Участие негосударственных субъектов (частных детективов, коллекторов, медиаторов и т.д.) в исполнительном производстве: проблемы и перспективы расширения возможностей существующих профессиональных сообществ

Предлагаем ознакомиться с видеозаписью интернет-конференции.

26 марта 2013 года в ИА "ГАРАНТ" состоялась интернет-конференция с директором Федеральной службы судебных приставов — главным судебным приставом Российской Федерации Парфенчиковым Артуром Олеговичем.

Ведущий интернет-конференции – Сергей Царь (ИА "ГАРАНТ").

Тема интернет-конференции: "Участие негосударственных субъектов (частных детективов, коллекторов, медиаторов и т.д.) в исполнительном производстве: проблемы и перспективы расширения возможностей существующих профессиональных сообществ".

Ведущий: Добрый день, уважаемые дамы и господа! Добрый день, уважаемая интернет-аудитория! Мы начинаем интернет-конференцию, и разрешите представить нашего гостя, Парфенчикова Артура Олеговича, директора Федеральной службы судебных приставов – главного судебного пристава Российской Федерации. Артур Олегович, позвольте выразить благодарность, что вы в очередной раз приехали к нам на конференцию, чтобы ответить на вопросы интернет-пользователей, поделиться с интернет-аудиторией информацией. Тема сегодня объемная и необычная: "Участие негосударственных субъектов (частных детективов, коллекторов, медиаторов и т.д.) в исполнительном производстве: проблемы и перспективы расширения возможностей существующих профессиональных сообществ".

Меры по развитию системы принудительного исполнения судебных актов не могут быть эффективными без создания стимулов и условий для добровольного исполнения судебных актов без привлечения принуждения со стороны публичного субъекта. Данное направление является важнейшим при решении задачи по снижению количества исполнительных производств, повышению качества работы судебных приставов.

Вступление в силу с 1 января 2011 г. Федерального закона от 27 июля 2010 г. № 193-ФЗ "Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участником посредника (процедуре медиации)" выявило целесообразность совершенствования законодательства Российской Федерации об исполнительном производстве в сфере альтернативного урегулирования разногласий путем обращения сторон исполнительного производства к процедуре медиации. Активное применение процедур медиации в исполнительном производстве имеет все шансы обеспечить дополнительные правовые и экономические возможности для урегулирования разногласий.

Помимо процедур медиации, в ряде секторов (в том числе в секторе взыскания банковской задолженности) услуги т. н. коллекторских организаций также смогли бы стать хорошей альтернативой судебным приставам. Кроме этого, важной мерой по созданию условий для вовлечения в процесс исполнения частных субъектов должно стать расширение возможностей существующих профессиональных сообществ, прежде всего, частных детективов, адвокатов, нотариусов, по сбору информации о должнике и его имущественном положении для использования ее в процессе исполнения судебных актов.

В данный момент ФССП России, Министерством юстиции РФ активно прорабатываются возможности и перспективы участия негосударственных субъектов в исполнительном производстве, обсуждаются возможные программы и регламенты такого взаимодействия, направленные на защиту прав и законных интересов взыскателя и должника, поощрение добровольного исполнения и экономию репрессии.

В ходе интернет-конференции планируется обсудить актуальные проблемы, возможности и перспективы участия негосударственных субъектов в исполнительном производстве, вопросы расширения возможностей существующих профессиональных сообществ рамках исполнительного производства, обсудить вопросы нормативно-правового регулирования такого участия и пр. На эти и другие вопросы интернет-аудитории в ходе интернет-конференции ответит директор Федеральной службы судебных приставов – главный судебный пристав Российской Федерации Парфенчиков Артур Олегович.

Я перейду к первому вопросу. Какова роль Федеральной службы судебных приставов в совершенствовании законодательства и ликвидации существующих пробелов именно в контексте обсуждаемой сегодня темы?

