Акционерные соглашения и инновационная экономика: практика и перспективы применения

28 июля 2009 года в 10-00 часов в ИА ГАРАНТ состоялось интернет-интервью директора по нормативно-правовой деятельности Государственной корпорации "Российская корпорация нанотехнологий" (Роснанотех) Рагозина Виктора Юрьевича. Также в интернет-интервью приняла участие старший юрист по нормативно-правовой деятельности ГК "Роснанотех" Лазарева Юлия Валерьевна.

Тема: "Акционерные соглашения и инновационная экономика: практика и перспективы применения"

В подготовке стенограммы принимает участие журнал "Законодательство".

Ведущий интернет-интервью - Царь Сергей Петрович (компания "Гарант").

Добрый день, уважаемые дамы и господа! Здравствуйте, уважаемая аудитория! Мы начинаем наше интернет-интервью. Разрешите представить наших гостей - Рагозина Виктора Юрьевича, директора по нормативно-правовой деятельности Государственной корпорации "Российская корпорация нанотехнологий" и Лазареву Юлию Валерьевну, старшего юриста по нормативно-правовой деятельности Государственной корпорации "Российская корпорация нанотехнологий".

К моменту начала нашего интервью поступило несколько десятков разных интересных и проблемных вопросов, которые мы сегодня и хотим предложить нашим уважаемым гостям.

Ведущий: Как Федеральный закон Российской Федерации от 3 июня 2009 года N 115-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "Об акционерных обществах" и статья 30 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" воспринят участниками рынка, и что они от него ждут? Алексей Павлович (г. Санкт-Петербург).

Лазарева Ю. В.: Добрый день. Хотела бы поблагодарить вас за возможность принять участие в конференции. В ответе на вопрос нужно подчеркнуть, что, прежде всего, участники рынка очень долго ждали этот Федеральный закон, поскольку его создание и согласование проходило очень долго, если не ошибаюсь, около 3 лет. Вначале этот проект шел отдельно, затем был объединен с проектом по внесению изменений в статью 68, касательно разрешения спорных ситуаций на уровне совета директоров. Поэтому сам факт появления закона был воспринят участниками рынка очень положительно. Чего от него ждут? Во-первых, возможности регулировать отношения между акционерами как в крупных публичных компаниях, открытых акционерных обществах, так и венчурных проектах, которыми как раз в первую очередь и занимается Российская корпорация нанотехологий. И второй момент, который очень актуален для нас: от принятого закона ждут возможности структурирования проектных компаний в российской юрисдикции. Недостатком нашего корпоративного права, по сравнению с иностранными юрисдикциями, юрисдикциями, где применяется англосаксонская система права, долгое время было отсутствие акционерных соглашений. И, естественно, этот момент всегда очень волновал иностранных инвесторов.

Ведущий: Спасибо.

Рагозин В. Ю.: Если позволите, я дополню по вопросу об иностранной юрисдикции. Дело в том, что для нашей корпорации этот вопрос очень важный. Это связано с тем, что мы работаем в режиме соинвестирования. Для реализации наших проектов, а многие из них очень крупные, десятки, сотни миллионов рублей, требуется привлечение инвесторов, в том числе, иностранных. Зачастую иностранные инвесторы ставят вопрос о том, чтобы был задействован механизм акционерных соглашений. Учитывая, что в нашем законодательстве этот механизм долгое время не действовал, мы возлагали большие надежды на этот законопроект. Но при этом в иностранном законодательстве данный элемент был уже отработан, имелась огромная практика. В этой связи нам понятно пожелание соинвесторов просить о структурировании сделки в иностранной юрисдикции. Учитывая, что корпорация является государственной по своей форме, от нас требовалось принятие решения о том, в какой мы юрисдикции будем действовать. И мы надеемся, что окончательное решение вопроса об акционерных соглашениях позволит нам более эффективно привлекать соинвесторов, в том числе гарантируя иностранным соинвесторам благоприятный режим работы.

