Цена победы

 

В канун 70-й годовщины победы Советского народа над нацистской Германией эксперты портала ГАРАНТ.РУ вспоминают о том, как война изменила жизни их семей.

Наши читатели также могут принять участие в сохранении рассказов о Великой Отечественной войне. Ждем ваши бесценные истории о родителях, бабушках и дедушках, соседях или знакомых на editor@garant.ru. 

 

 

Вениамин Яковлев, советник Президента РФ, член-корреспондент РАН, заслуженный юрист РСФСР,
д. ю. н.:

Когда началась Великая Отечественная война, мне было девять лет. Моя семья тогда только переехала из Сибири в Киргизию. Отца сразу призвали в армию, а в 1942 году он погиб на фронте. Я хорошо помню свое военное детство. Наша семья – две мои сестры и мама – не имела постоянного источника средств к существованию, поскольку до войны мама не работала. Теперь на ее плечи легло все хозяйство. Мне сразу пришлось "повзрослеть": девчонки еще сами нуждались в опеке, и я, единственный "мужчина", должен был взять на себя бремя ответственности за сестер. Но тогда было совершенно особенное время. Не дай Бог, чтобы такое когда-нибудь повторилось! Тем не менее, в период Войны наш народ был сплочен как никогда. Люди помогали друг другу и в тылу, и на фронте. Если один солдат падал, то другой не мог пробежать мимо него, потому что понимал – в следующую секунду он точно так же мог нуждаться в помощи. Были, конечно, и отдельные людишки, которые использовали условия трудного военного времени для собственного обогащения. Но в целом все жили ради одной цели – чтобы победить.

 

Сергей Калашников, председатель комитета Госдумы по охране здоровья, профессор, к. псих. н., д. э. н.:

У меня многие родственники участвовали в Великой Отечественной войне, родной дядя погиб солдатом в Прибалтике. Но рассказать я хочу историю отца. В 1937 году, когда мой папа учился на последнем курсе Саратовского танкового училища, его арестовали и посадили как сына врага народа. В 1941 году в лагерь на Кольском полуострове прилетели немецкие самолеты, расстреляли всех охранников, а заключенным сбросили еду, оружие и листовки, призывающие к борьбе с большевиками. Но заключенные не поддались на фашистскую пропаганду. Наоборот, они вооружились и заняли оборону, которая длилась до 1942 года, пока на Кольском полуострове не усилилась группировка Советских войск. С их приходом мой отец влился в действующую армию. Его, как и других заключенных, направили не в регулярную армию, а в штрафной батальон. По воспоминаниям отца, самым неприятным в этом батальоне было постоянное ощущение дула за спиной: "штрафники" с винтовками шли первыми, а позади них находились "лица благонадежные", уже с автоматами. Мой отец прошел всю войну, имеет звание капитана, ордена и награды. Однако после демобилизации осенью 1945 года его снова отправили в лагерь – "досиживать" срок. Освободился отец лишь в 1950 году. В настоящее время он реабилитирован.

 

Вячеслав Бочаров, первый заместитель секретаря Общественной палаты РФ, Герой России: 

Великая Отечественная война в той или иной степени затронула каждую семью. К сожалению, непосредственных свидетелей тех событий и участников сражений остается с каждым годом все меньше и меньше. Мы – их дети, внуки, правнуки – не должны забывать героев, которые победили фашизм, заплатив за эту победу жизнью. Я родился через 10 лет после войны и о том, что брат моей мамы, мой дядя, погиб в бою, узнал уже в пионерском возрасте. Его звали Александр. Когда началась война, он был еще непризывного возраста, поэтому стал работать в деревне на тракторе вместо ушедшего на фронт тракториста. Через несколько лет дядя прошел соответствующую переподготовку и стал механиком-водителем танка. В июле 1943 года, во время своего первого боя – знаменитого на весь мир танкового сражения на Прохоровском поле – он сгорел в танке. В пришедшей потом похоронке было написано: "Пал смертью храбрых". Вернувшийся в деревню по ранению его однополчанин рассказал родным, что Шурка перед боем плакал, говорил, что он будет убит. Ему было всего 18 лет... 
 