Парфенчиков А.О.: Спасибо, Сергей Петрович. На самом деле я хотел бы несколько по-другому построить начало нашей беседы. Причиной моего согласия с удовольствием в очередной раз встретиться с интернет-аудиторией можно считать тот факт, что именно по данной теме возникает очень много различных инсинуаций в некоторых средствах массовой информации. Совершенно некорректным образом интерпретируются предложения, которые подаются в рамках этого вопроса и Министерством юстиции РФ, и Федеральной службой судебных приставов. Я бы хотел процитировать некоторые такие выражения. В частности, "Свободная пресса" пишет заголовок: "Коллекторов предлагают сделать приставами". Смыслом статьи являются обвинения Министерства юстиции РФ и Федеральной службы судебных приставов в стремлении возложить на частные организации долю нагрузки судебных приставов, передать им свои полномочия. В статье содержатся такие выражения: "Юрист МОО ОЗПП "Общественный контроль" (такое интересное название) Андрей Семенов утверждает, что предложение Коновалова связано с бардаком, царящим в службе судебных приставов. Ее решили "усилить" коллекторами: "Руководство приставов само признает, что подчиненные выполняют лишь 40% от необходимого объема работы". Не знаю, откуда такие цифры. Почему 40, а не, к примеру, 43%? Продолжу цитату: "Предоставят коллекторам полномочия приставов – государственная силовая структура сольется с частной. А ведь приставы имеют широчайшие права, вплоть до проверки документов и взлома дверей квартир должников. Можно ли такое дать коллекторам?!" Конечно, нельзя. Другой вопрос: кто говорил, что такие полномочия нужно давать коллекторам? По возможности хотелось бы лично пообщаться с автором. Ведь ни главный судебный пристав России, ни Министр юстиции такое не озвучивал. Вероятно, информация берется из других, не совсем корректных источников и надумывается. Но почему-то эти идеи моментально и без сомнений приписываються органам юстиции. Или, например, информационно-сервисный портал bank.ru: "Зачем чиновники хотят нанять коллекторов?", "…звучат призывы отдать часть полномочий приставов коллекторам...". В этой статье опять выводится идея о главной проблеме: государственная структура ФССП России не справляется со своими задачами, а частная система, которая функционирует в ряде стран, является наиболее эффективной. Действительно, в ряде стран есть частная система, но я сразу уточню: а кто сказал, что она самая эффективная? Откуда-то появилась информация о том, что частная система взыскания наиболее эффективна там, где приставы не являются государственными служащими, хотя и выполняют государственные полномочия на основании соответствующих лицензий или патентов. И дальше эта информация начала распространяться, как круги по воде. На самом деле есть независимые исследования экспертов Европейского совета, озвученные несколько лет назад. В результате исследований зафиксировано, что наиболее эффективная система исполнения, как раз, в странах, где действуют государственные службы. В первую очередь – Финляндия, Швеция, если говорить о Европе. Если немного расширить, то можно отметить Израиль. Самое главное, что в России, несмотря на проблемы, существующие во всех странах, включая Финляндию, Швецию и Израиль, на сегодняшний день служба взыскания достаточно эффективна, что особо очевидно в сравнении с Испанией, Италией или Францией, где есть масса проблем с взысканием задолженностей. Германия сейчас проводит очень серьезную реформу исполнительных процедур. Если же рассматривать частную систему, наиболее результативно она работает, наверное, в Голландии – весьма небольшой стране, где, кстати, приставам активно помогают государственные структуры, в первую очередь – полиция, которая занимается розыском имущества, задержанием должников, сбором информации и т.д. Поэтому от государственного присутствия в этих вопросах все равно не уйти.

Важно отметить ряд абсолютно принципиальных позиций, которые занимает Федеральная служба судебных приставов. Наша официальная позиция: безусловно, принудительное исполнение может осуществляться только государственным органом, в России – это Федеральная служба судебных приставов. По нашему мнению, никто более не вправе применять какие-либо процедуры взыскания, связанные с принуждением, с ограничением прав и свобод должников, граждан или юридических лиц. Это однозначная позиция.

Недавно была дискуссия в законодательном процессе о передаче полномочий, связанных с конфискацией непосредственно таможней, органами Федерального агентства по управлению государственным имуществом, минуя ФССП России. Мы выступили сторонниками этой позиции, регламентируя ее тем, что таможня имеет возможность передать конфискат сразу в Федеральное агентство по управлению государственным имуществом, исключая процедуру участия судебных приставов. Здесь нет элементов принуждения, нет принудительного исполнения. Таможня самостоятельно все передает. Зачем здесь пристав?

Мы должны понимать, что исполнение судебных решений возможно не только в рамках принуждения. Мы вправе искать механизмы, которые абсолютно исключают участие государства в правовых отношениях, в том числе при возникновении долговых проблем. Понятно, что есть суд, есть Федеральная служба судебных приставов, есть принудительное исполнение, как завершающая стадия судебного процесса. Но мы должны создавать такие условия, чтобы потребность в этих механизмах была минимальной. Это тоже фактор развития гражданского общества, когда участие государства минимизируется, в том числе в гражданско-правовых проблемах. Поэтому мы говорим об институте коллекторства, который был, есть и будет. Он существует во всех цивилизованных странах, в том числе и в России, так как есть гражданское право, есть договор цессии, есть договор представительства интересов. Надо это воспринимать, как юридическую данность. Задача заключается в том, чтобы уже существующий механизм сделать наиболее эффективным, исключив из него неприемлемые безобразные явления, которые мы сегодня можем замечать, когда коллекторская деятельность связана с посягательством на личные права и свободы граждан. С этим ни в коем случае нельзя соглашаться. Коллекторская деятельность должна быть связана не с взысканием долгов, еще раз на это хочу обратить внимание. Задача коллекторства – создавать условия урегулирования долговых споров в досудебном порядке, до принудительного исполнения, когда уже, к сожалению, есть судебное решение.