Ведущий: Юлия Валерьевна, как решится вопрос в сфере нового Федерального закона по оспариванию решений/сделок, совершенных в нарушение акционерного соглашений?

Лазарева Ю. В.: Закон прямо предусматривает, что договор, который заключен стороной акционерного соглашения в нарушение акционерного соглашения, может быть признан судом недействительным по иску заинтересованной стороны акционерного соглашения. Но, нужно подчеркнуть, что оспаривание сделок возможно только в том случае, если будет доказано, что другая сторона по договору знала или заведомо должна была знать об ограничениях, предусмотренных в акционерном соглашении. Что касается непосредственно решения органов управления общества, отдельно от вопроса об оспаривании сделок, то законом предусматривается, что нарушение акционерного соглашения не может являться основанием для признания недействительным решения органов общества. Этот подход в какой-то мере не полностью решает проблему. Вполне можно представить ситуацию, когда есть необходимость оспаривания решений органов управления общества, независимо от контекста оспаривания сделки. Например, в ситуации, когда в соглашении акционеров участвуют все акционеры компании, либо когда голосование акционеров, которые не участвовали в акционерном соглашении, никак не могло повлиять на принятие решения. В этом случае было бы справедливо, чтобы нарушение условий соглашений акционеров могло быть основанием для оспаривания решений собрания. Возможно, этот вопрос будет урегулирован когда-то в дальнейшем. Недавно принятый Закон от 19 июля N 205-ФЗ о внесении изменений в большое количество нормативных правовых актов, как в процессуальные, так и в материально-правовые акты в части разрешении корпоративных споров, также затрагивает этот вопрос, предусматривает определенные порядок и основания для оспаривания сделок, которые могут быть совершены в нарушение акционерного соглашения.

Рагозин В. Ю.: Я бы хотел добавить, что всем участникам этого процесса и тем, кто вовлечен в корпоративное законодательство, понятно, что очень многое в реализации положений закона будет зависеть от реальной судебной практики. Она сейчас будет нарабатываться, и будет понятно, как суды трактуют те или иные положения этого закона. И от этого тоже будет многое зависеть. Я думаю, что, учитывая уровень и темпы корпоративного развития в России, эта практика наработается достаточно быстро.

Ведущий: Спасибо.

Ведущий: Какие вам видятся перспективы инновационной экономики в России?

Рагозин В. Ю.: В России имеет перспективы инновационное развитие. Я думаю, что вы знаете про программу 2020, все видели ее основные положения. Инновационный путь развития для России представляется наиболее важным и перспективным. Дело в том, что в нынешней сложной ситуации на рынке вложение в инновационную продукцию рассматривается как одна из категорий прорыва и приоритета. И то, что корпорация "Роснано" находится на передовом рубеже этого процесса, для нас очень важно. Мы понимаем, что те изменения, которые предлагает законодательство, не можем их отграничить только тем, что касается непосредственно деятельности корпорации. Вопрос гораздо шире. Когда мы анализировали необходимость внесения изменений в законодательство, то убедились, что один вопрос вытягивает за собой сразу же другой. То есть мы начинаем прорабатывать вопрос о совершенствовании законодательства в сфере науки и образования для коммерциализации инновационных технологий. Нам необходимо вносить изменения в налоговое, бюджетное законодательство, в законодательство о венчурном бизнесе. Для того чтобы решить вопросы, связанные с инновационностью законодательства, необходим комплексный подход. Поэтому мы полагаем, что у инновационной экономики России есть перспектива, и мы всячески стараемся этому содействовать.

Ведущий: Спасибо большое.

Ведущий: Сегодня во многих акционерных обществах возникают ситуации, когда акционеры не могут договориться по стратегическим вопросам друг с другом. В российской и мировой практике известны многочисленные случаи, когда акционер, владеющий незначительным количеством акций, создавал препятствия деятельности общества и другим акционерам в виде запрета органам управления выполнять свои функции, в том числе выплачивать зарплату работникам общества, причиняя при этом ущерб обществу и другим акционерам. Урегулирует ли Федеральный закон N 115-ФЗ все эти проблемы?

