уверены, что ЕГРЮЛ такой конкретики содержать не должен, ведь перечисление конкретных полномочий каждого единоличного исполнительного органа может быть весьма объемным, особенно в крупных компаниях. Поэтому ими предлагается некий компромиссный вариант: делать в реестре отметку о том, что полномочия директорами осуществляются раздельно – по правилам, закрепленным уставом организации. Таким образом, контрагенты будут сориентированы на то, чтобы все-таки изучать устав перед совершением сделок. Однако и у такого подхода есть противники. Руководитель группы корпоративных споров компании "Пепеляев Групп" Александр Кузнецов, например, считает неправильным по существу отражение в ЕГРЮЛ необходимости изучения устава третьими лицами. "Регулирование в Европейском Союзе, например, предусматривает, что любые подобные ограничения в уставных документах юридических лиц можно игнорировать, даже если контрагент знает о них. Именно поэтому контрагенты из Европы, когда взаимодействуют с российскими юридическими лицами, не понимают, почему их просят показать устав. Для них устав, как это и должно быть, – это документ, который регулирует внутренние отношения в самом юридическом лице; для третьего лица неважно, какие там согласования, как его органы между собой взаимодействуют. В тот момент, когда мы начинаем вытаскивать всю эту внутреннюю кухню наружу, мы на третье лицо вешаем риски внутренних конфликтов, которые могут существовать в этом юридическом лице, риски неправильных формулировок, которые могут содержаться в уставе. Поэтому неправильно по существу отражать в ЕГРЮЛ такие вещи. Я не знаю ни одного правопорядка, который так делает, видимо, это у нас вид национального юридического спорта – читать устав и изучать полномочия", – пояснил свою позицию эксперт.

Тем не менее, поскольку в России юристы перед совершением сделок, как правило, все же изучают уставы контрагентов, включение в ЕГРЮЛ указания на распределение полномочий согласно уставу применительно именно к юридическим лицам с гибридной моделью управления и Александра Маковская, и Ирина Шиткина считают целесообразным.  

Реорганизация юридических лиц

Одним из включенных в ГК РФ в 2014 году новшеств является возможность сочетания нескольких форм реорганизации, а также ее проведение с участием нескольких юридических лиц, созданных в разных организационно-правовых формах (п. 1 ст. 57 ГК РФ). Однако на практике комбинированная реорганизация пока осуществляется редко, в связи с чем Минэкономразвития России подготовило законопроект, предусматривающий более детальное регулирование правоотношений, связанных с такой формой реорганизации. Рассматривать его детально пока нецелесообразно, так как он точно будет существенно дорабатываться: проект уже дважды рассматривался в этом году Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, и оба раза получил отрицательные заключения². В качестве главного его недостатка отмечается фокусировка исключительно на хозяйственных обществах с предполагаемым внесением изменений только в закон об АО и закон об ООО – это, как подчеркивает Совет, не может служить цели обеспечения комплексного подхода к регулированию процедур реорганизации. 

При этом данный законопроект никак не решает основную проблему, которая на данный момент существует, по мнению отечественных цивилистов, в регулировании института реорганизации, а именно: сложность реорганизационных процедур.

Соответствующее регулирование, по мнению экспертов, должно двигаться в сторону дифференциации подходов к реорганизации в случае, когда происходит слияние крупных компаний, влекущее существенное изменение состава акционеров, имущества, структуры управления, и в ситуации, когда к большой компании присоединяется дочерняя организация или независимая небольшая компания, размер активов которой составляет несколько процентов от активов первой компании. В последнем случае в присоединяемой компании действительно имеет место реорганизация – она, по сути, "растворяется" в большой компании, тогда как для этой крупной компании последствия такой реорганизации сопоставимы, по сути, с совершением ординарной сделки, и это позволяет говорить о том, что она не должна реализовывать тот же комплекс мер, что и присоединяющаяся организация, уверен Александр Кузнецов.  

В частности, скорректировать предлагается положение о праве акционеров требовать выкупа обществом всех или части принадлежащих им акций – таким правом ст. 75 закона об АО наделяет владельцев голосующих акций, проголосовавших против принятия решения о реорганизации общества. По мнению Александра Кузнецова, необходимо сохранить данное право только для акционеров тех компаний, активы которых существенно меняются при реорганизации. "Есть близкий пример, который позволяет понять, что сейчас не очень системно регулирование выстроено, – это институт крупных сделок. Он также предусматривает право акционеров требовать выкупа их акций, но при условии, что в результате сделки отчуждается более 50% активов [п. 1 ст. 75 закона об АО. – ГАРАНТ.РУ], то есть бизнес компании должен в результате сильно измениться. А в случае с реорганизацией такого условия нет – любая реорганизация влечет предоставление права выкупа акций, – подчеркивает эксперт. – Стоит обсудить возможность сужения сферы действия данного права, сохранив его для тех ситуаций, где последствия для реорганизуемой компании будут такими же, как при крупной сделке: отчуждается большой процент активов, и деятельность компании в результате изменяется". 

Еще одно право, возможность реализации которого необходимо, по мнению экспертов, поставить в зависимость от определенных условий, – это право кредиторов реорганизуемого юридического лица требовать от него досрочного исполнения обязательств. Оно, как установлено п. 2 ст. 60 ГК РФ, реализуется в судебном порядке, однако спора, который нужно было бы разрешать суду, в данном случае фактически нет: если кредитор заявил требование в течение установленного срока, оно удовлетворяется. При этом почти для любой действующей компании, за исключением тех, которые имеют огромную финансовую подушку, ситуация, когда все ее контрагенты потребуют досрочного исполнения обязательств, скорее всего, приведет к банкротству, и это противоречит цели проведения реорганизации – она осуществляется обычно с целью улучшить экономическое состояние компании, отмечает Александр Кузнецов. Поэтому экспертное сообщество полагает, что право требовать досрочного исполнения обязательств кредиторы должны иметь только в случае, если в результате реорганизации должника вероятность удовлетворения их требований снизится. Соответственно, чтобы установить, создает ли реорганизация риски несоблюдения прав и законных интересов кредиторов, нужно будет оценивать экономическое состояние компании, в том числе с учетом активов того юридического лица, с которым она сливается или к которому присоединяется.

***

Как видно, многих проблем, которые возникают при применении меняющихся норм, регулирующих корпоративные отношения, можно было бы избежать в случае оперативного приведения в соответствие положений ГК РФ и текстов специальных законов. Кроме того, очевидно, что более быстрого реагирования требует и выявляемая практикой необходимость уточнения закрепленных в законах общих норм: например, более широкому применению в России модели множественности единоличных исполнительных органов компаний поспособствовало бы формирование единообразного представления о том, как в случае распределения компетенций несут ответственность директора, как ими осуществляется представительство, в том числе в суде, и т. д. 

______________________________

¹ Международный коммерческий арбитражный суд при ТПП РФ.
² С последней версией законопроекта и текстом заключения Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства можно ознакомиться на официальном сайте Исследовательского центра частного права имени С.С. Алексеева при Президенте РФ (privlaw.ru/povestka-63/).