Отмечу, что мы не являемся субъектом законодательной инициативы, но мы – структура, подведомственная Министерству юстиции РФ. Конечно, мы активно участвуем в законотворческом процессе как эксперты, и, по предложению Министерства юстиции РФ, нами некоторое время назад были подготовлены предложения по проекту Федерального закона "О деятельности по взысканию просроченной задолженности", главная цель которого – четко регламентировать коллекторскую деятельность.

Есть страны, где такие законы существуют, например, Финляндия, где созданы два закона, регулирующие вопросы коллекторской деятельности организаций, называемых коллекторскими, их статус и т.д. В Германии нет такого законодательства, но есть четко определенные самими участниками рынка коллекторских услуг правила. Мы полагаем, что было бы правильнее законодательно урегулировать процедуру коллекторской деятельности, хотя у нас проводится и соответствующая работа с коллекторскими агентствами по созданию профессиональных союзов, и одна крупная ассоциация уже создана. Но, в отличие от Германии, она включает только крупных участников коллекторского рынка.

Наша позиция – закон о коллекторской деятельности должен быть создан, он должен четко определить рамки деятельности коллекторских агентств, исключая полномочия, связанные с любыми формами принуждения. Таким образом, на основании международного опыта и нашей практики мы можем разграничить два вида коллекторской деятельности. Во-первых, юридическое представительство интересов кредитора, чем сегодня и занимаются многие коллекторы. Во-вторых, классическая коллекторская деятельность: скупка долга – ситуация, когда коллектор выступает в качестве кредитора. Полномочия у коллектора, и когда он представляет интересы кредитора, и когда он сам становится кредитором, абсолютно идентичны существующим сегодня у любого взыскателя в исполнительном производстве. Они достаточно серьезные, связаны с получением информации и с возможностью обращения взыскания до определенной суммы – до 25 тысяч, например, на заработную плату. То есть сегодня взыскатели могут, минуя и принудительное исполнение, сами отправить исполнительный лист на заработную плату должника. Поэтому речь идет лишь о квалифицированном профессиональном использовании этих прав. Можно, конечно, рассуждать, и мы готовы участвовать в этой дискуссии, у нас есть идеи по увеличению прав взыскателей в исполнительном производстве, но этот вопрос достаточно дискуссионный. В этом контексте правомочность коллекторов автоматически будет увеличиваться. Тем более, что они предоставляют свои услуги на профессиональной основе. В этом, наверное, заключается самая главная составляющая коллекторской деятельности.

Стоит отметить и востребованность коллекторских услуг. Объяснить все элементарно: есть должник, есть кредитор. В принципе, должник не отказывается от долга и готов уплатить, допустим, миллион рублей, который он задолжал кредитору. Но кредитору этот миллион нужен сегодня. Кредитор и должник могут быть очень близко знакомыми людьми, даже родственниками. Предположим, возникла ситуация, что деньги потребовались сегодня и сейчас. Есть два варианта решения этой проблемы. Кредитор, истец идет в суд. Проходит вся абсолютно небезболезненная для обеих сторон процедура. После чего судебное решение вступает в силу, начинается принудительное исполнение, которое не гарантирует возврат этого миллиона, потому что должник может находиться в сложной материальной ситуации и быть в этот момент действительно неплатежеспособным. Но есть другая ситуация: коллектор предлагает свои услуги, предоставляя истцу миллион, его проблемы решены, миллион он получил. С должником коллектор заключает соответствующее соглашение, как правило, это рассрочка на определенное время. Кредитор не мог пойти на отсрочку, потому что ему нужен был миллион в конкретный момент времени. А для коллектора это профессиональная деятельность, где главное – найти клиента. Предоставление рассрочки – абсолютно нормальная процедура, стоит только учитывать, что включается определенный дисконт на эту рассрочку. Но это бизнес, это то, на чем зарабатывает коллектор, практически кредит. И дальше вопрос решается между должником и коллектором: как они договорятся, какая будет сумма процентов, какой срок и т.д. Но это уже вопрос, не связанный с кредитором. Фактически коллектор уводит проблему от необходимости судебной процедуры. И если даже уже принято судебное решение, то его можно считать исполненным. Коллектор долг отдал кредитору, когда уже есть судебное решение, а дальше его отношения носят бизнес-характер. Поэтому в законопроекте предложен особый порядок взаимодействия коллектора и службы судебных приставов, учитывая, что коллектор выступает не только как кредитор, но и как бизнесмен. Поэтому мы говорим о пошлине, которая должна взиматься с коллекторского агентства, создавая некий фильтр, чтобы государственный орган напрямую не использовался в предпринимательской деятельности. Таким образом, мы добиваемся снижения градуса конфликта. И где здесь проблемы? И где здесь подмена службы судебных приставов коллектором? Никакой подмены нет, каждый занимается своим делом. Другой вопрос, что мы сокращаем поле для судопроизводства. Хорошо! Мы сокращаем правовое поле для принудительного исполнения. Хорошо! В конце концов, давайте не забывать, что и суды, и органы службы судебных приставов существуют на налоги. Соответственно, чем меньше будет у нас работы, чем меньше в нас потребности, тем меньше налогоплательщик должен на нас затрачивать средства. Так давайте создавать системы, которые сами регулируют проблематику, а не доводить до конфликта, в котором участвует государственный орган, да еще с такими полномочиями. Вот о чем сегодня нужно говорить, а не пытаться объяснять наши инициативы какими-то выдуманными перлами, так называемыми, экспертными заключениями, которые просто иногда "болванят" головы читателям!