Лазарева Ю. В.: Все затронутые вами вопросы, а именно вопросы гринмейлерства, недобросовестного поведения миноритарных акционеров, напрямую Законом N 115 не решаются. Вместе с тем на практике, возможно, этот закон поможет таким образом, что акционеры, которые заключают между собой соглашения, могут договариваться совместно о каких-либо совместных действиях в таких негативных ситуациях против недобросовестных миноритарных акционеров. И опять-таки могу еще раз сослаться на недавно подписанный Президентом РФ Закон N 205-ФЗ, об урегулировании корпоративных споров. Он в большей степени касается вопросов недобросовестных действий, исков со стороны акционеров, во многом защищая интересы общества и других добросовестных акционеров. Например, появилась норма, в соответствии с которой суд с учетом всех обстоятельств дела вправе оставить в силе обжалуемое решение органов управления обществом, если оно не повлекло за собой причинение убытков обществу или акционеру либо возникновение иных неблагоприятных последствий для них и допущенные нарушения не являются существенными.

Ведущий: Спасибо.

Ведущий: Позвольте следующий вопрос адресовать Юлии Валерьевне. Мне кажется, что применение акционерных соглашений по российскому праву для целей структурирования сложных корпоративных проектов будет осложнено следующими проблемами:

1. Невозможностью понуждения стороны акционерного соглашения к выполнению его условий не иначе, чем угрозой применения штрафных санкций;
2. По регулированию акционерным соглашением всех аспектов корпоративного управления в обществе.

Каким образом новый Федеральный закон решит эти вопросы?

Лазарева Ю. В.: Да, действительно, вопрос содержит в себе два момента. Первый момент касается возможности принудительного исполнения акционерного соглашения. На мой взгляд, этот вопрос до конца не решен нигде, в том числе и в английском праве, в зарубежной практике. Существуют ситуации, когда невозможно принудить к исполнению, и именно в этом случае включаются возможные штрафные санкции, либо стороны выкупают друг у друга акции, т.е. происходит некий раздел бизнеса. В этом смысле Закон N 115 решил эту проблему в части подтверждения того, что штрафные санкции за неисполнение акционерного соглашения могут быть применены. То есть, это различные взыскания неустойки, штрафа. Также сторона вправе требовать возмещения убытков, которые ей были причинены в результате нарушения соглашения. Возможны также выплаты компенсаций или применение иных мер ответственности, предусмотренных гражданским правом. Здесь нужно сказать, что в процессе обсуждения законопроекта была идея о неснижаемой неустойке. Поскольку в данном случае стороне достаточно сложно доказать убытки, тем более, упущенную выгоду. Но в результате обсуждения была принята концепция, в соответствии с которой суд все-таки вправе снизить неустойку за неисполнение акционерного соглашения. Второй вариант принуждения или побуждения стороны к исполнению акционерного соглашения - возможная угроза в виде штрафного опциона, выкупа акций или, насколько я знаю, в американском праве вплоть до возможной ликвидации общества. Эти варианты Законом N 115 напрямую не рассматриваются. Хотя с учетом того, что сам предмет акционерного соглашения позволяет включать в него обязательства сторон о распоряжении акциями, можно предусматривать опционы, т.е. обязательства одной стороны продать в будущем другой стороне акции в случае нарушения акционерного соглашения. Стоит еще раз оговориться, что такие вопросы, как русская или техасская рулетка, до конца не решены, поскольку очень многие вещи упираются в юридические тонкости и детали, а именно, в действительность договора, в котором заранее не определена цена, или в котором заранее не определено количество акций, которые стороны собираются купить и продать друг другу.
И второй момент, касательно того, что акционерные соглашения не могут регулировать все вопросы корпоративного управления в обществе. Наверное, в каком-то смысле такой подход законодателя оправдан, потому что в противном случае акционерное соглашение просто-напросто заменило бы устав общества и императивные нормы закона об акционерных общества, в частности, о компетенции общего собрания акционеров, и так далее. Здесь можно сравнить поход законодателя с такой формой, как общество с ограниченной ответственностью, где недавно появился институт соглашения участников общества. С одной стороны, он менее подробно прописан, чем институт соглашения акционеров. С другой стороны, в обществе с ограниченной ответственностью изначально присутствует большая гибкость в отношениях сторон и в вопросах корпоративного управления. Поэтому участники при выборе организационно-правовой формы для структурирования проекта вольны взвешивать все эти факторы и выбирать ту форму, которая им более удобна. Вместе с тем, мне кажется, что гибкость управления, например, в закрытых акционерных обществах, следовало бы повышать.