Георгий Федоров, член Общественной палаты РФ: 

В нашей семье воевали два моих деда – Георгий Александрович Федоров и Александр Александрович Федоров, 1911 и 1904 года рождения соответственно. Георгий Александрович погиб в звании младшего лейтенанта 20 января 1942 года, участвуя в боях с немецко-фашистскими захватчиками в составе 170-го отдельного танкового батальона 3-ей ударной Армии Калининского фронта. Александр Александрович окончил войну в звании подполковника. Награжден Орденом Отечественной войны I степени: будучи командиром зенитного полка, он обеспечивал противовоздушную оборону войск 27-й Армии при расширении плацдарма на правом берегу Днепра. 12 октября 1943 года подразделения полка под его командованием не допустили прорыв авиации противника, стремящейся задержать продвижение частей армии.

Дед мой жены тоже воевал. Иван Николаевич Новлев до войны работал инженером-конструктором. На фронт ушел добровольцем. В 1943 году его отец получил от командования гвардейской мехбригады письмо, в котором говорилось: "За образцовое выполнение задания командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество гвардии лейтенант Новлев И. Н. награжден орденом "Красная звезда". Иван Николаевич погиб 26 февраля 1943 года.

Все те, кто прошел войну и кто отдал свою жизнь, приближая миг Великой Победы, не останутся забытыми. Вечная память всем, кто сражался за Родину! 

 

Владимир Горелик, заслуженный юрист России, председатель коллегии адвокатов "Горелик и партнеры": 

Мой отец участвовал в Великой Отечественной войне: в должности политрука он служил в саперных войсках, принимал участие во многих боевых операциях, дошел до Берлина. Но я хочу рассказать читателям портала ГАРАНТ.РУ про его сестру, мою тетю.

Когда началась война, тетя Соня с дочерью Аллой жили в Бендерах [на тот момент этот город входил в состав Молдавской ССР. – Ред.] и сразу же оказались под оккупацией. Из-за еврейских корней фашисты конвоировали их в концлагерь Маутхаузен. Однако во время этапа моей тете удалось невозможное: она отдала свою трехлетнюю дочь незнакомым людям, остававшимся в населенном пункте, мимо которого проходила их колонна.

В концентрационном лагере тетя Соня встретила своего будущего мужа, дядю Самуила. Этот человек тоже был евреем, однако за его умение врачевать немцы относились к нему благосклонно. Даже после нескольких попыток побега дядю Самуила оставили в живых. Мои дядя с тетей находились в лагере вплоть до 5 мая 1945 года – дня его освобождения. После окончания войны они поженились.

Но это еще не конец истории: нужно было найти Аллу, которая три года жила у совершенно чужих людей. С огромным трудом тете Соня удалось сделать это, однако забрать дочь было не так-то просто. Новая семья очень полюбила девочку и все годы войны относилась к ней с большой добротой и любовью, несмотря на царивший кругом голод и тот факт, что укрытие еврейских детей каралось расстрелом. Насколько я знаю, Алла в течение всей жизни общалась с семьей, приютившей ее в столь трудный час.

Благодаря доброте совершенно незнакомых людей, а также собственному мужеству и силе воли моя тетя не только сохранила свою жизнь и жизнь дочери, но и обрела семью. 

 

Анатолий Власов, проректор Российской академии адвокатуры и нотариата по научной работе, член Российской академии юридических наук, профессор МГИМО, д. ю. н.: 

Великая Отечественная война не обошла стороной мою семью, как и многие другие семьи в СССР. Мои предки по линии отца родом из Духовщинского района Смоленской области – территории, на которой нацисты особенно зверствовали по отношению к мирному населению. У моей бабушки, Ульяны Власовой, было пятеро детей. Во время оккупации Смоленской области, пока дед был на фронте, бабушку расстреляли. Ее троих малолетних дочерей односельчане успели спрятать, вывезти из оккупированной немцами территории и разместить в разных детских домах. Один из ее сыновей – Михаил Власов – погиб. Второй сын – мой отец Александр Яковлевич Власов – в это время был на фронте.

Моего отца призвали в армию 20 августа 1940 года, поэтому войну он встретил в 93-й стрелковой бригаде. Сначала мой отец воевал в армии маршала Советского Союза Малиновского рядовым солдатом в пехоте. Как писал его земляк Александр Трифонович Твардовский, "из запаса рядовой". В марте 1943 года папа получил тяжелое ранение и был вынужден семь месяцев провести в госпитале. Однако сразу после выздоровления он продолжил службу. С сентября 1943 года отец воевал в составе 20-й Автомобильной Бухарестской дивизии, освобождал Венгрию, Австрию, Чехословакию, а закончил войну в Праге. 22 июля 1945 года его демобилизовали из армии по ранению. Из-за последствий ранений мой отец ушел из жизни рано – в 52 года.