Ведущий: Тут, наверное, основной вопрос, как коллекторы будут осуществлять свою деятельность. Не будут ли применяться методы, которые применяются сейчас, по информации СМИ?

Парфенчиков А.О.: Еще раз повторю, договор цессии – это главный метод коллектора. А то, что коллекторы делают, когда они не скупают долг, это уже вторая форма их деятельности. Когда коллектор представляет интересы кредитора, фактически он является его юридическим агентом, то есть просто профессионально использует те права, которые есть у кредитора и ничего больше. Мы как раз и говорим о необходимости прописать в законе, что вправе делать коллектор. Хотя, в принципе, это уже есть в Федеральном законе от 2 октября 2007г. № 229-ФЗ "Об исполнительном производстве", в том числе там прописано, что имеет право делать взыскатель. Другое дело, что коллектор, как кредитор, как юрист, делает это профессионально, взаимодействуя со службой судебных приставов. И для нас, и для меня как для руководителя службы это плюс, потому что деятельность моих подчиненных однозначно будет процессуально выстроена, если в начале этого процесса будет выступать в качестве взыскателя коллектор, который четко знает свои права и обязанности. Значит, и пристав у него "не забалует". К примеру: в Финляндии, структура исполнения которой уже была описана, две трети всех взысканий составляют не взыскания выигравших суды лиц, а взыскания, которые были переуступлены коллекторам. По словам наших финских коллег, более прозрачно, более удобно работать в этих процедурах с юристами.

Сегодня сложилась ситуация, когда пристав не может обратиться в суд для предъявления признаков ничтожной сделки с целью вернуть имущество должника в правовое поле, если оно было выведено в ходе некоторой аффилированной сделки. Мы не можем, мы обращаемся к взыскателю, который наделен таким правом, с предложением взыскать долг, однако не все взыскатели соглашаются, так как не многие могут пройти столь сложную процедуру повторно. А коллекторы (в качестве кредиторов) могли бы это делать, более активно взаимодействуя с Федеральной службой судебных приставов.

Нужно отделить зерна от плевел. Принуждением должна заниматься государственная служба, а созданием добровольных условий должны заниматься негосударственные структуры, которыми могут быть и коллекторы, и медиаторы. Сейчас мы все-таки получили в законодательстве такую возможность. Для взыскателя, а значит и для коллектора, как взыскателя, обратиться к помощи даже частного детектива вполне возможно. Не все хотят вводить свою проблематику, свою дискуссию в предмет деятельности государственного органа. Кто-то имеет возможность, желает ей воспользоваться, и прибегает к услугам частного детектива, естественно, на основании судебного решения. Можно заказать частному детективу выяснить те или иные обстоятельства жизни конкретного человека, даже его кредитную историю, только в том случае, когда есть соответствующее судебное решение, что является обязательным условием законности действия частного детектива в отношении конкретного гражданина или юридического лица. Зачастую информация о должнике, о его кредитной истории является основой для дальнейших переговоров, в том числе и в сфере медиативных процедур. Кто владеет информацией, тот владеет миром. Одна ситуация, когда мы сядем за стол переговоров, а я про вас ничего не буду знать, другое – когда я могу оперировать информацией: "Уважаемый! Вы, конечно, можете о чем-то говорить, но я знаю, что у вас есть счет в банке в Испании. И если я пойду в Федеральную службу судебных приставов, то вам грозит ст. 177 УК РФ, потому что я предоставлю доказательства того, что вы не просто не возвращаете мне долг, а не возвращаете его умышленно, имея возможность все выплатить, что можно рассматривать как уголовное преступление". И следует предполагать, что адвокат моего процессуального противника шепнет ему на ушко: "Слушай, надо платить, потому что оппоненты наши подготовлены, они все знают. Зачем нам передавать наши проблемы судебным приставам, это не нужно ни нашему контрагенту, ни нам. Давайте как-то регулировать эти процессы". В самой такой процедуре нет ничего предосудительного, взыскатель в праве выбирать, как ему действовать. Хорошо, если кто-то воспользуется такой системой негосударственной формы.

Ведущий: Спасибо! Если развивать тему, вы сказали, что есть взаимодействие с государственным учреждением судебных приставов в Финляндии. Есть ли опыт взаимодействия ФССП России с негосударственными организациями в других странах: с коллекторами, с частными детективами?