Рагозин В. Ю.: Я могу дополнить, что нет идеальных законов. И в данной ситуации важно то, что идет пошаговое совершенствование законодательства в столь важной и ответственной для корпоративного управления сфере. Создание законодательства не терпит суеты.. Мы прекрасно понимаем, что логика законодателя, вероятно, была такова: сейчас дать возможность легализовать уже существующий механизм и далее его совершенствовать. Я думаю, что работа по совершенствованию различных форм деятельности юридических лиц будет продолжена. Кроме того, я абсолютно согласен с Юлией Валерьевной в том, что одна из задач, которая стоит перед законодателе -, предоставить много вариантов при создании юридического лица. То есть участники взвешивают, что им комфортнее и понятнее, в какой форме им удобнее работать. И механизм акционерных соглашений позволяет подтолкнуть в этом направлении в создании юридических лиц.

Ведущий: Какие крупномасштабные проекты в инновационной экономике корпорация планирует осуществить во второй половине 2009 года в 2010 году?
Ирина Владимировна (Московская область)

Рагозин В. Ю.: В первую очередь это проекты, связанные с наноструктурированными материалами, предприятиями по производству современных упаковочных материалов, конкурентоспособная продукция в сфере наноструктурных керамических и металлокерамических материалов, солнечная энергетика. То есть таких направлений очень много, и проектов очень много. Достаточно широка географическая база для размещения этих предприятий. Это центральная часть России, и Урал, и Сибирь. О деталях этих проектов я говорить не буду, да и не могу, потому что эти проекты достаточно интересные и серьезные. Еще раз говорю, что мы заинтересованы в привлечении соинвесторов. И во многом перспективность этих проектов говорит о том, что мы соинвесторов найдем.

Лазарева Ю. В.: Если говорить еще о географии и действительно о крупномасштабности проектов, то можно отметить, что госкорпорация предполагает участвовать в создании в Германии европейского рентгеновского лазера на свободных электронах. Распоряжение Правительства, в соответствии с которым Россия участвует в проекте, подписано на прошлой неделе. Это крупный проект, который начнется в 2009 году. и позволит российским ученым использовать лазер для научных исследований. Также госкорпорация планирует создание определенного количества венчурных фондов, которые будут инвестировать проекты в сфере нанотехнологий.

Ведущий: Спасибо большое.

Ведущий: Как Вы оцениваете механизм "инвестиционных госкорпораций"? На сколько он эффективен, по Вашему мнению?