Мой дедушка, Яков Иванович Власов, выжил в войне. После ее окончания ему удалось найти и забрать из детских домов троих дочерей. Воспитывал их он уже один.

Дедушка по линии матери, Сергей Иванович Герасимов, до войны работал директором машинно-транспортной станции в Тамбовской области. Несмотря на имевшееся у него освобождение от призыва, Сергей Иванович ушел добровольцем на фронт, где и погиб, защищая Родину.

Эти герои дали нам возможность жить, за что мы в вечном долгу перед ними.

 

Елена Шапкина, член Общественной палаты РФ, к. ю. н.:

Великая Отечественная война не обошла стороной и нашу семью. Мои родственники являлись участниками боевых действий и оборонительных мероприятий.

Мой дедушка, Петр Романович Шапкин, работал военным хирургом. Будучи в то время врачом третьего ранга, майором медслужбы, "без смены и отдыха" спасал жизнь тысячам советских солдат и офицеров. В архивах есть адресованные деду письма благодарности из разных уголков нашей большой страны за спасение жизней, которые являются свидетельством совершенных подвигов. Дедушка был награжден Орденом Отечественной войны II степени, медалью "За оборону Ленинграда", орденом Красной Звезды и многими другими наградами.

Бабушка, Зоя Григорьевна Шапкина, во время Великой Отечественной войны была студенткой Горьковского мединститута, работала в военном госпитале, принимала участие в сооружении оборонительных заграждений. Ее родная сестра, медицинская сестра Александра Григорьевна, сопровождала раненных на переправах и в поездах, делала перевязки и оказывала медицинскую помощь.

Прабабушка по маминой линии во время Великой Отечественной войны находилась на оккупированной территории. Однажды немцы пытали ее в надежде получить важные документы, якобы переданные Красной армией, но никаких сведений враги так и не получили.

Прадед по линии мамы прошел всю войну в рядах Красной армии, получил различные награды, в том числе медаль "За взятие Берлина". Его родной брат, будучи военным летчиком, участвовал во многих боевых вылетах и геройски погиб, пойдя на таран вражеского самолета. Звание Героя Советского Союза он получил посмертно.

9 мая мы по традиции вспоминаем подвиги родных и всех, кто защищал нашу страну. На их примере мы осмысливаем такие важные понятия, как патриотизм и уважение к близким. Сейчас, я убеждена, любовь к Родине должна быть деятельной. Мы помним подвиги наших защитников, испытания народа и не хотим повторения этого ужаса.

Дорогие ветераны Великой Отечественной войны, благодарю вас за наши жизни и поздравляю с праздником!

 

Дмитрий Нечевин, профессор, заслуженный юрист РФ, лауреат премии МВД России в области литературы, д. ю. н., ветеран Великой Отечественной войны: 

Я родился 17 августа 1939 года в Ленинграде. Через три года началась блокада, которая стала самой продолжительной в ходе Великой Отечественной войны – она длилась 871 день. Каждый из этих дней был подвигом, образцом беспримерной стойкости всех жителей города. Самым тяжелым, самым страшным периодом была первая блокадная зима – зима 1941-1942 годов, унесшая сотни тысяч ленинградцев. Безмерны наша душевная боль и сострадание ко всем тем, кто пережил Ленинградскую блокаду, защищая свой город на Неве, сражаясь с фашистами.

В мае 1943 года меня зачислили воспитанником в 10-й автополк Ленинградского фронта, с которым я прошел путь от Невской Дубравки до Кенигсберга. После расформирования полка и окончания начальной школы я поступил воспитанником в военно-музыкальную школу при Ленинградской консерватории, а по завершению учебы был направлен для прохождения службы в Ленинградский образцово-показательный оркестр. Имею Знак "Житель блокадного Ленинграда". С тех пор прошло много лет – я стал юристом, ученым, более полувека проработал в органах внутренних дел, – но память о величайших испытаниях, которые выпали на долю ленинградцев, жива во мне по сей день.

 

Николай Цветков, заместитель декана юридического факультета Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова в отставке, инвалид Великой Отечественной войны: 

Я родился 14 декабря 1924 года. После окончания школы меня направили для прохождения боевой подготовки в 1-ю учебную бригаду Московского военного округа, а через полгода призвали в Красную Армию. С августа 1942 года я воевал на Курской дуге в составе 22-го гвардейского воздушно-десантного стрелкового полка, был помощником командира взвода автоматчиков. В мае 1943 года меня ранили в левое бедро. Пришлось оперироваться, а затем восстанавливаться в госпитале в г. Моршанске Тамбовской области.