Парфенчиков А.О.: Взаимодействия нет, потому что эти вопросы связаны с правовым полем. А у нас, к сожалению, оно достаточно узкое в плане взаимодействия именно в процессе принудительного исполнения судебных решений. Если речь не идет, конечно, об уголовных актах. Но я думаю, что такое развитие будет происходить. По крайней мере Европейский союз очень активно работает над этим. Предполагаю, что в рамках Таможенного союза нам, безусловно, придется решать эти вопросы. Но в любом случае это будет взаимодействие через государственные структуры.

Ведущий: А при подготовке законопроекта какой-то опыт работы этих негосударственных структур был задействован?

Парфенчиков А.О.: Мы готовили свой законопроект, свои предложения в Министерство юстиции РФ, в первую очередь опираясь на опыт Финляндии, потому что система, которая работает у них, в том числе в части взаимодействия государственной службы принудительного исполнения и коллекторов, показалась нам наиболее эффективной и прозрачной. Поэтому мы действительно взяли некоторые идеи из этой системы, в том числе фильтр, о котором я уже упоминал, так как надо понимать, что коллекторское агентство – это бизнес, который несет определенные риски. Мы не должны создавать парниковые условия для коллекторских агентств, чтобы Федеральная служба судебных приставов была неким придатком. Долг выкупил и тут же передал в службу судебных приставов, которая впоследствии бегает и зарабатывает коллектору его дисконт. Конечно, нет! Есть определенные пошлины, процедуры, необходимость представить доказательства о том, что все меры по негосударственному взысканию коллекторским агентством исчерпаны. Естественно, эту процедуру мы очень внимательно изучали, оценивали и опыт североамериканских государств, включая вопрос необходимости подтверждения в суде такого рода сделок. Иностранный, международный опыт, безусловно, нужно использовать, но не предполагать его зеркальную реализацию на национальной почве. Нам показалось, что финский опыт наиболее приемлем, поэтому мы его развили и адаптировали.

Ведущий: Спасибо! Следующий вопрос. Современное законодательство предусматривает использование результатов детективной деятельности судебными приставами-исполнителями по розыску. Есть ли какие-то результаты такого взаимодействия частных детективов и судебных приставов с момента начала действия вот этих новых изменений?

Парфенчиков А.О.: Надо иметь в виду, что пристав с детективным агентством непосредственно не взаимодействует, такой юридической конструкции нет, что совершенно правильно в силу отсутствия необходимости вводить государственную службу в прямой контакт с негосударственными объединениями. Взыскатель имеет право представить приставу любую информацию, даже ту, которую он получил путем собственных расследований, сбора информации. Это общее правило. Взыскатели нам предъявляют такую информацию, но мы не выделяли и не анализировали, является ее источником сам взыскатель, частное детективное агентство, или какие-либо другие источники, то же самое коллекторское агентство, к примеру. Я полагаю, что в такой форме частная детективная деятельность может привлекаться взыскателем как при наличии процедуры принудительного исполнения, так и вне нее. Мы считаем частную детективную деятельность наиболее востребованной в той ситуации, когда взыскатель не желает обращаться в сферу государственного исполнения по субъективным причинам. В результате они могут до нас просто не доходить. Это своего рода преюдиция. По крайней мере, у нас последние два года судебных решений поступает на исполнение меньше. Таким образом мы убираем градус накала, не доходя до Федеральной службы судебных приставов. Значит, есть некоторые правовые ресурсы, где стороны находят консенсус, что можно считать подтверждением факта, что эта система начинает работать. Я уже видел рекламу услуг частных детективных агентств в этой области, что указывает на их востребованность. Понятно, что это не решит проблему нагрузки на судебных приставов. Важно обеспечить взыскателю удобство. Если он идет к частному детективу, значит ему это удобно в данной жизненной ситуации. Радует, что такая система есть, что мы предоставляем выбор: идти к частному детективу или в государственную структуру по личному усмотрению.

Другой вопрос, что, безусловно, мы должны быть эффективнее частных детективов. У нас есть серьезные полномочия, мы еще развиваемся, законодательство требует корректировки. Но уже сегодня мы все больше и больше пользуемся различными базами в интерактивном режиме, розыск у нас работает достаточно эффективно. В прошлом году, только получив от органов внутренних дел полномочия розыска должников, мы нашли их в два раза больше, чем в 2011 году наши коллеги из МВД. Понятно, что это не являлось никогда прерогативой их деятельности, но, тем не менее, на самом начальном этапе освоения этих функций мы нашли 40 тысяч должников за прошлый год и ввели их в правовое поле. А детей, которые разыскивались по гражданско-правовым решениям, мы нашли в 10 раз больше: в 2012 году более 100 детей найдено и возвращено родителям или другим представителям в соответствии с решениями судов.

Ведущий: Хорошая статистика. Спасибо! Следующий вопрос. В последнее время особо популярна процедура выкупа долгов, как у банков, так и у других организаций. Мы об этом уже говорили. Считаете ли вы такую тактику полезной и выгодной для Федеральной службы судебных приставов? И что особо важно: есть ли у нее негативные стороны?