Рагозин В. Ю.: Мне сложно говорить о всех инвестиционных корпорациях, потому что каждая корпорация занимается инвестициями в своем направлении. То, что касается корпорации Роснано, то перед нами практически не паханное поле. Это связано с тем, что длительное время российская наука в сфере коммерциализации результатов интеллектуальной деятельности, работала в накопление, т. е. в накопление технологий, накопление идей, накопление разработок. Сейчас поставлена задача сделать так, чтобы наиболее интересные, ценные, прорывные технологии коммерциализировались и приносили доход стране. Как механизм привлечения соинвестиционных средств, мне кажется, госкорпорация представляется достаточно интересной и перспективной формой организации. То, с какой динамикой сейчас работает корпорация, то, какие глобальные проекты подготовлены к реализации, я думаю, позволяет говорить о перспективности этого направления и института как такового. Хотя, я понимаю, мы читаем, мы видим обсуждение о том, насколько эффективен институт госкорпораций, насколько эффективный контроль за их деятельностью. Но я вам могу привести очень простой пример, касающийся вопроса, связанного с эффективностью и прозрачностью нашей деятельности. Если вы посмотрите закон о нашей корпорации, то увидите, что все вопросы, все решения относительно финансирования проектов принимает, в конце концов, наблюдательный совет, это обязательное решение. Наблюдательный совет состоит из 15 человек. Из них 5 человек по представлению президента, 5 человек по представлению правительства, 2 человека от Совета Федерации, 2 человека от ГД и только 1 представитель от государственной корпорации, генеральный директор по должности. Вы видите, что все органы власти представлены в качестве лиц, которые принимают решения по сделке. То есть большей подконтрольности сложно представить. Кроме того, мы дополняем сейчас закон, который касается нашей деятельности, мы дополняем его положениями, которые предусматривают еще дополнительные меры, мониторинг контроля за реализацией непосредственно самих проектов. Поэтому мы полагаем, что этот механизм, учитывая механизм деятельности именно нашей корпорации, хочу подчеркнуть, учитывает ту прозрачность всех процедур, обоснованность, легитимность и наличие контроля со стороны общества и государства, что позволяет говорить о том, что этот механизм достаточно работоспособен и эффективен. Относительно экономической эффективности я думаю, что, когда проекты, в которых вкладывается сейчас Роснано с привлечением различных соинвесторов, в том числе и иностранных, начнут реализовываться, тогда будет понятно насколько эти проекты коммерчески эффективны. Но мы полагаем, что они будут эффективны.

Ведущий: Расскажите поподробнее о реализации такого проекта, как создание посевных фондов нанотехнологий, на какой он сейчас стадии?

Лазарева Ю. В.: Во-первых, нужно сказать, что наблюдательным советом корпорацией утверждены Порядок и форматы участия корпорации в венчурных и посевных фондах нанотехнологий. Там описаны различные механизмы, через которые корпорация участвует в венчурных и посевных фондах с привлечением, в том числе управляющих компаний рынка, и, естественно, также с привлечением соинвесторов. В настоящий момент в инвестиционном портфеле корпорации есть несколько венчурных фондов, которые структурированы в формате закрытого паевого фонда венчурных инвестиций готовятся к регистрации. Эти фонды предназначены для квалифицированных инвесторов. В декабре прошлого года были приняты изменения в закон о рынке ценных бумаг, в соответствии с которыми корпорация получила статус квалифицированного инвестора и теперь в полной мере может пользоваться преимуществами, которые предоставляет эта форма ЗПИФа. Вместе с тем, наверное, именно для посевного финансирования формат ЗПИФа все-таки излишне регламентирован. Нужно много общаться с регуляторами рынка, нести дополнительные расходы на спецдепозитария и иные организации, которые в обязательном порядке обслуживают фонд. В связи с этим также возникает вопрос со стороны наших соинвесторов о том, что им гораздо привычнее структурировать посевные фонды в формате зарубежного LP, где все достаточно гибко, понятно, всем давно знакомо. На наш взгляд, здесь есть еще поле для совершенствования законодательства, потому что в Гражданском кодексе есть ряд форм, который можно, скажем так, докрутить. Например, механизм простого товарищества, с помощью которого можно было бы создавать фонды именно посевных инвестиций. Поскольку там меньше объемы финансирования, большая степень риска, и сторонам опять-таки нужно о многом договариваться, с одной стороны. С другой стороны, для стороны важны обязательства по дальнейшему финансированию проекта. Так вот на наш взгляд, возможно либо совершенствовать форму простого товарищества либо, может быть, создать какую-то особую форму, главное, чтобы там решался вопрос отсутствия двойного налогообложения для участников. В этом случае было бы с большей эффективностью инвестировать именно на ранней стадии.
Можно еще добавить, что в соответствии с порядком и условиями финансирования проектов корпорации (это документ, утвержденный нашим наблюдательным советом), мы в принципе не можем финансировать напрямую проекты, годовой объем выручки которых составляет менее 250 миллионов рублей через 5 лет. То есть именно для таких небольших проектов мы должны создавать фонды посевных или венчурных инвестиций. В целом, хочется сказать, что сам принцип рискованности этих инвестиций, именно применительно к средствам государственной корпорации, наверное, должен быть более четко акцентирован. Поскольку, с одной стороны, средства нам были выделены и являются нашей собственностью. С другой стороны, безусловно, происходит, как уже сказал, Виктор Юрьевич, контроль за нашей деятельностью, в том числе, за расходованием средств. И мы все понимаем, посевная стадия еще более рискованная, чем стадия прямых инвестиций или венчурных фондов. Поэтому, если этот момент будет больше акцентирован, и всех будет четкое понимание рискованности таких действий, то наверняка у нас посевные фонды развернутся шире. Мы сотрудничаем с Рроссийской венчурной компанией, проводим с ними переговоры, и возможно будут здесь какие-то совместные проекты. В целом это направление представляется очень интересным.