В августе 1944 года, после выздоровления, меня направили на учебу в Военный институт иностранных языков Советской Армии. Там я за год выучил японский язык, что позволило мне поступить в распоряжение штаба Забайкальского фронта и с августа по ноябрь 1945 года работать там в качестве переводчика. После Советско-Японской войны я вернулся в вуз, в 1950 году закончил его и стал референтом-переводчиком японского и английского языков.

Сейчас я уже на пенсии, но медали на моей груди и боевые шрамы на теле никогда не дадут мне забыть о Великой Отечественной войне.

 

Геннадий Жилин, судья Конституционного Суда РФ, заслуженный юрист РФ, д.ю.н., профессор: 

Мой отец Александр Ульянович Жилин родился в 1917 году. После учебы в учительском институте – так назывались в то время педагогические учебные заведения – преподавал физику и математику в школе поселка Заря Ольховского района Курганской области. Там же работала учительницей начальных классов моя мама. В феврале 1940 года они поженились.

Мой старший брат Владислав родился 22 мая 1941 года, за месяц до войны, а я уже после – в августе 1946 года.

Отец мало вспоминал о войне, но всегда как об очень тяжелом времени. Вначале у него была отсрочка от службы, потому что он учился, а потом преподавал в поселковой школе – сельским учителям, а их всегда не хватало, полагалась такая льгота. Однако осенью 1940 года отсрочку отменили – наступало тревожное время, и его призвали в армию. Он попал в Ленинградский военный округ, а войну встретил в Прибалтике. Сначала воевал под Ригой, потом под Ростовом, отступал до Кубани. Прошел почти всю войну. Ранения, медсанбаты, госпиталя. В марте 1945 года отца демобилизовали по болезни и дали инвалидность первой группы.

В этой войне многие погибли, многие получили увечья, но отстояли нашу Родину. Огромная им благодарность. Спасибо моему отцу и всем, кто прошел Великую Отечественную войну, будучи на фронте или работая в тылу. Среди друзей моего отца было много участников войны, и мне повезло быть знакомым с ними. Это были замечательные люди! Любили свою Родину, были настоящими патриотами, несмотря на все тяготы того нелегкого времени.  

 

Павел Медведев, финансовый омбудсмен, заслуженный экономист РФ, д. э. н., к. ф.-м. н.:

Я родился в 1940 году в Москве. 21 июня 1941 года мой отец ушел на работу – ему как инженеру-строителю поручили поднять зенитки на крышу здания на Лубянке, которое сейчас принадлежит ФСБ России. Работы затянулись до рассвета, когда началась Великая Отечественная война, и папу мобилизовали. Домой он вернулся только в ноябре 1944 года.

Некоторое время после начала войны мы с мамой жили в Москве и страшно голодали, потому что у нас не было папиного офицерского аттестата, который давал бы право на продовольственные карточки. Аттестата не было потому, что папа был призван в армию и стал офицером (тогда – командиром) намного позже начала Войны, причем далеко от Москвы. Но каким-то чудом бабушка (мамина мама), которая жила в Мариуполе, добралась до Москвы и забрала нас к себе (туда мы доехали тоже чудом, потому что транспорт практически не ходил).

Не успели мы приехать, как в Мариуполь вошли немцы. Вскоре они приказали всем евреям зарегистрироваться. Сестра моей мамы была замужем за евреем, поэтому ее сын – мой двоюродный брат – с точки зрения Гитлера, которому было достаточно четвертой части еврейской крови, тоже был евреем. Надо сказать, несмотря на то, что в те времена уже ходили слухи о зверствах по отношению к евреям, подавляющая часть из них в слухи не верили и регистрировались. Не знаю, верил ли слухам мой мариупольский дедушка, но никаким властям он точно не доверял, поэтому регистрировать своего внука запретил. Вместо этого он велел моей маме уехать с моим братом из города и спрятаться с ним в греческой деревне под Мариуполем, а маме брата – оставаться со мной в Мариуполе. В нашей семье была придумана такая легенда: моя тетя действительно была замужем за евреем, но изменила ему и родила славянского мальчика, за которого меня и выдавали. В детстве я был ярким блондином, и посчитать меня евреем было трудно. А небольшую разницу в возрасте с братом – он был чуть старше меня – компенсировал тот факт, что я был крупным ребенком. Легенда оказалась удачной еще и потому, что наш с мамой приезд и ее дальнейший отъезд с моим братом были очень стремительными, и что-то заметить могли только соседи, жившие в непосредственной близости от нас.