Парфенчиков А.О.: В банковском законодательстве, в договорах кредитования все должно быть четко прописано, чтобы продажа этих долгов была более прозрачной и шла в правовом поле, чтобы должник все-таки был участником этого правового процесса, что самое главное. Он должен располагать возможностью влиять на эту ситуацию. Такова наша позиция, но мы заинтересованы в любых процессах, которые помогают не доводить дискуссии до судов, тем более до службы принудительного исполнения, в чем заинтересованы все. Любая скупка долга должна быть абсолютно прозрачной, абсолютно корректной, находится в правовом поле, должна полностью соответствовать гражданскому законодательству. Важно четко определить правила поведения коллекторов, как взыскателей, в этих вопросах, либо разработав закон, либо очертив правила поведения профессионального сообщества, которое бы обеспечивало полноценный контроль. Если система реально работает, то можно считать эффективным контроль саморегулируемой организации за соблюдением установленных на рынке правил, как в Германии. Развивать нужно оба варианта: необходимо двигаться и к принятию закона, и к коллекторскому сообществу, формируя корректную, прозрачную, цивилизованную процедуру. Тогда дискуссий будет меньше. Тогда можно и банковские долги скупать без проблем.

Ведущий: Спасибо, Артур Олегович! Проектом государственной программы Российской Федерации "Юстиция" предусмотрено внедрение медиативных процедур в исполнительное производство. Каким образом предполагается осуществлять внедрение медиационных механизмов? Какие результаты от этого процесса ожидаются?

Парфенчиков А.О.: Очень сложный вопрос. Когда мы знакомились с опытом медиации, один французский высокопоставленный юрист за чашкой кофе сказал: "Мы 20 лет занимаемся медиацией, но так и не поняли, к чему мы пришли и вообще есть ли смысл в том, чем мы занимались 20 лет. Медиация, конечно, вещь – очень перспективная, но не стоит возлагать на нее больших надежд". Вот такая крамольная мысль. В широком смысле, конечно, медиативные процедуры – это все, о чем я говорил до этого. Мы должны делать все, чтобы медиация превалировала перед какими-либо другими силовыми решениями. Медиация – это договоренность, это переговоры, это поиск консенсуса. Элементы медиации всегда были в исполнительном производстве. Например, срок для добровольного исполнения, который устанавливает судебный пристав. Теперь добровольный срок жестко устанавливается в течение пяти дней. И мы надеемся, что буквально в эту пятницу Совет Федерации ФС РФ примет соответствующие поправки. Теперь пристав будет лишен права устанавливать какой-либо срок меньше. Ранее пристав сам определял этот срок до пяти дней. Мы полагаем, что такое усмотрение пристава является коррупционным. Мы видим только пользу в том, если законом будет четко обусловлен этот срок после возбуждения исполнительного производства, который дается должнику на фактически добровольное исполнение. Это элемент медиации. Т.е. пристав в течение пяти дней жестко предлагает решить вопрос в добровольном порядке вне рамок, хотя исполнительное производство уже возбуждено. А пять дней дается на то, чтобы эта процедура состоялась. Фактически, мы уже сделали очень серьезный шаг на пути усиления медиативных процедур в исполнительном производстве. И самое главное, что мы убрали здесь усмотрение судебного пристава. А дальше, безусловно, можно говорить об услугах профессиональных медиаторов, в первую очередь, в рамках этого пятидневного срока. Пять дней – такое окно, когда можно договариваться. И конечно, здесь есть серьезное поле деятельности для профессиональных медиаторов. Дальше мы должны, на наш взгляд, более активно внедрять в систему принудительного исполнения такие процедуры, как отсрочка исполнения, рассрочка исполнения. Понятно, что все это прерогатива суда, и сам судебный пристав не может скорректировать сроки и порядок исполнения судебного решения, но в суд должник и взыскатель должны приходить уже с определенной позицией. Было бы весьма правильно, если бы эта позиция формировалась в рамках взаимодействия должника и взыскателя с профессиональными медиаторами, с предложением каких-либо понятных и профессиональных программ погашения долга. Думаю, в перспективе можно говорить о финансовых наблюдателях, в том числе в рамках рассрочек и отсрочек, что имеет место в ряде зарубежных правовых систем. Хочу сказать, что мы должны максимально минимизировать потенцию применения каких-то жестких ограничительных мер, как в отношении гражданина, так и в отношении юридического лица, даже если они являются должниками. На мой взгляд, это некий показатель зрелости общества. Вот, например, хочу сказать, что сейчас в Сочи у нас предъявлено достаточно много исполнительных листов по сносу незаконных построек, которые мало того, что являются незаконными, еще и портят вид города, нарушают права и интересы граждан, ограничивая доступ к морскому побережью. Но я в последнее время заметил тенденцию, что все больше и больше должников добровольно сносят незаконно построенные объекты. Буквально вчера я получил информацию, а это работа одного дня, что 6 объектов из 9 снесенных были снесены гражданами добровольно. С начала года мы должны были снести порядка 80-ти эллингов, которые незаконно расположены на побережье Черного моря, в Адлере, в Сочи. Почти половина из них уже снесена добровольно.