Ведущий: Испытывает ли Роснано какие-либо сложности с поиском кандидатов на инвестиции? Как обычно происходит этот процесс?

Рагозин В. Ю.: Cложностей мы особых не испытываем, у нас открытая система представления заявок. Вы можете открыть наш сайт, посмотреть. Еще раз говорю, там достаточно в понятной и простой форме представлены все этапы представления заявок для участия в проектах, для того, чтобы претендовать на финансирование проекта со стороны РОСНАНО. Кроме того у нас отработан механизм многоступенчатой экспертизы, когда представленные документы анализируются, рассматриваются, оцениваются с точки зрения научной эффективности, реализуемости коммерческих перспектив. Проекты рассматриваются на инвестиционном комитете, на научно-техническом совете с привлечением ведущих ученых России. После этого решения по ним опять же рассматривается на правлении и на наблюдательном совете, который, как я и говорил, принимает окончательный вердикт по финансированию того или иного проекта. Если и сеть некоторые сложности, то они связаны с тем, что зачастую кандидаты, представляя нам заявки не до конца видят перспективы коммерциализации своего изобретения, своей разработки. Инвестиционные команды содействуют им в этом, оказывают им ту возможную поддержку, которую мы можем им предоставить в подготовке и бизнес-планов и перспектив реализации того или иного проекта. В настоящий момент, насколько я видел по статистике, у нас больше полутора тысяч заявок на финансирование проектов со стороны РОСНАНО.

Лазарева Ю. В.: Я могу добавить, что в рамках проектного офиса корпорации есть дирекция по привлечению соинвесторов. Зачастую заявитель уже приходит к нам с понимаем того, кто будет соинветором в проект, но если этого не происходит, то наш проектный офис ведет переговоры с различными российскими, зарубежными финансовыми корпорациями, банками, инвестиционными компаниями. И если у заявителя нет соинвестора, то он может придти со стороны. Мы показываем соинвесторам какое-то количество проектов, они их смотрят, и если тот или иной проект им кажется привлекательным, то могут в него вложиться.

Рагозин В. Ю.: Я могу еще дополнить, что нами привлечено к сотрудничеству и работает у нас очень серьезная команда инвестиционных специалистов, которая способна качественно и эффективно подготовить проект для того, чтобы он был представлен и реализован. Это лучшие специалисты по России, которых отбирали достаточно плотно и многоступенчато.