Сначала немцы были для меня нестрашными. Насколько я помню, они все жили в самой большой комнате нашего дома. Меня они не обижали. Напротив, иногда зазывали к себе, чтобы чем-нибудь угостить – вероятно, я напоминал им их собственных белокурых детей. Хотя бабушка мне это запрещала, я потихоньку от нее всякий раз, когда приглашали, ходил в большую комнату. Думаю, потому, что всегда был голодным.

Потом появился совсем другой немец. Он стоял посреди нашего двора, где я гулял, и очень громко кричал на мою тетю (другую, двоюродную, которая, как я позже узнал, хорошо говорила по-немецки). При этом он дергал меня за шиворот и за уши. Это было страшно и больно, но я старался плакать тихонько: видимо, кто-то из взрослых мне объяснил, что громко плакать нельзя. Кончилась эта ужасная сцена тем, что тетя сняла с меня шарф, которым я был повязан поверх воротника шубки, отдала немцу, и он ушел. После этого случая, я, как только видел немца, убегал и прятался.

Я думаю, что подозрения насчет сокрытия в нашей семье еврея (за что полагался расстрел) все же возникли, но когда я в возрасте 9-10 лет попросил двоюродную тетю рассказать мне, чего хотел тот немец, она мне не ответила. Так же относились к расспросам об оккупации и другие родственники – мама, бабушка, родная тетя. Для всех них два года жизни "под немцами" были одним сплошным кошмаром, и они хотели стереть его из памяти. Комментировали и разъясняли мне мои детские воспоминания только соседи и дальние родственники. Им я обязан жизнью, потому что, рискуя своей, они не донесли на нашу семью. Моя мама и мой брат остались живы, потому что неизвестные мне жители греческой деревни тоже оказались смелыми и благородными людьми.
Моя мама умерла пожилой. Перед смертью она несколько лет тяжело болела и все больше теряла связь с окружающей действительностью. И я узнал, что мариупольский кошмар ей забыть не удалось. В последние месяцы жизни она ускользающей мыслью перенеслась в оккупированный Мариуполь и греческую деревню и до тех пор, пока еще могла говорить, призывала меня спрятать Сережу (так звали брата) от немцев, которые "творят такое, что ты не можешь себе представить".

Отчасти могу, потому что всех до одного мариупольских родственников моего брата с отцовской стороны убили. 

 

Алексей Пауков, генеральный директор "ГАРАНТ Электронный Экспресс", к. э. н.: 

Война связала трагической нитью сотни миллионов судеб. Я не знаю такой семьи, которую бы не ударили осколки войны, и нашу семью тоже сильно задело.

Основной удар у нас пришелся на поколение прадедов – ни мой отец, ни моя мать никогда не видели своих дедушек. Прабабушка Анна Ивановна в 1942 году проводила на фронт мужа и троих его братьев. Ни один не вернулся, все четверо значились "без вести пропавшими". Ждала она всю свою жизнь, надеялась на чудо, но так и не дождалась. Уже после ее смерти я узнал, что муж Иван Иванович был убит в немецком лагере, в архивах нашел личную карточку с единственной сохранившейся фотографией и отметкой о дате смерти. Второй брат, Василий Иванович, командир отделения, погиб под Ленинградом в том же 1942. Третий, Алексей Иванович, в рядах 71 механизированной бригады прошел почти всю войну и погиб 30 апреля 1945 года – за неделю до Победы. Он похоронен на бригадном кладбище в Бранденбурге, близ Берлина. Судьба четвертого брата Андрея так и осталась безвестной. Четыре брата – четыре прерванных войною жизни.

Другой мой прадед Алексей Петрович воевал на передовой, был награжден медалью. Его тоже долгое время считали без вести пропавшим, но дети продолжили поиск и нашли 20 лет спустя родное имя..., высеченное на плите братского мемориала в белорусском городе Городок. Он погиб в 1943 году на витебской земле.

К счастью, кому-то удалось испытать радость Победы. Дядя моей матери Алексей Кузьмич был награжден орденом: стоял со смертью лицом к лицу, получил контузию, но вернулся в строй и дошел до Берлина. Или дядя моего отца Михаил Антонович, будучи еще совсем молодым, прошел с пехотой через всю Европу. Его короткие рассказы о войне я помню.

Война связала всех нас трагической нитью. Цена Победы бесконечна, и наш долг – помнить каждое имя, каждый подвиг.