Ведущий: За свой счет?

Парфенчиков А.О.: Да, за свой счет. В любом случае, даже если мы будем сносить эти объекты за счет федерального бюджета, мы будем потом взыскивать эти средства, и они будут достаточно большими. Лучше снести самому, это будет дешевле и быстрее. Мы сами не ожидали, но половина эллингов сегодня снесена самими должниками. Понятно, что нам пришлось применять меры предупреждения, меры административного воздействия, но тем не менее. И в последние два месяца я наблюдаю тенденцию роста количества добровольных сносов, что не может не радовать. Все мы люди, и все мы постоянно балансируем между плохим и хорошим. Хорошее нужно всегда стимулировать в нашем сознании.

Ведущий: Мотивация?

Парфенчиков А.О.: Мотивация всегда будет эффективной, когда у должника и у взыскателя будет в голове понимание того, что наказание неотвратимо. Это и будет гарантией того, что, если не будет договоренности, не будет консенсуса, система принуждения решит проблему. Причем, априори решит ее болезненно для той стороны, которая уклонилась (естественно это сторона должника) от поиска консенсуса. Вот это нужно всегда иметь в виду. Как только мы где-то сбавим эффективность нашей работы, или не будем ее постоянно повышать, тут же медиативные процедуры начнут буксовать. Я всегда привожу такой пример из собственной практики, когда мы в Петербурге стали впервые активно применять меру ограничения на выезд, у нас в суде состоялось мировое соглашение. Судились два предпринимателя, цена вопроса 400 тысяч евро, и когда пошла волна ограничений на выезд, ответчик, посоветовавшись со своим адвокатом, принял решение заключить мировое соглашение и вернуть 400 тысяч евро. А у него бизнес был связан с постоянными выездами за рубеж. Т.е. состоялась вот такая медиативная процедура, в результате которой ответчик пришел к пониманию того, что деньги нужно вернуть, и чем быстрее, тем лучше, не дожидаясь возможности каких-либо ограничений. Если не будет эффективной системы, возможной угрозы сесть на скамью подсудимых по некоторым категориям исполнительных производств, то медиация будет весьма и весьма посредственной. Интересная практика существует в Голландии. В свое время мы знакомились с работой системы принудительного исполнения в этой стране. Там есть такая мера, для демократического общества на первый взгляд она может показаться совершенно неприемлемой, при которой должника могут подвергнуть аресту в случае сокрытия им своих активов при процедуре банкротства. Но такая мера там практически никогда не применяется, потому что все стараются до этого не доводить. Т.е. есть такая "спящая норма", как потенциальная угроза должнику, и все об этом помнят. Такая норма существует и в Швеции, и в США. Это не уголовное тюремное заключение, это изоляция, связанная с понуждением должника выдать свои активы.

Ведущий: Применима ли она для России, как Вы считаете?

Парфенчиков А.О.: Я совершенно не хочу дискутировать на эту тему, скорее всего, нет. Поверьте моему опыту и достаточно серьезной информированности о работе наших коллег за рубежом, наша система принудительного исполнения достаточно эффективна. Конечно, есть серьезные проблемы, связанные с деятельностью юридических лиц, над которыми нам предстоит еще активно работать. Наши коллеги за рубежом, наверное, в меньшей степени сталкиваются с таким количеством несуществующих предприятий, или предприятий, которые практически прекратили деятельность в момент начала процедур принудительного исполнения. Возможно, в других странах более эффективно применяются обеспечительные меры на самой начальной стадии каких-то правовых дискуссий. Ну а система мер принудительного исполнения у нас достаточно эффективна, законодательство тоже достаточно неплохое. Понятно, что нет пределов совершенству, и мы видим, что у нас есть пробелы в сегменте каких-то институтов. Реализация имущества – это, наверное, классика принудительного исполнения. Здесь мы отстаем очень серьезно не только от европейских государств, но даже и от наших ближайших соседей, например, государств Закавказья, которые активно применяют систему электронных торгов. Нам есть куда развиваться. Нет альтернативы электронным торгам, которые являются наиболее открытыми, наиболее доступными. Но мы сегодня говорим о том, что, конечно, нужно более активно развивать обращение взысканий без процедуры реализации, возможность передать вещь на начальной стадии исполнения взыскателю, возможность самому должнику реализовать имущество, т.е. те процедуры, которые есть в законодательстве иностранных государств. Здесь нам нужно откровенно признать, что мы серьезно отстали. Мы единственная система, где приставы не участвуют в системе реализации, а действует опосредованная организация, куда мы все передаем. Может быть, это не самая главная проблема, которая влияет на низкую эффективность нашей работы, хотя в прошлом году мы и повысили ее почти в два раза по сравнению с 2011 годом, но проблемы все равно остаются.