Вопрос из зала: Павел Федоров, РБК: Скажите, пожалуйста, вчера Совет Федерации в конечном счете одобрил законопроект о создании при вузах и НИИ малых предприятий, как раз для того, чтобы процесс коммерциализации упростить для больших промышленных компаний. Вот каково будет взаимоотношение вашей корпорации с этими новыми предприятиями, помощь ли какая-то или наоборот конкуренция с ними?

Рагозин В. Ю.: Мне видится, что этот законопроект закладывает определенные перспективы для нашего сотрудничества. И это объясняется следующим образом. Во-первых, вы прекрасно понимаете, что ранее существовала проблема, связанная с тем, что бюджетные учреждения не могли создать малые инновационные предприятия, потому что им необходимо было внести туда что-нибудь в качестве своей доли в уставный капитал. Если эта проблема сейчас решится, то это будет замечательно. Заинтересованность Роснано в сотрудничестве с подобными малыми предприятиями, безусловно, есть. Потому что это возможность реализовывать не только проекты в сфере высоких технологий, нанотехнологий, но и реализовывать идеи Роснанотеха по созданию инфраструктурных проектов, нанотехнологической сети, нанотехнологических центров по России. Потому что у нас достаточно большое количество ведущих вузов, которые расположены не только в центральной России, но и за Уралом, которые заслуживают того, чтобы создавать на их базе нанотехнологические центры. У них есть разработки и оборудование, зачастую у них есть даже здания, как, например, в Иркутске, но это будет реальный бизнес-проект. И я думаю, что все прекрасно должны понимать, что это будет заявка на бизнес-проект. И если условия и наработки, которые имеет тот или иной вуз при создании вот этого малого инновационного предприятия будет соответствовать тем критериям, которые определила Роснанотехнология в своих документах, пожалуйста, мы открыты.

Лазарева Ю. В.: Во-первых, корпорация планирует участвовать в таких малых инновационных предприятиях вместе с вузами и НИИ, поскольку сейчас они действительно ломают голову над тем, как сделать с нами проект, получить долю в проектной компании. В первую очередь, конечно, их вкладом будет являться интеллектуальная собственность. Что касается вклада оборудования или зданий, там сложная ситуация, на мой взгляд, в итоговой редакции. Потому что написано, что они могут вносить такие активы в соответствии с Гражданским кодексом. Гражданский кодекс говорит о том, что бюджетные учреждения не могут распоряжаться этим имуществом. С другой стороны, в законе "Об образовании" есть оговорка, в соответствии с которой образовательные учреждения могут являться арендодателями имущества, в том числе, недвижимости. То есть вопрос, могут ли они, например, внести арендные права в качестве взноса в уставный капитал. Просто еще не анализировали, над этим нужно подумать, возможно ли в таком формате структурирование проекта. Но, наверное, проблема, которую еще нужно решить в дополнение к этому принятому закону, это собственно возможность бюджетными учреждениями использовать потом доходы, которые они получат от участия в таких предприятиях. Мы общались с очень большим количеством ученых и людей, которые занимаются вопросами бухгалтерии и налогообложения в бюджетных учреждениях. Они говорят о том, что фактически доходы, даже, например, от предоставляемых лицензий, они не видят, потому что таким образом организован бюджетный процесс. Поэтому первый шаг сделан, реакция многих наших управляющих, директоров - "это фантастика", т. е. все очень рады, но дальше нужно опять-таки разбираться в деталях.

Рагозин В. Ю.: Здесь проблема заключается в деталях. И если будет продолжаться, продолжать действовать те нормы, подзаконные акты, которые определяли прямой перечисление в федеральный бюджет всех денег, которые получает вуз, то реализация механизмов создания малых инновационных предприятий будет существенно затруднена. Вуз не будет иметь никакого интереса его создавать, потому что зарабатываемые средства он не сможет потратить на свое развитие.