Ведущий: Спасибо! Артур Олегович, мы коснулись практически всех аспектов, заявленных в нашей сегодняшней теме. Если у коллег-журналистов в зале есть вопросы, вы можете их задать. Есть вопросы, коллеги? Я предполагал, что вопросов не будет, потому что Вы сегодня достаточно полно и подробно коснулись практически всех нюансов.

Парфенчиков А.О.: Рекламную паузу можно?

Ведущий: Конечно! Подытожить?

Парфенчиков А.О.: Нет, не подытожить, а именно прорекламировать. Я думаю, что где-то в чем-то мы отстали, но в чем-то мы сегодня находимся на передовых позициях. Если говорить о реализации, то мы отстали. А что касается внедрения информационных технологий, то здесь уже к нам приезжают учиться. Не могу не сказать и о ресурсе, который полтора года действует на сайте нашей службы, банке данных исполнительных производств. Хотелось бы, чтобы все граждане о нем знали. Увидеть его на сайте и проверить информацию о себе очень просто. При входе на сайт ФССП, там сразу выплывает красивый оранжевый баннер. Это и есть банк данных исполнительных производств, через который сразу можно посмотреть информацию о каждом гражданине, является ли он должником или нет. При создании этой системы мы немного позаимствовали опыт наших финских коллег. Но у них система несколько иная, она открытая с точки зрения доступности информации, но закрытая, потому что платная. Нужно заплатить 9 евро, чтобы получить такую информацию. У нас она абсолютно бесплатная.

Сейчас идет дискуссия об установке соответствующих терминалов в аэропортах. В принципе, конечно, такие терминалы установить можно, хуже точно не будет, но для кого мы будем их устанавливать? Для людей, которые ленятся потратить минуту для того, чтобы посмотреть эту информацию на нашем сайте? На мой взгляд, за границу выезжают люди, которые более или менее знакомы с мобильными средствами цивилизации. Тем более, что мы в начале года разработали специальную версию программы для мобильных устройств, которая так же позволит получить такую информацию, благодаря своему мобильному телефону. Сейчас я показываю версию как раз для iPhone, iPad. Версия для компьютера была немного неудобной для чтения и просмотра с обычного мобильного телефона. А специальная версия сделана для того, чтобы было удобно читать непосредственно с мобильного телефона, она более простая. Сегодня уже можно подписаться на этот банк данных исполнительных производств и в "Одноклассниках", и в "Вконтакте". Можно сделать подписку себе на страничке. В ближайшее время мы, я надеюсь, зарегистрируем соответствующие приложения для iPad, iPhone, Windows Phone, Android. Можно будет сделать подписку, и гражданин будет получать обычные смс. На вашем устройстве появится соответствующий ярлык с гербом нашей службы. Можно подписаться на любого своего знакомого, родственника, друга, после чего будет приходить сообщение, что вы попали в банк данных исполнительных производств.

Ведущий: Это очень удобно!

Парфенчиков А.О.: Сейчас мы эту систему регистрируем. Я надеюсь, что это будет удобная версия для всех пользователей таких систем. Я надеюсь, что в апреле у нас появится такая услуга как "личный кабинет". Банк данных исполнительных производств содержит минимальную информацию. Он содержит только сам факт о том, является ли гражданин должником или нет, а дальше гражданин уже самостоятельно должен вступать в контакт с судебным приставом-исполнителем. "Личный кабинет" позволит получать всю информацию через наш сайт о тех процессуальных документах, о тех действиях, которые произвел пристав-исполнитель, или собирается производить в ближайшее время, в том числе и по каким-либо ограничениям.

Ведущий: А будет ли возможность оплатить долг в "личном кабинете"?

Парфенчиков А.О.: Пока эта система действует непосредственно на сайте. Сейчас у нас есть уже четыре платежных системы. Причем, есть платежная система, которая позволяет оплатить долг с мобильного телефона. Одна система без комиссии. Я не буду их называть, чтобы не превращать это в рекламные услуги. Это платежные электронные системы. Мы сейчас работаем с другими электронными платежными системами. Все, кто желают свой ресурс использовать в этом направлении, могут к нам подключаться и оказывать такие услуги. По крайней мере, за последний месяц мы подключили еще две системы. Я надеюсь, что в течение года спектр этих электронных платежных систем еще расширится. И самое главное, самое простое, чем наиболее активно сегодня пользуются граждане – это возможность распечатать квитанцию прямо с сайта. В прошлом году состоялось порядка 50 тысяч выплат через те две системы, которые у нас были. Уже больше миллиона граждан, войдя в банк данных на сайте, распечатали квитанцию и оплатили свой долг по этой квитанции уже в банке, совершенно спокойно, не боясь, что они ошибутся в каких-то реквизитах. Это тоже важная услуга! Мы надеемся, что в этом году электронные платежные системы буду востребованы еще больше. Вот такая рекламная пауза!

Ведущий: Это прекрасно! Спасибо большое, Артур Олегович! Удачи Вам в Вашей работе! До встречи!